На такое именно понимание текста Сунь-цзы наталкивает Чжан Юй, говорящий следующее: «Набери людей, собери провиант, добейся единства устремлений, крепко обороняйся, пользуйся естественными укреплениями, устраивай засады и делай внезапные нападения». При таком дополнении Чжан Юя тактика борьбы со вторгшимся противником становится полной.

В «местности неустойчивости», т. е. вступив на неприятельскую территорию, надлежит поддерживать связь между своими частями. Мэй Яо-чэнь поясняет: «Когда идёшь, нужно, чтобы части следовали одна вслед за другой; когда останавливаешься, нужно, чтобы укреплённые стоянки примыкали друг к другу; если противник и появился бы, надо, чтобы не было разрыва между своими частями».

Слова «в местность оспариваемую направлюсь после противника» повторяют мысль прежнего указания: «В местности оспариваний не нападай». Другими словами, если противник уже успел занять эту важную позицию, прямо не нападай на него, а заставь каким-либо другим манёвром его самого освободить её и тогда занимай её после него. Впрочем, один из комментаторов, Чэнь Хао, понимает это место иначе: «Слова „в местность оспаривания надлежит направляться после противника“ означают: если условия местности выгодные и я нахожусь впереди, я выделю отборные части и займу эту местность раньше противника; если же он с большими силами придёт раньше, я с большими силами направлюсь туда после него. Победа в этом случае будет обеспечена».

«Местностью смешения» Сунь-цзы назвал пограничную территорию, изрезанную во всех направлениях дорогами и удобную для передвижения войск обеих сторон. Сунь-цзы наказывает в такой местности быть внимательным к обороне. Мэй Яо-чэнь поясняет: «Усиленно охраняй возведённые укрепления и перерезывай противнику путь».

Слова «в местности-перекрёстке (т. е. на территории нейтрального государства. — Н. К.) стану укреплять связи» (с её князем) повторяют уже прежде сказанное.

Очевидно, в «местности серьёзного положения», т. е. далеко в глубине неприятельской территории, самой главной проблемой, с точки зрения Сунь-цзы, является продовольствование армии. Он уже раньше, говоря о том, что делать в такой местности, выразился весьма кратко: «грабь». И здесь все его указания сводятся лишь к новому совету следить за непрерывностью подвоза провианта.

Слова «в местности труднопроходимой буду продвигаться вперёд по дороге» повторяют более краткую формулу, данную раньше: «В местности бездорожья иди».

Интересен наказ Сунь-цзы в случае окружения противником самому заградить себе единственный оставшийся проход и таким образом лишить себя последнего пути для выхода из окружения. Очевидно, это всё, что может придумать в таких условиях полководец, помимо совета, данного раньше: «В местности окружения соображай».

На вопрос, для чего нужна такая мера, отвечает вся концепция Сунь-цзы: пробиться через окружение вообще, даже при наличии прохода трудно; для этого необходимо напряжение всех сил; поэтому нужно создать такую обстановку, при которой боеспособность войска особенно повышается; но это бывает тогда, когда «местность окружения» превращается в «местность смерти», т. е. когда солдаты видят, что только отчаянная борьба может их спасти.

Именно этот путь и указывается последним советом о том, что «в местности смерти», т. е. в случае критического положения, следует разъяснить солдатам, что им остаётся только идти на смерть, заставить их понять, что только отчаянное мужество может их спасти. Как говорит Ду My, «разъяснив им, что им предстоит смерть, этим самым заставишь их воспрянуть и добиться жизни».

Сунь-цзы заканчивает характеристику такой обстановки такими словами: «Чувства солдат таковы, что, когда они окружены, они защищаются; когда ничего другого не остаётся, они бьются; когда положение очень серьёзное, они повинуются». Эти слова в иной форме повторяют сказанное раньше: в безвыходной обстановке «солдаты без всяких внушений бывают бдительны, без всяких понуждений обретают энергию, без всяких уговоров дружны между собой, без всяких приказов доверяют своим начальникам» (XI, 10).

Установив различные роды местности, а в связи с этим и виды обстановки на войне, преподав тактику действий в каждом случае, Сунь-цзы переходит к характеристике человека, который ведёт войну во всеоружии знания и «изменений в девяти видах обстановки», и «выгод сжатия и растяжения», и «законов человеческой природы». Этот государь и полководец уже не обычный властитель. Это, по терминологии Сунь-цзы, гегемон, диктатор.

Наименование «ба» — «диктатора», «гегемона» прилагалось в древнем Китае — в период Чуньцю и отчасти Чжаньго — к крупному владетелю, сумевшему подчинить своей власти ряд князей, сохранявших свои владения, но фактически зависящих от этого гегемона. Формально он занимал положение главы союза князей. Понятие гегемона противопоставлялось при этом понятию «ван» — царя. Первый считался носителем завоёванной власти, второй — власти, унаследованной от предков, власти легитимной. Но само собой разумеется, что сами эти диктаторы обычно выходили из рядов таких же правителей. Более того, мечтой каждого, сколько-нибудь могущественного князя было стать диктатором-гегемоном.

Сунь-цзы явно ориентируется именно на такого гегемона. Обычных владетельных князей он считает слишком незначительными для того, чтобы они могли понять, а главное, воспользоваться его учением. То, что он излагает, по плечу могучему властителю, создающему большое и сильное государство, а не мелким князькам, поднимавшим драки из-за пограничного района или ради простого грабежа. Возможно, что ему казалось, что таким может быть владетель княжества У. Поэтому он и написал для него свой трактат — руководство для большой завоевательной войны.

Это видно из последующих замечаний Сунь-цзы.

Сначала он повторяет сказанное в VII главе (п. 6): «Кто не знает замыслов князей, тот не может наперёд заключать с ними союзы; кто не знает обстановки — гор, лесов, круч, оврагов, топей и болот, тот не может вести войско; кто не обращается к местным проводникам, тот не может воспользоваться выгодами местности».

Зачем он это повторяет? Чжан Юй объясняет так: «Нужно знать эти три правила, и только после этого можно понять выгоду и вред в каждой из девяти местностей. Поэтому он снова изложил их здесь». Следовательно, эти три правила являются преддверием к пониманию обстановки, создающейся в каждой из девяти перечисленных местностей. Главное состоит в понимании этой обстановки, в её изменениях. И вот: «У того, кто не знает хотя бы одного из девяти, войско не будет армией гегемона». Этими словами Сунь-цзы, с одной стороны, указывает, для кого он предназначает своё учение, а с другой — подчёркивает, что его учение необходимо воспринимать полностью; частичное знание ничего не даёт; его учение — единое целое, система, а не сборник правил. «Девять» — это выгодные и невыгодные стороны обстановки. «Не зная чего-нибудь одного, нельзя добиться полной победы», — говорит Чжан Юй.

Высказанное Сунь-цзы положение имеет и обратный смысл: у того, кто знает все изменения девяти видов обстановки, армия может быть названа армией гегемона. Потому Сунь-цзы далее говорит о том, чего можно достигнуть, имея такую армию.

Очень характерно, что Сунь-цзы говорит не о самом гегемоне, а о его армии. Сунь-цзы ищет своего гегемона среди князей. Это понятно, так как для того, чтобы вступить па путь завоевания, необходимо иметь базу — государство с его хозяйственными ресурсами, с его воинской силой. Но завоёвывает власть этому диктатору не он сам, а его войско, а ещё точнее (и это есть затаённая мысль Сунь-цзы) — его полководец, тот самый, который знает науку о войне. Истинным завоевателем для Сунь-цзы является тот, «кто умеет вести войну», т. е. искусный и талантливый полководец. На него князь — претендент на роль диктатора — и должен опереться, предоставив ему в пределах армии неограниченную власть.

Чего же может достичь войско гегемона?

Допустим, что какому-либо государству угрожает другое государство. Совершенно естественно, что угрожаемое государство начнёт собирать свои силы, т. е. производить мобилизацию армии. Если это государство сильное и влиятельное, оно постарается заключить союзы с соседями, чтобы совместно выступить против нападающей стороны. Но Сунь-цзы считает, что это возможно только тогда, когда нападает обычный противник, более или менее равный по силам, с теми же масштабами действий, с теми же целями войны. Но если против такого государства выступает страна гегемона, если у границ стоит армия сильного завоевателя, предводительствуемая полководцем, посвящённым во все тайны военного искусства, т. е. армия первоклассная по вооружению и обученности, находящаяся под командой искусных военачальников, в таком случае ничего предпринять нельзя: при явной безнадёжности сопротивления внутри страны армии не собрать, вовне не найти союзников. Кто же рискнёт связывать свою судьбу со страной, против которой направлена армия завоевателя? Поэтому Сунь-цзы и говорит: «Если армия гегемона обратится против большого государства, оно не сможет собрать свои силы. Если мощь гегемона направится на противника, тот не сможет заключить союзы».