Так что близость во сне была бы весьма неплохим средством от влечения, если бы помогала надолго. Хотя, в целом, прошедшим днем все было неплохо, ничего особо не давило на мозги, пока эта маленькая засранка с присущей ей непосредственностью не полезла разбираться в интимном вопросе на практике.

Сергей вздохнул. Во сне его немного отпустило, но все же напряжение никуда не делось. Он попытался «проявить» Волансу, но почему-то ничего не вышло, и это было довольно странно. Все же это его сон, и тут он бог. Но, кажется, в его «божественности» что-то сломалось.

Он посмотрел вниз на себя. Ну, хоть в плавках оказался, правда они в данный момент ему жали в причинном месте, а то даже перед собой было бы неудобно ходить голышом с напряженной елдой. Сергей поправил свое достоинство, но все равно жало. Изнутри.

Все-таки сегодня осознанный сон странный — нарастить на себе дополнительную одежду не может, Волансу вызвать не может, успокоить свои гормоны — не может. Вроде сон, а видимо сильно состояние его тела там, в реале, влияет…

Мужчина сел на песок и стал смотреть в море. Солнце хоть и было в зените, но не пекло. Волны потихоньку накатывались на берег, чуть-чуть не добегая до пальцев его ног, и тихонько шелестели. Запах тоже был настоящим, а лицо ласкало легкое дуновение с водных просторов.

Вспомнился вчерашний разговор с Волансой на этом месте. Прямо сказать — странный. Еще днем Сергей нет-нет, да и возвращался к нему, а сейчас окончательно понял, что его смущало. А смущало то, что некоторые ответы не соответствовали тому, что он успел узнать о мутах. Или он о них просто не знал. Конечно, возможно это его подсознание на основе известных фактов дополнило картинку, выдумало ее, но обычно оно себе подобного не позволяло, если Сергей специально не настраивался на синергический режим работы сознания и подсознания. Да и, в общем-то, вела себя Воланса точно так же, как и в реальности, хотя это-то как раз было понятно — подсознание просто воссоздало ее обычное поведение. И именно в этот момент его мысленный анализ был прерван самым приятным способом — на горячие от солнца плечи мужчины легли чуть прохладные ладони девушки, о которой он думал. Узнал он ее по легкому, только ей присущему запаху, который во сне его подсознание автоматически воссоздало.

Наклонив голову он прижался правой щекой к лежащей на плече руке и тут же левым ухом услышал приближающееся дыхание, а спустя мгновение почувствовал легкий укус за мочку уха. Мягко потянув девушку за руку, Сергей, будто выполняя бросок из борьбы, вернее имитируя его, перетянул девушку вперед, и на его колени упала улыбающаяся Воланса. Сергей провел пальцем по ее бровям, скулам. Долго смотрел на идеальный по его мнению изгиб ее губ и посверкивающие между ними белоснежные зубки. Не заметил, как наклонился и стал их аккуратно целовать. Как говорит Воланса — пробовать на вкус. И в чем-то она была права — вкус, как и запах ее дыхания, были необычны, но жутко возбуждали его.

Воланса вдруг хихикнула:

— Подо мной твоя нижняя ветка шевелится.

— Она истосковалась по твоей складке, — в ответ улыбнулся Сергей и перевалил девушку на спину. Все-таки в осознанном сновидении есть свои преимущества, например — песок совершенно не мешает заниматься сексом без покрывала. Главное не забыть приказать ему иметь такие свойства.

— Прости, не могу больше терпеть, — прошептал Повелитель и резко вошел в нее. Воланса сначала охнула, а потом снова заулыбалась, а затем просто смотрела на лицо Сергея, гладила ладонями его лицо, пропускала его волосы сквозь пальцы, иногда от удовольствия щурилась, порой охала. Потом ее взгляд цеплялся за губы Сергея, и она вдруг резко в них впивалась своими губами. Потом вдруг откидывалась с закрытыми глазами, раскидывала руки по сторонам и просто расслаблялась, сосредоточившись на внутренних ощущениях и толчках. Скоро к ее чувствам стали примешиваться и чувства Сергея, усиливая их, и как-то так получилось, даже сама удивилась, вдруг почувствовала, что он сейчас взорвется и от этого сама вдруг сначала сжалась, а потом взорвалась одновременно со своим Повелителем.

— Скажи, а почему мы этим не занимаемся там, снаружи? Не во сне? — Воланса лежала на Сергее, положив голову ему на грудь и наслаждалась тем, как его руки гладят ее по голове, медленно ползут по спине, слегка замирают на попе и расходятся в стороны к бедрам. А потом начинают обратный путь, соединяясь на пояснице, пробегаясь пальцами по позвоночнику или легонько надавливая на спину в тех местах, где от этого возникают приятные ощущения, в конце снова пропадают в ее волосах.

В ответ на ее вопрос руки Сергея на мгновение замерли, а потом он вздохнул и продолжил гладить девушку. Наконец, ответил:

— Какой интересный вопрос от моего подсознания.

— Почему ты меня называешь своим подсознанием?

Сергей хмыкнул.

— Ладно, ладно. Раз вопрос прозвучал, наверное на него нужно ответить, хотя бы самому себе, — пробормотал он.

— Эй! — Воланса укусила его за сосок груди, — Я первая спросила! Сначала мне ответь, себе потом ответишь!

Повелитель улыбнулся и потер место укуса.

— Тут несколько факторов. Во-первых, мы с тобой разного вида. У нас не приветствуются межвидовые связи, хотя и нет строгого запрета. Во-вторых, у нас не принято бросаться на первую попавшуюся девушку, пусть она и нравится очень. В-третьих, у нас очень не приветствуется педофилия, а ты хоть и выглядишь взрослой и сама говоришь, что взрослая, но по своему поведению, уж прости, сильно напоминаешь подростка. Ну, и последнее, но лично для меня тоже важное — это вот это… — с этими словами Сергей помял попу Волансы примерно в том месте, где она переходит в спину.

— Что-то не так с моей попой? — ровно спросила Воланса, на самом деле с интересом слушая Повелителя. Ей почему-то казалось, что эти откровения открывают ей мир повелителей более глубоко, чем прочие разговоры.

— С нею-то все в порядке. А вот твой хвост… Хорошо, что в моем сне его у тебя нет. Ну, вот, не могу я психологически воспринимать возможность близких отношений с тем, кто сильнее напоминает зверя, а не человека. У нас есть такое понятие, как зоофилия, это психические отклонения, когда человеку нравится заниматься этим с животными. Прости, я знаю, что ты не обидишься на такие откровения тут, в моем сне… Возможно, я хочу заранее проговорить свои аргументы и, может быть, услышать твои ответы. Хотя ты есть результат работы моего подсознания, так что чего я тут нового услышу? Эх… Хорошая ты девочка, что ни говори, еще бы в реальности такая же была, — улыбнулся Сергей и вдруг сильнее взялся за попу Волансы, а потом она почувствовала, как он входит в нее, — Снова ты завела меня…

Сквозь потолок пробился луч света и ткнулся прямо в лоб девушки. Немножко поерзал там, пощекотал. Она открыла глаза и стала смотреть на посверкивающие в светлом тоннеле пылинки. Они кружились, летали друг за другом, порой мгновенно исчезая, когда выходили за очерченные пределы тоннеля. Но пропавших замещали новые, влетающие в светлый конус с другой стороны. Поэтому они все никак не исчезали.

Она перевела взгляд на Глаз Дочери. Да, только сейчас она сообразила, что плетение для управления, общения и прямого взаимодействия с любыми существами фактически является и Глазами Матери. Ну, здесь — Дочери. Она незримо наблюдает за всем миром, за своими Детьми, а также за тем, что и как они говорят друг другу, и зачем. Почти никогда она не вмешивается, если на это нет особых причин, но такие Глаза — просто еще один из инструментов по взаимодействию с окружающим пространством, его обратная связь. Как и мозг любого существа, вернее его результаты работы во взаимодействии с миром.

Воланса моргнула, пытаясь выплыть из нахлынувших и только что осознанных знаний, когда-то и где-то почерпнутых ею, и вернуться в реальность. Она снова сфокусировалась на плетении. Бутоны были закрыты, а она вышла из сна Повелителя. Сон!