— Я признаю, что мы допустили оплошность, — сказал Бинк. — Но тебе не кажется, что ты мог хотя бы поделиться с нами?

— Почему мне обязательно должно что-то этакое казаться? — полюбопытствовал Хамфри.

— Мы все проголодались, и это облегчило бы...

Волшебник рыгнул.

— Поищи себе другую кормушку, дармоед, — перевел голем.

До Бинка наконец дошло, что Добрый Волшебник вовсе не тот прирожденный путешественник, каким оказался Злой Волшебник, когда Бинк бросил вызов диким чащам Ксанта. И тем не менее Бинк прекрасно знал, как обманчива внешность.

Кромби каркнул.

— Птичий клюв говорит, что поблизости должны расти фруктовые деревья. Сейчас он их найдет.

Грифон завертелся и указал направление.

Очень скоро они увидели растение с громадным количеством фруктов. Это растение имело форму открытой чаши, наполненной разнообразными плодами. Компания радостно бросилась к нему, но перепуганные фрукты разноцветными шариками тут же взмыли в воздух.

— О! Да это же крылатые фрукты! — догадался Бинк. — Нам надо было застать их врасплох! Почему ты не предупредил нас, Кромби?

— А ты и не спрашивал, тупица, — огрызнулся голем.

— Ловите их! — крикнул Честер, высоко подпрыгнув и поймав в воздухе яблоко.

Чуть не свалившийся с его спины Бинк торопливо спешился.

Перед ним засвистела в воздухе спелая груша. Он подпрыгнул и поймал ее. Груша попыталась вырваться, отчаянно трепеща крылышками, но скоро сдалась. Ее крылья оказались обычными зелеными листочками, удачно приспособленными для полета. Бинк безжалостно их оборвал, чтобы еда не смогла вдруг улететь, и отправился за следующим трофеем.

Гоняясь за порхающим померанцем, он вдруг споткнулся обо что-то и упал, упустив добычу. Он поднялся и со злостью посмотрел на помеху: то была еще одна пресловутая кучка земли. Бинк яростно затоптал ее, сравняв с землей, и тут же кинулся ловить другие фрукты.

Через полчаса у него была уже небольшая коллекция: яблоко, персик, слива, две груши, несколько виноградин и банан. С бананом, оснащенным огромными листьями-крыльями, пришлось повозиться — то была настоящая отчаянная схватка; зато вкуса он оказался отменного. Правда, Бинку было немного не по себе, когда он уплетал эти фрукты — слишком уж они напоминали живые существа. Тем не менее он знал, что их крылья — всего лишь магическое приспособление, позволяющее растениям рассеивать свои семена на возможно большей площади. Фрукты для того и нужны, чтобы их ели; у них нет настоящего сознания или чувств. А может быть, все же...

Бинк выбросил эту мысль из головы. Они находились на опушке леса. Деревья стояли сплошь мертвые. Хамфри проснулся.

— Не по себе мне от дурных предчувствий, — проговорил он. — Не хочу тратить свою магию и узнавать, что погубило эти деревья. Давайте-ка лучше обойдем их.

— Какой смысл быть Волшебником, — ехидно поинтересовался Честер, — если ты не пользуешься собственной магией?

— Я должен беречь свою магию и призывать ее только в случае крайней необходимости, — ответил Хамфри. — Пока что нам встречались лишь досадные помехи, недостойные моего таланта.

— Хорошо сказано, хмырь, — согласился голем.

Честер явно остался при своем мнении, но он слишком все же уважал Волшебника, чтобы продолжать спор.

— Вообще-то дело уже к вечеру, — заметил он. — Не худо бы поискать приличное место для ночлега.

Кромби остановился и завертелся столь стремительно, что чуть не сбросил со своей спины седоков.

— Хм-м-м! — крякнул Хамфри.

— Ты, неуклюжая летающая кошка! — с готовностью перевел голем. — Держись покрепче на земле на своих кривых лапах!

Голова Грифона начала поворачиваться, пока его злобные глаза и смертоносный клюв не оказались обращенными назад.

— Кррак! — властно каркнул он.

Теперь голем не стал переводить, зато сразу присмирел, прямо на глазах.

Кромби завертелся опять и указал несколько другое направление.

— Это чуть в сторону от нашего пути, — решил Честер. — Вперед!

Никто не стал ему возражать.

Тропа, по которой они шли, огибала мертвый лес, и в этом было явное везение: так они могли избежать многих опасностей. Неизвестная сила, погубившая лес, уничтожила, похоже, и всю, связанную с этим лесом, магию, как полезную, так и враждебную. Тем не менее, Бинка одолевало любопытство, когда он смотрел на огромные мертвые деревья. На них не было никаких отметин, а трава у их подножий оставалась густой и пышной из-за обилия света — ведь все листья с деревьев спали. Это значило, что сама почва не отравлена. И в самом деле — тут и там из нее пробивались молодые деревца, начиная долгую работу по восстановлению леса. Нечто нанесло тут удар, убило деревья и удалилось, не оставив никаких следов.

Решив погасить досаду, которую вызвала в нем эта унылая картина, Бинк обратился к голему.

— Послушай, Гранди, ты не расскажешь мне — если, конечно, захочешь! — какой Вопрос ты задал Волшебнику?

— Я? — переспросил изумленный голем. — Ты интересуешься мной ?

— Конечно! Ведь ты... — Бинк едва не произнес слово «личность», но вовремя вспомнил, что голем не может быть личностью. — ...ты — существо, — неуклюже закончил он фразу. — Ты обладаешь сознанием, чувствами...

— Только не чувствами, — поправил его Гранди. — Я — всего лишь конструкция из веревочек, глины и кусочков дерева, — конструкция, оживленная магией. — Я действую так, как мне указано, без интереса и эмоций.

Без интереса и эмоций?.. Что-то не очень верится.

— А мне показалось, что ты только что проявил личную заинтересованность, когда я к тебе обратился.

— Разве? Скорее всего, то была рутинная имитация человеческой реакции. Выполняя свою работу переводчика, я обязан уметь имитировать...

Слова Гранди не убедили Бинка, но он не стал спорить.

— Если у тебя нет личной заинтересованности в делах людей, то почему ты пришел к Доброму Волшебнику? О чем ты его спросил?

— Я спросил, как мне стать реальным.

— Но ты уже реальный! Ведь ты — рядом со мной. Разве не так, Гранди?

— Убери создавшую меня магию, и от меня останется лишь кучка хлама. Я хочу быть реальным без всякой магии — таким же, как и ты.