Другим мыслителем, повлиявшим на Бора, был У. Джеймс. Последний использовал термин "дополнительный" для обозначения "отношений взаимного исключения". Так, описывая один из экспериментов французского психолога П. Жане с одной психически больной женщиной, Джеймс иллюстрирует с его помощью своё утверждение: "У некоторых личностей полнота возможного сознания может распасться на части, которые хотя и сосуществуют, но взаимно игнорируют друг друга, деля объекты познания между собой. Ещё более замечательно то, что они являются дополнительными. Предъявляя какой-либо объект одному из этих сознаний, вы тем самым изымаете его из другого или других" (Там же. - С. 84). Итак, мы указали на некоторые философско-культурные традиции, оказавшие определённое влияние на стиль мышления Н. Бора.
Многие теоретизирующие естествоиспытатели полагали, что идею дополнительности можно применять в различных сферах мышления. Например, М. Борн часто вспоминал следующие слова Н. Бора: "Вся трудность в оценке традиций других стран на основе традиций своей собственной страны состоит в том, что для этого необходимо рассматривать взаимоотношения между культурами в значительной мере как взаимодополнительные" (См.: Там же. - С. 180). Конечно, в многотрудной и сложной работе по достижению мира между народами уповать только на пропаганду концепции дополнительности было бы утопическим прекраснодушием (См.: Там же). Однако это вовсе не умаляет заслуг великого датского физика, отдавшего много сил борьбе за мир.
Итак, концепция дополнительности ярко показывает, что не следует резко разграничивать задачи философии от задач частных наук. Эта концепция позволяет преодолевать дифференцированность знания и, следовательно, является более высокой потенцией познания, чем потенция существования разнотипности проблем. Так, хотя одной из широко обсуждаемых сегодня проблем теоретической физики выступает проблема возможного существования процессов, передающих материальные взаимодействия со скоростями, превышающими скорость света, здесь необходимо учитывать вопросы о месте данных процессов в общей картине мира, вопросы, связанные с переформулировкой принципа причинности.
Мы исходим из той мысли, что установление глубинных связей между различными областями природы - это одновременно и синтез знания, и новый метод, направляющий исследования по нехоженым тропам. Когда Ньютон выявил связь между притяжением тел в земных условиях и движением планет, то возникла классическая механика, на базе которой была создана технологическая база современной цивилизации. Когда Максвелл построил единую электромагнитную теорию, охватившую электрические и магнитные явления, то примерно через шестьдесят лет Эйнштейн предпринял попытки объединить в единой теории электромагнетизм и гравитацию.
Но к середине ХХ века положение в физике радикально изменилось: были обнаружены два новых фундаментальных взаимодействия - сильное и слабое. Это несколько охладило пыл тех, кто надеялся на быстрое решение проблемы объединения. Но сам замысел под сомнение не ставился, хотя увлечённость идеей единого описания не исчезла (См.: Найдыш В.М. Указ. соч. - С. 286).
В последние десятилетия ХХ века сложилась точка зрения, что все четыре (или хотя бы три) взаимодействия представляют собой явления одной природы, так что может быть найдено их единое теоретическое описание. В этом состоит главная мечта многих физиков, которая длительное время оставалась исключительно мечтой, причём весьма неопределённой.
Уже в 70-е годы ХХ века стала крепнуть уверенность, что вопрос о рождении единой теории мира физических элементов есть дело отнюдь не отдалённого будущего. В настоящее время постепенно начинают вырисовываться контуры единой теории всех фундаментальных взаимодействий - Великого объединения (См.: Там же).
Первая предпосылка возникновения такой теории заключается в разработке проблемы классификации элементарных частиц. Учитывая теорию "потенций" или универсальных сил, пронизывающих весь космический универсум, нетрудно заключить, что мир устроен значительно сложнее, чем это представлялось физикам середины 50-ых годов прошлого века. Любой частице как виду бытия соответствует своя античастица как разновидность небытия, отличающаяся от неё лишь знаком заряда. Другими словами, "могущее быть" и "могущее не быть" равноправны в том плане, что между ними как бы раскинулась вся Вселенная, которую наполняют частицы с нулевыми значениями всех зарядов. Здесь античастица совпадает с частицей (например, фотон). По мере развития физики к этим частицам присоединились ещё свыше 300 частиц.
Когда говорят о массе частицы, то обычно имеют в виду её массу покоя, поскольку она не зависит от состояния движения. Но здесь, в сфере действия чистых потенций, обнаруживается несколько иное содержание. Масса частицы есть следствие перехода потенции в бытие, а изменение заряда - достижение такой полноты бытия, при которой частица летит как бы в направлении своей гибели, но перед тем как погибнуть, она закрывается тем лёгким "облаком", за которым скрывается умирающий, но всё ещё прекрасный мир. Далеко не случайно, что электрон - самая лёгкая частица с ненулевой массой покоя, но её прячет от нас "облако", скрывающее тайны, которые физикам ещё предстоит разгадать.
Третья потенция обнаруживает себя в той частице, которая имеет нулевую массу покоя и движется со скоростью света (фотон). Эта потенция никогда не переходит в бытие, а как бы свободно "парит" между бытием и небытием, образуя своеобразный "мост" между прошлым и будущим. Существование данной потенции подтверждает тот факт, что в микромире имеются абсолютные различия между частицами и античастицами, между "правым" и "левым", между прошлым и будущим. Следовательно, и для микропроцессов характерна "стрела" времени.
Современная физика развивается, однако, таким образом, что концентрирует почти всё своё внимание на первой потенции. "Физики выяснили, - пишет В.М. Найдыш, - что прежде всего свойства частицы определяются её способностью (или неспособностью) участвовать в сильном взаимодействии. Частицы, участвующие в сильном взаимодействии, образуют особый класс и называются адронами. Частицы, участвующие в слабом взаимодействии и не участвующие в сильном, называются лептонами. Кроме того, существуют частицы - переносчики взаимодействий" (Найдыш В.М. Указ. соч. С. 288).
Итак, через всю Вселенную, через каждый, содержащийся в ней объект проходит напряжение трёх потенций. Эти три потенции проявляют себя не только при анализе фотона, но и в процессе исследования других частиц (например, лептонов).
Лептоны могут иметь электрический заряд, а могут и не иметь. Но спин (собственный момент импульса частицы) у них равен 1/2. Электрон - наиболее известная частица среди всех лептонов, которая ведёт себя таким образом, что принимает тот же вид только после оборота на 7200 (частица со спином 0 при любом угле поворота выглядит одинаково; со спином 1 - принимает тот же вид после полного оборота на 3600; со спином 1/2 - прежний вид после оборота на 7200; со спином 2 - прежнее положение через пол-оборота (1800); частиц со спином более 2, вероятнее всего, вообще не существует).
Интересным представляется также такой известный лептон, как нейтрино. Несмотря на чрезвычайную распространённость нейтрино во Вселенной, изучать их очень сложно. Нейтрино почти неуловимы. Они, видимо, "олицетворяют" действие той третьей потенции, которая, не имея отношения ни к сильному, ни к электромагнитному взаимодействию, представляет собой некий "призрак" физического мира, который пронизывает вещество так, как будто его нет вообще.
К классу лептонов относится и нестабильная субатомная частица - мюон. Эта частица, как и электрон, имеет тот же заряд и спин, участвует в тех же взаимодействиях, но имеет большую массу, которая как бы "разлетается" на части. Примерно за две миллионные доли секунды мюон распадается на электрон и два нейтрино (при этом в скобках отметим, что у каждого лептона имеется своя античастица).
