У Энн постепенно образовался круг друзей в колледже, таких же вдумчивых, работящих и честолюбивых молодых людей, как и она. Она очень быстро подружилась с «девушкой в розовом», которую звали Стелла Мейнерд, и с «мечтательницей» Присциллой Грант. Оказалось, что бледненькая Присцилла с одухотворенным лицом обожает откалывать всякие штучки и хохочет до упаду по любому поводу, тогда как краснощекая черноглазая Стелла, так же как и Энн, склонна предаваться радужным мечтам.

После рождественских каникул студенты Куинс-колледжа перестали ездить на уик-энды домой в Эвонли и всерьез взялись за учебу. К тому времени выявилось, у кого из студентов какие возможности и желания. Всем стало ясно, что на золотую медаль претендуют трое — Джильберт Блайт, Энн Ширли и Льюис Уилсон; вопрос о том, кому достанется стипендия Эвери, вызывал больше сомнений — на нее было по крайней мере шестеро претендентов. Бронзовую медаль по математике все единогласно отдавали смешному толстому коротышке с бугристым лбом и заплатками на локтях.

Руби Джиллис считалась самой красивой девушкой в колледже. В группе студентов, решивших пройти двухлетний курс за один год, пальма первенства по красоте принадлежала Стелле Мейнерд, но было еще критически настроенное меньшинство, которое отдавало предпочтение Энн Ширли. Даже старательная и не очень красивая Джейн Эндрюс завоевала первое место — по курсу домашнего хозяйства. А Джози Пайн прославилась как обладательница самого ядовитого язычка в колледже. Так что все ученики мисс Стэси оказались заметными личностями в студенческом мирке. Энн очень много времени отдавала занятиям. Их соперничество с Джильбертом не угасло, хотя в колледже оно стало не столь очевидным, как в школе, да и утратило прежнее ожесточение. Опередить Джильберта уже не составляло для Энн смысла жизни, но ей было приятно одерживать победы над столь достойным противником. Ей хотелось выйти победительницей, но мысль, что победит он, уже не казалась невыносимой.

Занятия занятиями, но студенты находили время и для развлечений. Энн часто ходила в гости к мисс Барри и обедала там каждое воскресенье. Мисс Барри, как она и сама признавала, чувствовала, что годы берут свое, но взгляд ее черных глаз оставался все таким же живым, а язык — таким же острым. Однако она никогда не упражняла свое ядовитое остроумие на Энн, которая по-прежнему оставалась любимицей придирчивой старой леди.

— Энн становится все интереснее, — говорила она. — Мне наскучили другие девчонки — они все похожи одна на другую. А в Энн столько же различных оттенков, сколько и в радуге, и какой оттенок ни возьми — кажется, что он лучше всех. Она уже не так меня забавляет, как раньше, но зато я ее больше люблю — а я очень ценю людей, которые заставляют меня себя полюбить. Мне не приходится с ними притворяться.

Весна подкралась незаметно, и в Эвонли деревья окутались зеленой дымкой. Но студенты Куинс-колледжа о весне не думали — перед ними маячили выпускные экзамены.

— Господи, неужели учебный год уже кончается? — вздохнула Энн. — Осенью казалось, что до весны — целая вечность. И вот уже на следующей неделе начинаются экзамены. Иногда мне кажется, девочки, что важнее экзаменов ничего на свете нет, а когда я посмотрю, как набухают почки на каштанах и как голубеет воздух в конце улицы, экзамены как-то отступают на второй план.

Но Джейн, Руби и Джози, которые зашли к ней поболтать, не разделяли эту точку зрения.

— За последние две недели я похудела на семь фунтов, — сообщила Джейн. — И не надо мне говорить, чтобы я не волновалась. Все равно буду волноваться. Когда волнуешься, то кажется, что делаешь что-то полезное. Если я провалюсь на экзаменах, это будет ужасно: убить целый год на учебу, истратить столько денег — и не получить диплома!

— А мне все равно, — заявила Джози. — Не пройду в этом году, буду опять учиться в следующем. У отца денег хватит… Энн, знаешь, Фрэнк Стокли говорит, что профессор Тремейн считает Джильберта Блайта главным кандидатом на медаль, а Эмили Клей — на стипендию Эвери.

— Завтра я, может, и буду расстраиваться по этому поводу, Джози, — со смехом ответила Энн, — но сейчас мне кажется, что не так важно, получу ли я стипендию Эвери или нет — зато я знаю, что в лощине за Грингейблом вовсю цветут фиалки, а возле Тропы Мечтаний из земли появились побеги папоротника. Я сделала все, что могла, и кажется, начинаю понимать, что значит радость битвы. Конечно, хорошо бороться и победить, но бороться и проиграть ненамного хуже. Девочки, хватит говорить об экзаменах! Поглядите на это нежно-зеленое небо! Представьте себе, как на его фоне смотрятся лиловые буки в Эвонли!

— А что ты наденешь на выпускной вечер, Джейн? — спросила Руби.

Джейн и Джози заговорили вместе, и разговор перешел на платья и фасоны. Но Энн не принимала в нем участия, а сидела у окна, задумчиво опершись щекой на руки, глядела на крыши города и закатное небо над ними и уносилась в мир волшебных мечтаний. Впереди были годы надежд и обещаний, каждый из них — роза в венке ее жизни.

Наступило утро, когда на доске в колледже должны были вывесить результаты экзаменов. Энн и Джейн отправились туда вместе. Джейн умиротворенно улыбалась: экзамены она сдала и могла не сомневаться в получении диплома. У нее не было высоких целей, а значит, не о чем больше волноваться. Энн была бледна и молчалива: через десять минут она узнает, кто завоевал золотую медаль, а кто — стипендию Эвери. Ей казалось, что время уплотнилось до этих десяти минут и за ними уже ничего нет.

— Или то, или другое ты, конечно, получишь, — убеждала ее Джейн, которая не могла себе представить, чтобы ректорат решил иначе — это была бы чудовищная несправедливость.

— Нет, на стипендию я не надеюсь, — ответила Энн. — Все говорят, что она достанется Эмили Клей. И я не стану смотреть список у всех на глазах — у меня на это просто не хватит мужества. Я пойду в женскую уборную, а ты посмотри списки и приди скажи мне. И умоляю тебя, Джейн, на задерживайся. Если мне ничего не досталось, так и скажи, не пытайся позолотить пилюлю. И не надо мне сочувствовать! Обещаешь, Джейн?