В это время в Москве происходит иное. Начинается эпоха ересей, которых до этого Русь не знала. Русь знала много других гадостей: подкупы, симония, попытки поставить епископом ставленника князя, но народных еретических движений не знала. Первое народное еретическое движение, которое возникает на севере, в новгородской земле, распространяется по Руси (тогда Новгород еще независим), это ересь стригольников. Стригольники, типичное еретическое движение общеевропейского контекста 13–15 веков, возмущены церковным мздоимством, продажей церковных должностей, что священники заботятся о своих доходах, а не об окормлении своих пасомых мирянах, что священство перестает быть самим собой. Люди возмущаются этим всегда, но еретичность в том, что они говорят: коль такая церковь, то мы в нее ни ногой. И причащаться не будем, и детей крестить не будем. Потому что не у кого причащаться, и не у кого креститься. Как раз церковь обычно говорит: да священник или епископ может быть недостойным, но тогда Таинство преподает Сам Иисус Христос. Нам не надо копаться, хороший священник или плохой, пьяница или развратник, да, это очень плохо, мы можем не прислушиваться к его словам, как к словам духовника, но таинство совершает Сам Господь. Здесь как раз еретичность в том, что они связали поведение духовенство с самим пребыванием в Церкви. Но то, что поведение духовенства на Руси было в основном безобразным, об этом ересь стригольников свидетельствует с безусловностью. Тогда возникает явление, которое до сих пор у нас очень распространено. Нельзя просто так прийти к священнику, надо знать к какому, надо знать старца, надо знать настоящего духоносного мужа, к нему можно прийти. А к кому попало нельзя. Этот поиск истинного христианства и старчества, который в болезненной форме, учитывая всю полноту церкви, существует на Руси до сих пор, этот поиск возникает именно в эту эпоху. Потому что церковь становится государственной, она питается из государственного кошта, выполняет госзаказ, и люди становятся чиновниками, а народу это не нравится и не нужно. Ему нужны не чиновники, а отцы и старшие братья. Но как специально перед нами открывается эта панорама в такой ясности и простоте, которая даже для историка удивительна.

Проходит ересь стригольников, только присоединен Новгород к Москве (в 1471 году Иваном III, в 1478 году второй поход) и ликвидируется, слава Богу не убивается, новгородское боярство, до убийств дело дойдет немного позже, как возникает следующая ересь — жидовствующих. Это уже конец 15 века, Иван III. Почему ересь жидовствующих? Из Польши в Новгород приезжает несколько проповедников евреев-иудаистов, не простых иудаистов, а тоже реформаторских, и они начинают рассказывать о том, что Иисус никакой не Мессия, что есть только Ветхий завет, что надо соблюдать субботу, все обычные вещи, и доказывают, открывая Писание, что все христианство — это обыкновенная ошибка. Такое иудаисты говорили уже полторы тысячи лет, и естественно христиане знали тысячи аргументов, которыми можно это опровергнуть, но удивительно, что в Новгороде не только никто не опроверг, но маститые протопопы, настоятели Софийской собора, игумен Юрьевского монастыря — крупнейших новгородских святынь — они все верят в это. Проповедники почти не встретили сопротивления. В Новгороде почти все культурные люди с ними согласились. Более того, через связи, которые после присоединения были между Новгородом и Москвой, эти круги легко распространили учение в окружение Ивана III. И Иван, уже умирая, каялся, что он сам был согласен с ересью жидовствующих. И эти новгородские священники были назначены настоятелями кремлевских соборов при Иване III, настолько эта ересь была придворная. Это говорит о полном невежестве. Естественно, что такие проповедники могли появиться, но то, что им поверили, говорит об одном — произошел полный обвал культуры, полное невежество.

Какой же был аргумент против? Не то, что это богословски неверно и расходится с принципами христианства. Главный аргумент был, что этого раньше не было. Отцы учили не так, во времена отцов говорили, что Иисус Христос — Бог и так далее. Т. е. аргументация была к старине, а не к истине — это особенность этого спора конца 15 века. Главными противниками, благодаря которым ересь жидовствующих была прекращена, это был новый новгородский архиепископ Геннадий и небезызвестный игумен Волоцкого монастыря Иосиф. И Иосиф, и Геннадий считали, во-первых, что спорить с еретиками бессмысленно, их все равно не переспоришь. Как писал Геннадий, «да еще люди у нас простые, не умеют по обычным книгам говорити, так и бы о вере никаких речей с ними, (т. е. с еретиками) не плодили. Токмо для того надо учинить собор, чтобы еретиков казнить, жечь и вешать». Т. е. не надо с ними спорить, все равно не переспоришь, они лучше знают, надо просто их уничтожать. Такое было на Руси впервые, религиозных казней никогда не было.

Архиепископ Геннадий, как это не странно, вообще постоянно смотрит на Запад. Это эпоха Ивана III, все смотрят на Запад. Архиепископ просто ссылается на опыт гишпанского короля — Святая инквизиция. Гишпанский король-то своих еретиков жег, и мы должны жечь. И так убеждает Ивана III, он побуждает Ивана разорвать с этой ересью, и начинаются на Москве процессы и сожжения и другие казни — и в Москве, и в Новгороде — сторонников жидовствующих. Но обратите внимание! Не спор, не полемика, а именно уничтожение. В этот момент что делают несчастные жидовствующие? Они, конечно, бегут. Куда им бежать? Они бегут к Нилу Сорскому и его ученикам. Нил Сорский понимает сразу, что они еретики, по возможности убеждает их, но он их принимает, дает еду и кров, защищает, несмотря на то, что они еретики, и пытается их переубедить. Они ведь книжные люди и понимают.

Тогда разгорается принципиальный конфликт между Иосифом Волоцким и Нилом Сорским. Иосиф много пишет, он горячий сторонник того, что Москва — Третий Рим, и московский князь — это новый царь всего православия. Но при этом он очень строг к московскому царю: если ты будешь защищать православную веру, ты будешь царем православным, а если нет, будешь с еретиками — будешь хуже еретика! То есть сам статус царя еще ничего не обещает. Только послушание православию. Но для того, чтобы слушать православие, надо изучать старину, как было раньше на Руси. Почему? Простой аргумент. Первый Рим погиб, Византия погибла, потому что они всё время пытались что-то менять. А Русь не погибла, значит, её традиция правильная. Мы не только не погибли, но в 1480 году Иван III рвет татарскую грамоту, стояние на Угре и формальное прекращение ордынского ига. Мы наоборот возвышаемся и усиливаемся. Какие у нас соборы строятся! Значит наша вера правильная, мы должны на нее ориентироваться, а не на что-то иное. И вот в этой ситуации Иосиф Волоцкий говорит о том, что мы должны создавать новое православное царство — новые священники и епископы. Коль царство, то все должно быть. А откуда взять все это? Для этого должны создаваться школы и появляться образованные люди. Но образованные в чисто русском смысле слова — умеющие читать и писать — священники, которые могут служить по книгам. Ведь в 16–17 веках многие священники служили наизусть и были неграмотные. Из-за этого потом возникло много проблем.

Значит, надо учить грамоте, а для этого надо иметь деньги. Откуда деньги? Если хочешь контролировать царя, то должен иметь независимые от него источники дохода. Царь может стать еретиком, Иван III чуть не стал. Источник дохода — имущество. Церковь может получать его одним образом — это богатые люди по завещанию часть или все имущество отдают тому или иному храму или монастырю на помин души. Эти имущества надо сохранять и ими жить. Иосиф Волоцкий исходит из того, что Церковь должна сама стать очень крупным владельцем имущества, чтобы воспитывать культуру, народ и церковь.

При этом никакого глубокого образования, мистического рассуждения. Иосифу Волоцкому принадлежат слова: самый главный враг для души и спасения — это мнение. Мнение — второе падение. То есть никакого собственного мнения иметь нельзя. Вот что есть, что было — это и производите впредь. Соответственно у него очень негативное отношение к заволжским старцам. Они враги. У нас на Руси очень любят друг друга считать врагами, а Вассиан Патрикеев говорит: какие же мы враги? Твои мы может и враги, Иосиф, но не враги православия. Разве у Христа были деревни и села?! Разве он владел имуществом? Разве апостолы владели чем-нибудь? Апостол Павел пишет, что у него ничего не было, кроме плаща и нескольких книг. Какое же православие ты создаешь? Православие имущества, а не православие веры.