— Что, по-твоему, случилось? — он по-прежнему не мог смотреть на искаженное лицо Эдварда. — Сердечный приступ?

— Не знаю. Может быть. От возбуждения. Но…

— Но что?

— Не знаю. Не могу сказать. Но, Рики, посмотри на его лицо.

Он посмотрел: пустые глаза и рот, открытый в беззвучном крике. Это было лицо человека, испытавшего страшную муку.

— Это не по-медицински звучит, но похоже на то, что его испугали до смерти.

Рики кивнул и встал. Эдвард выглядел именно так.

— Не зови никого. Я вызову «скорую».

Так кончился вечер у Джеффри:

Рики позвонил в больницу, выключил музыку и сообщил собравшимся, что Эдварду Вандерли «стало плохо». Наверх он никого не пускал, и все поспешно начали расходиться. Он искал Анну-Веронику Мур, но ее нигде не было.

Через полчаса, когда тело Эдварда уже увезли в морг, он отвез Стеллу домой.

— Ты не видела, как она уходила? — спросил он.

— Она только танцевала с Недом Роулсом, а потом как-то сразу исчезла. Я думала, она в ванной. Рики, какой ужас.

— Да.

— Бедный Эдвард. До сих пор не могу поверить.

— Я тоже, — слезы навернулись ему на глаза, и он некоторое время вел машину вслепую. Пытаясь избавиться от воспоминания о лице Эдварда, он спросил:

— А о чем вы с ней говорили?

— О, она спросила меня, замужем ли я. Я ответила: «Да, я миссис Готорн». И тут она сказала: «Да, я его только что видела. Он кажется хорошим врагом».

— Ты, должно быть, плохо ее расслышала.

— Да нет.

— Ерунда какая-то.

— Так она сказала.

Через неделю, когда Рики позвонил в киностудию, где она работала, чтобы вернуть пальто, ему там сказали, что она вернулась в Нью-Йорк, неожиданно расторгла контракт и уехала. Никто не знал, где она. Она была еще слишком молода, чтобы сделаться легендой, и про нее просто забыли. И в ту ночь, которая стала последней в истории Клуба Чепухи, он повернулся к Джону Джеффри и спросил: «Что самое плохое ты сделал в жизни?» Джон ответил: «Я не хочу говорить об этом, но я расскажу тебе о самом плохом, что со мной случилось», — и рассказал историю с привидениями.