– Это ещё зачем? – опешил Лин.

– Чтобы у них не было возможности проанализировать наш язык и понять, о чём мы беседуем между собой.

– Если кто-нибудь возьмётся анализировать рауф, – заметил Лин, – я посмотрю, что у него получится! Кто сможет проанализировать полуинтуитивный язык, в котором правил больше, чем слов в словарном запасе среднего обывателя?… Нет, Арти, это нереально. Я сколько лет на нём говорю, а со всеми правилами так до конца и не разобрался. Ты думаешь, что они способны?…

– Давай всё же подстрахуемся, – попросил Арти, – тебе самому спокойнее будет. Всё понятно?

– В общих чертах, – Дзеди поднялся на ноги и принялся мерить шагами камеру.

– Арти, а как ты думаешь, есть хоть какой-то шанс, что нас заберут обратно? – спросил Дени.

– Ты хочешь правду? – по выражению лица Арти было невозможно ничего понять. Дени кивнул. – Такого шанса нет. Удовлетворён?

– Почему? – Лин больше не улыбался, на лице его проступило выражение горестного изумления.

– Точно не скажу, но чувствую, что нет. Обычно интуиция меня не подводила. – Арти пожал плечами и добавил: – До сих пор не подводила.

– Ребята, это же всё из-за меня! – Дзеди покачал головой. – Не понеси меня тогда нелёгкая через Эстен, не вспомни я про эту гряду, что перед Ролом…

– Да ладно тебе, – утешил его Лин, – не переживай. Мы же все это сделали, не ты один. Да и не могли мы этих бедолаг там оставить, ведь правда, ребята?

– Правда, – отозвался доселе молчавший Ноор, – не по человечески бы это было. Вот только…

– Что? – спросил Дзеди.

– Почему она так с ними поступала? – спросил Ноор. – Зачем ей было нужно их…

– …их что? – теперь все смотрели на Ноора, и он продолжил:

– Зачем ей нужно было их убивать?…

– С чего ты взял, что она?… – начал Лин, но Арти его прервал:

– Мы не успели вам сказать тогда, но… пока вы их выводили, мы с Ноором проверили помещение. И нашли утилизатор. В нём – одна органика. Ну, не совсем одна… восемьдесят девять процентов. Я подозреваю, что всё остальное – это одежда. А эти восемьдесят девять…

– Боже, – шепотом сказал Дзеди. – Почему вы раньше не сказали?

– Мы думали. – Арти побарабанил пальцами по столу. – За Ноора я, конечно, не отвечаю, но я сам…

– Тогда всё ясно, – заключил Дени. – Зачем ей свидетели? А в совете у неё столько знакомых, что пальцев на руках и ногах не хватит. Вот от нас и избавились. Я правильно понял?

– Почти, – Арт кивнул, – есть ещё одна маленькая деталь. Совета, как такового, не было. По крайней мере, мы на нём не присутствовали. Так?

– Так, – согласился Дзеди.

– Смею предположить, что его не было вообще, – подытожил Арти, – а вопрос с нами был решён на несколько более высоком уровне.

– Вечные? – удивился Лин. – Неужели они могли оправдать её и так поступить с нами? Это невозможно…

– Вполне возможно. Вы всё поняли?

– Арти, что же нам теперь делать? – тревога, прозвучавшая в голосе Дзеди, заставила остальных повернуться к нему. – Если рассуждать, опираясь на то, что ты сейчас сказал, то… у меня пока выходит вот как: мы должны соблюдать осторожность и не выдавать никакой информации ни о себе, ни о своей работе; мы не должны вступать ни в какие контакты и разговоры; мы должны просто сидеть и терпеливо ждать… чего?! Скажи, ради Бога!

– Если бы я знал, – вздохнул Арти. – Пока я понял, чего делать нельзя. И никак не могу понять, что же всё-таки делать можно.

– Ну, хоть поприкалываться-то разрешишь? – жалобно вопросил Лин. – А то такая скука…

– Не переходя пределов разумного – можно, – сжалился Арти. – Только никого не зли. Понял?

– Ладно, – Лин поднялся со стула. – Пошли по домам, что ли? Спать охота…

– Пошли, – согласился Дени. – Арт, мы уж последний раз по координатам проскочим, хорошо?

– Естественно, – Арт улыбнулся, – пусть дорога будет интересной и приятной!

Опасность. Вот что он понял. Прошло ещё сколько-то времени. Вначале было странно – к ним в камеры приносили еду, всегда в одно и то же время, смену постельного белья; их три раза в неделю водили в душ. Но с ними никто не разговаривал и вообще не проявлял к ним интереса. Так продолжалось почти три месяца. За это время они несколько раз собирались в комнате Арти, Лин потешался над всё более мрачными прогнозами, которые тот высказывал.

– Ведь ничего не происходит, – с жаром доказывал Лин, – подержат – и обратно!

– Нет, – возражал ему Арти, – нет! Они отпустили нам сколько-то времени на адаптацию. И это время заканчивается.

Арти оказался прав. Ещё через месяц появилась бумага.

Её принесли в комнаты утром, ясным морозным солнечным утром. Принесли совершенно новые люди, не те, что носили еду, не охрана.

– И что нам с этим делать? – полюбопытствовал Лин, который к тому времени освоил язык на вполне приличном уровне.

– Пишите, – ответил ему человек и положил пачку бумаги на узкий стол, стоящий у окна.

– Что? – спросил Дзеди. Его кольнуло неприятное предчувствие.

– Всё, – и человек удалился.

– Ничего не понимаю, – сказал Лин. – Сразимся?

– А как же! – в тон ему ответил Дзеди.

До вечера они вспомнили почти все игры, которые можно было осуществить с помощью бумажного листа – от тривиальных крестиков-ноликов, практикуемых, вероятно, во всей обозримой и необозримой вселенной, до моделирования трёхмерного боя “скивет”, в который играть на бумаге оказалось весьма сложно. Ночью, пока они спали, листы бумаги кто-то унёс, а взамен исписанных появились новые.

– Вот нахалы! – возмутился Лин. – Мы эту партию вчера не закончили, а они…

– Ничего, у нас бумаги ещё много, – утешил его Дзеди, – сегодня я тебе, так и быть, дам фору…

– Это ещё кто кому даст! – Лин хлопнул ладонью по столу. – Это я тебе дам!

Этот день прошёл точно так же, как и предыдущий. И ещё несколько недель происходило то же самое – безделье днём… и исчезающие по ночам листы. В камере Дени и Ноора происходило примерно то же самое, с некоторыми вариациями, правда незначительными. В камере же Арти стопка бумаги, принесённая в первый день, лежала нетронутая и потихонечку покрывалась пылью.

Исчерпав свои игровые возможности, Лин вспомнил про искусство, которому обучился в посёлке. Сложенные из бумаги кораблики, журавлики, лягушечки и прочая дребедень скапливалась в комнате во всё больших и больших количествах. На вопрос охраны: “Что это значит?” Лин невозмутимо ответил:

– Оригами. Понятно?

– Понятно, – ответил один из охраны.

Больше вопросов на эту тему не возникало. А через неделю бумагу перестали приносить. И снова потянулись пустые, ничем не заполненные дни. А потом Арти обнаружил в своей камере следящую аппаратуру, очень примитивную, грубо сработанную… но перепугался так, как никогда в жизни. И в срочном порядке созвал всех на совет.

– Они начали, – Арти был бледен, но полон решимости, – удвойте осторожность!

– Хорошо, Арт, мы постараемся, – Лин ободряюще улыбнулся и похлопал друга по плечу. – Ты только нами руководи по мере возможности, а мы не подкачаем. Пойдёт?

– Конечно. Постарайтесь не делать глупостей, особенно ты, рыжий. И проверьте свои комнаты. Сумеете?

– Наверное, – Дзеди пожал плечами. – А как ты это делал?

– Для начала простучите стены. Только аккуратно. Потом… зеркало у вас там есть?

– Было, – сказал Дени.

– У нас тоже, – добавил Лин.

– За зеркалом посмотрите… и на стенах все неровности и странности проверьте. Отключить сможете?

– Конечно, – Дзеди поднялся. – Потом – к тебе?

– Да. – Арти тяжело вздохнул. – Хотя, конечно, всё это уже без толку.

– Почему? – не понял Ноор.

– Они видели, как вы выходили, – ответил Арти, – и, вероятно, не единожды. Остаётся только одно…

– Что? – спросил Дзеди.

– Можно попробовать дать им понять, что все ваши хождения возможны только с моим участием.

– Зачем? – спросил Лин.