«Общаясь с продажными женщинами и танцовщицами, не думай, что если они таковы, то можно позволять себе вольности и разговаривать с ними чересчур фамильярно. Веди себя и говори с ними просто. Заходя слишком далеко, ты можешь оскандалиться. Выбирая себе одну из нескольких продажных женщин, бери ту, которая непривлекательна и не очень хорошо одета. Мужчина полюбит красивую девушку, а некрасивая останется без партнера. Более того, если ты выберешь некрасивую девушку, то сердце твое не будет задето, поскольку это будет всего лишь на одну ночь. А она, наверное, тоже получит удовольствие».
Начиная с семнадцатого века проституция в Японии лопата под государственный контроль: Токугава, окруживший страну «железным занавесом», решил окружить особыми стенами и зоны продажной любви. На окраинах городов выделялись специальные районы — в них, и только в них, было теперь дозволено торговать собой. Районы эти обносили стенами и тщательно охраняли; вход туда был дозволен не всем — например, пользоваться услугами жриц любви было запрещено ронинам — бродячим самураям или бежавшим от своего хозяина слугам — своего рода «людям без прописки». Сами проститутки тоже не имели права выходить наружу — это дозволялось им только в случае тяжелой болезни родственников, для посещения врача или для визита в суд по повестке. Интересно, что любование сакурой в период ее цветения приравнивалось к посещению суда — таковое любование считалось делом настолько важным, что в эти дни жрицы любви имели право покидать свои резервации.
Несмотря на такой жесткий контроль, а может быть, в значительной степени и благодаря ему (ведь проститутки в Японии были не срощены с криминалом, а встроены в государственную структуру и платили налоги, как добрые граждане), жрицы любви, как и во времена Ходзё Сигэтоки, не были презираемы в Стране восходящего солнца. В уже упоминавшихся «Очерках из прошлого и настоящего Японии» рассказывалось о посещении европейцами Йошивары — токийского квартала «красных фонарей» — на рубеже девятнадцатого и двадцатого веков. Гости были поражены тем, что «не только мужчины приходят туда совершенно открыто, не опасаясь быть узнанными, — но там прогуливаются даже женщины, даже женщины с детьми». Богданович пишет о проститутках: «Конечно, профессия их считается очень низкой, но на них самих она не накладывает неизгладимой печати позора. Девушка, поступившая туда под гнетом безвыходной нужды или благодаря каким-нибудь исключительным обстоятельствам, не считается отверженной, и ее бывшие подруги часто поддерживают с ней отношения. По выходе оттуда она может снова занять свое прежнее положение, и брак с прежней жоро (проституткой. — О. И.) далеко не является исключительной редкостью».
С падением «железного занавеса» вокруг Японии отношение к жрицам любви стало меняться под влиянием европейцев. В начале двадцатого века проституция уже считалась в Стране восходящего солнца позорным занятием, и стали появляться законы, направленные против продажной любви. В 1947 году император опубликован указ, по которому вовлечение женщин в проституцию становилось уголовно наказуемым. Однако сами жрицы любви могли легально практиковать избранную профессию. И только в 1958 году проституция была поставлена вне закона, публичные дома закрыты, а их жительницы массово оказались на улице. Но если для представителей других профессий понятие «оказаться на улице» обычно означает увольнение, то для проституток это была лишь смена места работы. Толпы жительниц «веселых кварталов» в буквальном смысле хлынули на улицы японских городов. Это было для них тем более несложно, что, запретив торговлю женским телом, толерантные японцы не предусмотрели за нее уголовного наказания, по крайней мере для самих проституток. Законодатели опасались, что их обвинят во вмешательстве в частную жизнь граждан. После чего вопрос завис в стадии «если нельзя, но очень хочется, то можно». Согласно закону, проститутки подлежали наказанию лишь в том случае, если слишком настойчиво предлагали свои услуги прохожим. Полиция могла задержать уличную проститутку, но наказать ее, если она не была слишком назойлива, было нельзя, и в качестве полумеры жриц любви стали направлять в специальные «воспитательные дома» для реабилитации. Но проститутки в массе своей реабилитироваться не хотели, тем более что у них появились новые возможности для карьерного роста. После того как публичные дома были закрыты, а любого рода посредничество и организация услуг в сфере платной любви стали наказуемы, предприимчивые японцы начали открывать дома свиданий, бани, массажные кабинеты, ночные клубы и прочие заведения, которые оказывали секс-услуги в завуалированной форме.
Впрочем, сегодня особо законопослушные проститутки могут заниматься любимой профессией, не нарушая закона, еще и потому, что запретным является именно платное «совокупление» в прямом смысле этого слова; многочисленные изыски вроде, например, орального секса под действие закона не попадают. А ведь кроме орального секса в этой области существует немало самых разнообразных и при этом вполне легальных возможностей.
В последние годы в Японии стали популярны так называемые «бурусэра» — девушки, которые обеспечивают мужчинам абсолютно законное, но не слишком дешевое дистанционное удовольствие. Бурусэра сдают в магазины свое ношеное, но нестираное белье, пропитанное запахом молодого женского тела. Комплект упаковывается в герметичный пакет, к нему прикладывается фотография девушки и пленка с записью ее голоса.
После запрета на обыкновенные публичные дома в Японии стали возникать публичные дома кукольные, где за умеренную плату можно насладиться не игрушечным, а настоящим сексом с очаровательной партнершей из резины и пластика.
Большим спросом пользуется в Стране восходящего солнца «эндзё косай» — подростковая проституция. Но японцы вкладывают в это понятие совсем не то, что вы подумали (и что подумали поначалу авторы настоящей книги). Случается, конечно, что несовершеннолетние японки становятся жрицами любви в прямом и грубом смысле этого слова. Но обычно «эндзё косай» подразумевает, что школьница за умеренную плату прогуливается с пожилым любителем нимфеток при луне, любуется с ним цветущей сакурой или ужинает в ресторане. Девочка таким образом зарабатывает мелочь на карманные расходы, а мужчина получает свою долю романтики, не вступая в противоречие с законом.
Впрочем, любители невинных прогулок со столь же невинными нимфетками ограничивают свои страсти не только из страха перед законом, но и потому, что японцы сегодня все более равнодушно относятся к сексу, и запреты здесь совершенно ни при чем. Еженедельник «Иомиури уикли» опубликовал шокирующие результаты социологического исследования, проведенного в начале XXI века среди японских менеджеров в ранге от начальника отдела и выше. Более половины из них сообщили социологам, что последний раз занимались сексом больше года назад. Это могло бы навести на ассоциации с известным русским анекдотом о том, что лучше — секс или Новый год. Но даже в качестве анекдота в России трудно было бы принять информацию о людях (активно работающих и, следовательно, нестарых), которые в последний раз занимались сексом более пяти лет назад, а среди менеджеров Страны восходящего солнца таких оказалось 22,5 процента. В том же, что секс — дело «очень хорошее», уверена лишь четверть опрошенных; 2,5 процента считают, что это «поистине ужасное» занятие. И даже среди супружеских пар больше трети вообше не занимается сексом.
Уровень воздержания, который не могли обеспечить ни проповеди священнослужителей, ни монашеские обеты, ни конфуцианские каноны, оказался автоматически достигнут благодаря специфике японского образа жизни в условиях индустриализации. Сегодняшние японские мужчины почти не видятся со своими семьями. Они проводят на работе весь день, вечером отправляются с коллегами поужинать и возвращаются домой слишком поздно и слишком усталыми, чтобы их мысли приняли игривое направление. Выходные дни принято проводить с друзьями и сослуживцами, например, в баре. А если у японца и выдается время (и силы) на то, чтобы заняться сексом, очень часто ему попросту негде осуществить свои желания. Маленькие квартиры, где нередко живут три поколения сразу и где стены сделаны из бумаги, не позволяют супругам расслабиться — ведь сегодняшние представления о нравственности требуют от них уединения. Законные мужья иногда приглашают своих не менее законных жен в «отели любви». Конечно, в таких отелях можно встретить изысканные приспособления вроде зеркальных комнат, водяных матрацев или «любовных качелей». Но для многих японцев отель — это единственное место, где можно лечь в постель с собственной женой, не опасаясь свидетелей и слушателей.
