— Честно говоря, понятия не имею, — рассмеялась я. — Прости.

— Не извиняйся. — Он придвинулся чуть ближе ко мне, указывая на небо. — Вон там, чуть левее. Вон она.

Я кивнула, когда мой взгляд остановился на яркой точке в небе.

— Впечатляет, — сказала я. — И как это работает?

— Любой хороший моряк может найти ее. Далее используешь угол между линией горизонта на севере и звездой, и это поможет тебе определить местоположение корабля.

— Ты, должно быть, проводишь много времени на воде, — признала я.

— Можно и так сказать.

Внезапно нас прервал голос МакКензи, зовущий меня по имени, и стук шагов по мокрому песку. Подняв глаза, я увидела, что она бежит ко мне. Не говоря ни слова, она схватила меня за руку и потянула наверх.

— Давай, нам нужно вернуться на лодку, пока прилив не стал слишком сильным, — сказала она.

— Именно это я и пыталась тебе сказать! — огрызнулась я.

Не обращая внимания на мой ответ, она потянула меня обратно в направлении вечеринки. Я обернулась, чтобы убедиться, что Майло тоже идет, но когда оглянулась через плечо, его уже не было. Я вцепилась в одеяло, которое он мне дал, и в душе надеялась, что снова увижу его на яхте.

Набегающие волны приближались к берегу, гася последние тлеющие угли костра. Пора было двигаться, иначе нам придется возвращаться к яхте по опасно глубокой воде.

Вода теперь доходила мне почти до бедер, и я крепко держала МакКензи за руку, пока она вела меня вперед, но ее спотыкание вызывало у меня беспокойство. Глядя вниз, на воду, я была благодарна большому фонарю на носу яхты, который освещал полностью погруженную в воду песчаную отмель. Я пыталась отогнать кошмары, пока холодная вода щекотала кожу.

Все зааплодировали, когда последний человек поднялся по трапу обратно. Мы подождали еще немного, чтобы начался прилив. Без предупреждения МакКензи с гордостью достала из рюкзака свой «Полароид».

— Думаю, это заслуживает того, чтобы сфотографироваться, — громко рассмеялась она. — Давай-ка я проверю освещение. Улыбнись мне!

Я одарила ее вымученной улыбкой, и она сделала снимок с яркой вспышкой, ударившей мне в глаза. Камера выдала изображение с характерным звуком печати. Небольшая карточка медленно проявилась, показывая мое ярко освещенное лицо и шею, которые резко выделялись на фоне ночного пейзажа. МакКензи небрежно уронила фотографию на борт лодки и приблизилась ко мне, чтобы сфотографироваться со мной вдвоем. Я притворно улыбнулась на долю секунды, которая понадобилась, чтобы сделать снимок. Когда камера снова начала печатать, из ниоткуда налетел мощный порыв ветра и унес мою фотографию, которую МакКензи прикрепила к корпусу корабля. Я проследила взглядом за маленьким белым прямоугольником, который порыв ветра унес обратно в сторону острова. Меня охватило какое-то сверхъестественное чувство, когда я поняла, что моя фотография теперь обречена плавать где угодно по воле океана, но я не стала зацикливаться на этом, прежде чем двигатель яхты снова заработал. Я вспомнила о Майло и огляделась, надеясь увидеть его мельком.

— Эй, МакКензи. — Я тронула ее за плечо, чтобы привлечь внимание, пока она с пьяной улыбкой разглядывала свое только что напечатанное селфи. Она взглянула на меня, тушь под глазами размазалась от пота и морской воды, но ее аквамариновые глаза все еще искрились жизнью. — Ты знаешь здесь кого-нибудь по имени Майло? Он был одет как пират.

Она прикусила губу, задумавшись на секунду.

— Хм, не думаю. По крайней мере, я об этом не знаю. Я никогда не встречала в Изабель никого по имени Майло.

5. Якоря имеют вес

Когда мы устроились, и катер приготовился к отплытию, я принялась рыться в вещах в поисках телефона, но его нигде не было видно. Я ахнула, осознав, что оставила его на острове. И тут вспомнила, как положила его рядом с собой на песок перед тем, как заговорить с Майло, и так и не подняла. Меня охватило темное облако страха. Как я верну его? Если прилив не доберется до него первым. Я сказала МакКензи, и она тут же закричала, чтобы Тай остановил яхту.

— Подожди! Катрине нужно вернуться за телефоном.

С явным раздражением Тай натянул спасательный жилет.

— Что ж, нам лучше поторопиться. Я попробую подплыть поближе. — Он бросил мне спасательный жилет, и я застегнула его на себе, когда он подвёл яхту всего на пару ярдов ближе к берегу.

— Пошли. — Он выпрыгнул из кабины с фонариком в руке.

Я последовала за ним к трапу, и мы быстро спустились вниз.

— Мне так жаль, — кротко пробормотала я.

— Неважно, — простонал он, — просто убедись, что помнишь, где ты его оставила.

Я поспешила к тому месту, где мы с Майло сидели, миновав жутковатое зрелище пустых стеклянных бутылок и догорающих углей костра. Тай последовал за мной, освещая нам путь фонариком.

— Там! — прокричала я. Он сунул фонарик мне в руки.

— Иди и принеси его. Быстро. — Он кипел от злости.

Почти дрожа, я завернула за угол, оставив Тая там, где он, казалось, был рад меня ждать. Мой телефон так и лежал на песке, и я шагнула вперед, чтобы поднять его.

Как только я начала разворачиваться и направляться обратно, песок под ногами сдвинулся, казалось, сам по себе, и остановил меня на месте. С океана подул странный, тревожный ветерок, и в воздухе повеяло холодом.

Я услышала слабый свист ветра, который быстро перерос в жалобный стон скрипящего дерева. Пологие волны у кромки острова начали становиться все выше и агрессивнее, перекатываясь и вспениваясь, пока не разошлись в стороны, словно лепестки, открывая просвет на поверхности воды всего в тридцати метрах от берега.

К этому моменту меня охватил ужас, и я застыла на месте. Вода закрутилась спиралью и поднялась в воздух морской дымкой, которая, как туман, попала в луч света от моего фонарика. Что-то угрожающее вырвалось из воды, сопровождаемое звуком старого дерева, гнущегося и ноющего под давлением. Ветер усилился и взметнул мои волосы назад, вырывая перья из того, что осталось от изящных ангельских крылышек у меня на плечах. Сильные порывы ветра так гнули деревья вокруг, что я думала, те переломятся пополам. Я почувствовала слабость, меня почти парализовало от сцены, развернувшейся всего в нескольких метрах от меня. Корабль. Гниющий, покрытый водорослями галеон выныривал из океана прямо у меня на глазах, словно кит, всплывающий на поверхность.

Слабый лунный свет давал мне достаточно ясности, чтобы разглядеть бесконечные слои ракушек, поднимающихся по корпусу и покрывающих видавшую виды фигурку русалки, вырезанную на носу. Соленая вода водопадами стекала с бортов, когда корабль выровнялся на воде. Волны начали стихать, и ветер стал устойчивее.

На мачтах развернулись изношенные паруса, испещренные разрывами и дырами, но каким-то образом сильный ветер все еще поддерживал их. Изнутри корабля раздался резкий, хрипловатый голос.

— Поднять флаг, поднять паруса!

На мачте медленно начал подниматься драный флаг, столь же потрепанный временем, как и паруса. Когда флаг достиг вершины мачты, ветер откинул его назад, обнажив культовый черный флаг с изображением черепа и скрещенных костей.

С корабля начали доноситься новые голоса. Это кричали мужчины, но я не могла разобрать, о чем они говорили. Изо всех сил заставляя ноги двигаться, я, наконец, нашла в себе мужество повернуться и спрятаться в листве. Оттуда я выглянула из-за пальмы. Там появилась темная фигура, гордо стоявшая у основания носа корабля, обозревая все это.

Он был задумчив и подавлял любого другого человека на палубе, и одного его роста было достаточно, чтобы заставить кого-нибудь бежать в противоположном направлении. Его темно-красный капитанский китель цвета крови развевался на ветру и распахивался, открывая пристегнутый к груди пистолет. Он мог быть ровесником моего отца, и суровые брови над его стальными глазами придавали ему такой вид, словно он был зол на весь мир и готов сорвать злость на том, кто имел несчастье заговорить с ним. Надвинув свою черную капитанскую шляпу пониже на голову, чтобы ее не сдуло ветром, он посмотрел в мою сторону. Я почувствовала, как кровь застыла у меня в жилах, когда лунный свет упал на его лицо. Пустыми глазами сломленного человека, который выглядел так, словно потерял все и был в ярости из-за этого, он уставился в мою сторону. Меня охватил ужас, когда выражение его лица не изменилось, и я молилась, чтобы он меня не увидел.