"Гипотипозис, образ, уподобление, сравнение, метафора, перифраза, фразы, объясняющие вещи их естественными свойствами. описания, подобранные из явлений или самых ничтожных, или особенно ощутимых, и, наконец, описания посредством добавлений эмфатических и даже излишних" - вот составные элементы поэтической логики. Но главное ее достояние - поэтические характеры. Древнегреческий быт создавал черты, характерные для героя воинскую доблесть и хитрость в военном совете. Сознание греческих народов воплотило эти черты в образах Ахилла и Одиссея. Солон "был главарем Плебса в те первые времена, когда Афины были Аристократической Республикой". Борьба плебеев с благородными заполняла всю древнюю историю. Народная масса стремилась к защите своего человеческого достоинства. "Так, может быть, Солон и был этими самыми Афинскими плебеями, рассматриваемыми с такой точки зрения?"

Афиняне приписывали все демократические установления Солону соответственно привычке всех древних народов мыслить поэтическими характерами. Такими же образами, созданными ритуальной потребностью, были Ромул, Нума, Сервий Туллий, Драконт, автор писанных кровью законов. Эзоп это поэтический характер плебеев, зависимых и союзников (famuli и socii). Отсюда миф о безобразии Эзопа ("так как гражданская красота, по тогдашнему мнению, зарождалась только от торжественных бракосочетаний, которые заключали лишь герои"). По той же причине безобразен был и Терсит - образ плебеев, служивших благородным во время Троянской войны. Много времени спустя, уже за пределами века героев поэтические характеры были рационализированы и превратились в характеры комедии - образы искусства.

Язык, соответствующий героическому веку, - это язык символов: подобий, метафор, сравнений, характеров. "Позднее в артикулированном языке они составляют все богатство поэтической Речи". Но в древние времена - это единственный и вполне реальный способ умственного общения между людьми. "Древнейшие памятники Латинского языка, - пишет Вико, - это фрагменты Салийских песнопений". "Первым языком Испанцев был так называемый Язык Романсов и, следовательно, язык Героической Поэзии, так как Романсеро были героическими Поэтами времен вернувшегося варварства". Другим началом героического языка явились гербы, первоначально - "реальные слова", иероглифы, военные трофеи, впоследствии - условные изображения и отличительные знаки, сохранившиеся в военной жизни, подобно тому как более ранний божественный язык жестов сохранился в религиозных церемониях.

Героическая речь - тяжеловесна, возвышенна, полна всевозможных несообразностей, преувеличений, бахвальства, ей не хватает элемента трезвой, рациональной прозы. В этом смысле нужно понимать утверждение Вико, что героическая речь была стихотворной. Героический стих - самый древний, самый медленный и возвышенный - это спондей. "Он возник из неистовых страстей ужаса и радости", основой его была "медленность сознания и языковая затрудненность у Основателей Наций". Ямбический стих (быстрая стопа) более похож на прозу, и он сложился позднее. "Наконец, когда и сознание и язык стали в высшей степени подвижными, появилась проза, которая... говорит почти что интеллигибельными родовыми понятиями". Но такая отвлеченность еще не была доступна героическому веку. В это время слово господствует над понятием. Отсюда педантичное отношение к словам, свойственное всякому варварскому обществу. Человек, давший обет принести в жертву свою дочь, должен его исполнить. В юриспруденции господствуют формулы достоверного права: "на определенной особенности его слов естественно успокаиваются варвары с их идеями, направленными лишь на частное, и считают правом то, что вытекает буквально из закона". Это уважение к формуле Вико наблюдает и у крестьян. В средние века педантичное отношение к словам являлось источником множества нелепых и запутанных форм судопроизводства.

Как видит читатель, вся атмосфера героического века противоположна духу позднейшей цивилизации. Она вполне соответствует варварскому делению человеческого рода на благородных и низких, отсутствию рациональных правовых норм, единообразных писаных законов, грамматических правил и логического мышления. Победа цивилизации совершается вместе с переходом от поэтического века к народному. Это победа плебеев над благородными.

3

Падение героического века происходит благодаря заложенному в нем противоречию. Возникновение государства результат господства одного класса над массой мелкого люда (famuli, за которыми последовали рабы). Но Вико устанавливает и другую сторону первоначального государства. Оно возникло под давлением снизу, в итоге аграрной революции против безраздельной власти отцов, Patres, будущих патрициев. И хотя в природе благородных заложена величайшая скупость и нежелание отдать что-либо иначе как под давлением силы, все же история государства начинается с уступки плебеям, с древнейшего аграрного закона. Это была сделка, временное замирение, в результате которого главы родов, патриции становились официальным господствующим сословием, политическим народом в собственном смысле слова, а плебеи получали бонитарную собственность на поля, принадлежащие в гражданском отношении их господам (феодальным сеньорам, т.е. старшим, которые у греков назывались героями, у римлян - мужами, viri, или патрициями. Patres, отсюда итальянское Padroni - покровители). За использование полей плебеи должны были отдавать покровителям часть своего дохода, а впоследствии вносили эту часть в виде налога уже всему сословию благородных, а не отдельному господину, в государственную казну (эрарий). Благодаря этому легендарный ценз Сервия Туллия в Риме, этот первый аграрный закон, из основы господской свободы превратился, по мнению Вико, в источник свободы народной.

Древнейшую форму экономической зависимости, общую всем народам и являющуюся основой государственной власти, Вико называет вечной природой Феодов. Отсюда вовсе не следует, что древнеримский общественный порядок совершенно тождествен для него крепостническому строю средневековья. Он устанавливает только некоторые общие и весьма относительные аналогии (которые отмечает и Энгельс в работе о происхождении государства). Легенда изображает отношения между основателями государств и подчиненной массой как отношения милости и дарованного права. Средневековый латинский термин изящно выражает это словом beneficia (благодеяние). Но истинная природа первоначального дарения состоит в расчетливом обмене между двумя неравными сторонами, так же как и природа первоначального гостеприимства (hostis, гость, чужеземец, плебей). Итак, древнейшее героическое государство укрепило и узаконило собственность отдельного класса, сословия благородных, но это развитие частной собственности было одновременно первым ограничением суверенной собственности отцов - самого свирепого и деспотического авторитета в человеческой истории.