За этими первыми приматами, передвигавшимися на  двух конечностях, о которых сохранились весьма скудные  сведения, последовали представители известного семейства  «Люси» — Australopithecus afarensis. Люси — это древняя  самка примата, фрагменты скелета которой были обнаружены  в 1974 г. Дональдом Джексоном в Гадаре, Эфиопия.  Представители этого вида, жившего примерно 3—4 млн.  лет назад, имели рост от 1 до 1,5 м, более прямую осанку и  передвигались на двух конечностях, а их таз был более  близок к нашему. Однако подобное сходство заканчивалось  на уровне шеи, поскольку череп и мозг у представителей  этого вида были более близки шимпанзе (так, объем  мозга у них составлял 378—500 куб. см), хотя клыки у них  были значительно меньше (см. рис. 1). Самки этого вида,  как и самки горилл, были значительно меньше, образуя  нечто вроде гаремов при сильных самцах. Другой вид прямоходящих  приматов (Australopithecus africanus), живший  между 2 и 3 млн. лет назад, имел такой же рост, но несколько  больший размер мозга, чем шимпанзе, а именно  — от 420 до 500 куб. см. Зубы у них также были меньше  и более походили на наши. Следует заметить, что эти два  вида прямоходящих приматов не обязательно являются  этапами эволюционного развития на пути к появлению  человека современного типа. Наши предки в те времена  вполне могли представлять собой пока что не открытых  собратьев этих приматов. Так, например, нашим ближайшим  предком может считаться недавно обнаруженный археологами  вид, живший около 3,6 млн. лет назад и названный  Kenyanthropus platyops, что буквально означает «плосколицый » (рис. 0.1). Плоское лицо, признак, присущий  человеку, возможно, представляет собой связующее звено  между прямоходящими приматами и нами, людьми современного  типа. Можно с уверенностью сказать, что на протяжении  нескольких миллионов лет, когда представители  австралопитеков («южных приматов») и их непосредственные  предки бродили по травянистым саваннам Африки,  у них имело место очень небольшое, а отнюдь не резкое  увеличение размеров мозга.

Фото 1. Реконструкция внешнего облика Australopithecus afarensis, из семейства прямоходящих приматов Люси, живших 3—4 млн лет назад. Они одними из первых научились передвигаться прямо на двух ногах (бипедализм), однако объем черепа и мозга у них были такими же, как у шимпанзе.

Рис. 0.1

Коренные изменения начались тогда, когда около 2,5 млн.  лет назад в мире произошло глобальное похолодание. За  несколько миллионов лет влажный и теплый плейстоценовый геологический период уступил место плейстоценовой  ледниковой эпохе. Эта эпоха представляла собой своего  рода климатическую мельницу, то есть цикл чередующихся  сухих ледниковых периодов, во время которого  происходили то расширения, то резкие сокращения площадей  африканских травяных саванн. Так продолжалось  вплоть до Последнего Ледникового периода, кульминация  которого имела место около 18 тысяч лет тому назад.  Вскоре после начала этого неустойчивого, холодного и засушливого  периода на просторах африканских саванн  появились первые люди (носители генов Homo) с древнейшими  каменными орудиями и значительно более крупным  мозгом. Подобно переходу от хождения на четырех конечностях  и ходьбе на двух, имевшему место несколько  миллионов лет назад, это явилось новым этапом эволюции  прямоходящих приматов. У одной из их ветвей, так  называемого Paranthropus, развились крупные и сильные  челюсти, позволявшие представителям этого вида пережевывать  жесткую растительную пищу. Представители другой  ветви, Homo, научились делать каменные орудия. У них  развился крупный мозг, что позволило им выйти на прямой  путь эволюции, на котором они сначала стали охотниками  и собирателями, а затем — людьми современного  типа.

Разумеется, мы склонны думать, что человек — это  представитель некоего особого вида, приципиально отличного  от прочих приматов. Многие полагают, что тем,  кем мы сегодня стали, нас сделал наш крупный мозг. Другие  считают даже, что именно заметное увеличение объема  мозга побудило древних приступить к созданию примитивных  орудий, однако этот аргумент представляется  малоубедительным. Да, действительно, тщательно обработанные  орудия — это признак, отличающий человека (а  возможно — и представителей вида Paranthropus[7]), однако  даже шимпанзе способны делать из дерева примитивные,  но эффективные орудия. Между тем шимпанзе обладают значительно меньшим по объему мозгом и очень  давно отделились от прямоходящих приматов. И хотя до  нас, естественно, не дошли остатки их примитивных орудий,  созданных около 7 млн. лет назад, объем мозга у  шимпанзе до сих пор примерно такой же, как у нашего  общего предка, жившего на заре цивилизации. Это говорит  о том, что между умением делать простейшие орудия  и развитием крупного мозга не существует непосредственной  связи. Равно как из сказанного отнюдь не следует, что  общие предки человека и шимпанзе в глубокой древности  умели делать подобные орудия.

У одного из древнейших видов человека, действительно  делавшего орудия труда, так называемого Homo habilis[8],  средний объем мозга составлял около 650 куб. см. Однако  среди известных сегодня черепов Homo habilis один, возраст  которого составляет 1,9 млн. лет, имел объем мозга,  сравнимый с мозгом шимпанзе: 500 куб. см, что аналогично  верхнему пределу мозга австралопитеков[9]. Небольшой  рост и объем мозга, а также другие приматоподобные черты  внешнего облика Homo habilis позволили некоторым  антропологам высказать утверждение, что этот вид был  своего рода исключением из генофонда Homo или «клуба  предков человека», однако, несмотря на этот широко известный  случай, он выглядит скорее предрассудком, нежели  научно обоснованным аргументом. Маловероятно, что  представители вида Homo habilis были нашими предками  (впрочем, то же самое можно сказать и о большинстве гоминидов);  тем не менее они умели делать каменные орудия.

Сама идея о том, что мы сначала сумели обзавестись  крупным мозгом, а затем стали решать, как с ним быть,  представляет собой отказ от основополагающих принципов  дарвинизма. Появлению любых новых навыков поведения  всегда должна предшествовать физическая адаптация,  лежащая в основе таких новых навыков. Еще задолго до начала плейстоценовой ледниковой эпохи в нашем поведении  должны были существовать некоторые аспекты, в  частности — обуславливавшие нашу способность адаптироваться  к изменениям климата, которые и способствовали  активному развитию и увеличению объема мозга. Проблема  поиска пищи в условиях все более засушливой среды  обитания могла быть решена благодаря изобретательности  и находчивости наших предков. В этом им, несомненно,  помог более крупный мозг. Подобное поведение в известной  степени сохранилось и у нас, современных людей,  поскольку за последние 2,5 млн. лет в результате  каждого сколько-нибудь крупного оледенения в Африке  появлялись новые виды человека с большим объемом мозга  и широким диапазоном навыков. После того как после  очередного ледникового максимума наступило короткое  потепление климата, Сахара на несколько тысяч лет покрылась  обильной растительностью, и люди нового вида  отправились с ее просторов в дальний путь, чтобы попытать  счастья на землях Евразии. Около 1 млн. лет назад  объем мозга у представителей различных видов человека,  живших как в Африке, так и за ее пределами, увеличился с  400 до 1000 куб. см и даже практически достиг современных  размеров. Другими словами, объем мозга человека  увеличился на добрых три четверти еще задолго до того,  как на исторической сцене появились люди современного  типа[10].