Переводчик: Цепь

Редактор: Рита

Обложка: Рита

«Изгои» — третья книга из серии «Бесплодные пустоши». Ее можно читать как самостоятельное произведение, но я все же рекомендую ознакомиться вначале с «Дикарями» и «Девиантами».

Ниже приводится краткий обзор событий из книг «Дикари» и «Девианты», которые будут иметь отношение к «Изгоям». Для тех, кто не читал первые две книги, ожидаются легкие спойлеры.

Кали спасла Арлен из сарая, где ее держали каннибалы. Их обеих приютил Ромеро, лидер Дикарей — сатанинского культа, маскирующегося под преступную группировку. Когда все случилось, его сопровождали двое мужчин: Кобра и Гримм.

Две первые книги были посвящены в основном ликвидации другого культа, известного как «Орден», что в конечном итоге было достигнуто. В первой книге была комната, заполненная чужими вещами. В дальнейшем это объясняется более подробно. После этого Арлен была похищена братом Ромеро Ноем в качестве «компенсации».

Только не забывайте, читая «Изгоев», ничто нельзя принимать за чистую монету.

Данная книга является самостоятельной в серии и посвящена Арлен и Гримму, прозванному Мрачным Жнецом.

Надеюсь, что вы полюбите этих двух безумцев так же сильно, как я.

Pulvis et umbra sumus (прим.: с лат. «Мы лишь прах и тень»).

Здесь нет света, лишь тьма.

Наш мир был переполнен чудовищами, больше не утруждающими себя ношением приветливых личин.

Праведники и непорочные либо погибли, либо прятались. Их место с наслаждением заняли грешники и развратники.

Я не являлась исключением.

Я любила смерть.

Она явилась мне в образе человека, которого почитают как самого Мрачного Жнеца. Его называют демоном, выходцем из ночных кошмаров; верным солдатом армии дьявола.

Он оказался той самой расплатой, которую я никогда не предвидела.

Я — Персефона для Аида.

Он — страдание, которого так страстно жаждала.

Он стал для меня отпущением грехов, продемонстрировав, что в аду тоже существовала красота.

Приняв его таким, каков он есть, я стала для него избавлением.

Но мы были вовсе не родственными душами, а разделенным надвое вечным пламенем.

Мы намеревались испепелить все и всех, кто стоял между нами и дорогой обратно в наш темный рай.

История наша очень захватывающая, порой мучительная, а иногда и жестокая.

Свои моральные принципы рекомендую оставить за дверью.

Ты обнаружишь, что у нас, изгоев, их попросту не было.

Арлен

Прошлое

Он велел мне сидеть ровнее, выглядеть помягче, держать рот на замке и обязательно улыбаться.

Разумеется, он напрочь забыл, какова его дочь. Я никогда не умолкала. Рот мой был словно револьвер, а язык — серебряной пулей. Прицеливалась не всегда удачно, однако, загнанная в угол, могла отлично попасть в цель.

Не самая лучшая черта характера, но неоднократно выручавшая.

Решила, что это был один из таких случаев.

— Замуж за этого человека я не выйду, — сразу же вклинилась в разговор без всяких обиняков.

В комнате стало так тихо, что было слышно, как во дворе шелестят листья золотистого плетня. Мама предупреждающе взглянула на меня, но я проигнорировала.

— Арлен, — укоризненно произнес папа.

— Ты сказал, что она все поняла, — вздохнул Родрик — жених, о котором велась речь.

— Дик, я все отлично понимаю. Но замуж за тебя не собираюсь. А как насчет того, чтобы найти женщину ближе себе по возрасту?

Как видно, я сочла, что это замечательное решение. Дик — нет. Он ехидно хмыкнул, но даже рта не открыл, чтобы поспорить. В свои тридцать девять лет Родрик (Дик) был довольно привлекательным мужчиной, с копной светлых волос и зелеными, как баксы, глазами.

Кроме того, он был старше меня на добрых пару десятков лет, причем совершенно не в моем вкусе. Собственно, никакого особого типажа у меня не было, но если бы и имелся, то уж точно не мужчина в костюме, который вилкой ел чесночный хлеб.

Это было ненормально.

Мама рассеянно потерла лоб, отводя взгляд, словно я только что взвалила груз целого проклятого мира на ее чрезмерно привилегированные плечи.

— Может перенесем эту дискуссию в кабинет?

Папа уже поднялся, чтобы так и поступить, но, прежде чем Родрик согласился или возразил, одарил меня испепеляющим взглядом, который говорил о многом.

Отец никогда не бил, а использовал только слова. Он объяснил, что в синяках и с норовом я никому не пригожусь, поэтому решил сломать меня иным способом, будто я проклятый жеребенок или вроде того. Было заметно, что Дику меньше всего хотелось идти и разговаривать с ним, но он все же отправился следом.

Они даже бросили остатки горячей лазаньи. Так и хотелось прокричать им вслед, что есть семьи, которые готовы (в буквальном смысле) из кожи вон лезть ради подобного лакомства.

Черт подери, в некоторых семьях ее бы просто доели.

— Арлен, ты не имеешь права срывать эту сделку, — прошипела ма, как только послышался щелчок закрывающейся двери. Я повернулась и укоризненно покачала головой.

Находясь по другую сторону стола, я пристально разглядывала ее и хмурилась. Она всегда была такой ухоженной. Не представляла, как она могла носить эти узкие туфли на высоком каблуке, причем каждый день, круглосуточно. И волосы она никогда не распускала. Хотелось бы мне, чтобы она смеялась, как прежде. Мама так изменилась за прошедшие годы. Главная ее цель — быть самой прекрасной женой, самым лучшим кулинаром и отличной домохозяйкой.

Теперь она даже забыла, как быть мне матерью.

В этом доме мнение посторонних людей имело слишком большой вес. А я уже очень давно перестала обращать на это внимание. Плевать было на то, что обо мне думают. Когда-то и мама была такой, но теперь закостенела.

Можно было бы обнять ее за плечи и до посинения твердить о былых временах, но все равно ничего не изменилось бы.

— Ты вообще понимаешь, что только что сказала? Сделка, мамочка. Хочешь, чтобы мой брак был сделкой?

— Милая, ее больше нет, и очень важно поддерживать нормальные деловые отношения между твоим отцом и Родриком.

— Имеешь в виду Бэ…

— Тебе известно, что нельзя произносить это имя, — возразила она.

— Бэт. Ее зовут Бэт, и она твоя дочь.

— Была моей дочерью, пока не опозорила нашу семью, сбежав, как какой-то шалопай, посреди ночи. И вполне естественно, что теперь все обязанности перешли к тебе. Прежде чем согласиться на условия твоего отца, Родрик намерен заручиться поддержкой самой богатой семьи в Центуриоле. Тебе известно, как много твой папа трудится, чтобы занимать свое положение.

Пришлось сдержаться, чтобы не закатить глаза. Я слышала фразу «папа много работает» столько раз, что даже могла процитировать ее во сне.

То, чем он занимался так усердно, было выше моего понимания.

Казалось, он ежедневно наряжается, чтобы просто сидеть на заднице и разговаривать по телефону, а все остальные должны были вкалывать, чтобы заработать на жизнь.

Попытавшись заправить прядь волос за ухо, я невольно хмыкнула, вспомнив, что они уже убраны назад в необычную и сверхмодную прическу, на которой настояла ма.

— Возможно, тебе стоит рассказать мне, что это за важная сделка, если это действительно так уж серьезно.

— Ты же знаешь, что я не могу этого сделать.

К чему вся эта секретность?

— Не уверена, что это тот момент, когда я произношу, что мы опережаем события, или что настали смутные времена, поскольку никто из присутствующих здесь, похоже, не склонен преподать урок истории.