Вьюжило, и машина качалась от ветра. Ей нужно добраться до коттеджа в ближайшее время, иначе она застрянет здесь. На дороге не было другого автомобиля, и, если что-то случится, ее не найдут до весенней оттепели. Волна паники ножом прошла через нее, и она намеренно сделала глубокий вдох и медленно выдохнула.

— Успокойся. Паника не поможет, — последнее, что ей нужно — заблудиться на какой-то проселочной дороге в снегопад. Джулия в порядке, все, что нужно сделать, это успокоится, ехать медленно и сосредоточено.

Не было ничего, кроме деревьев, окружающих ее, когда она съехала с главной дороги. Без ориентиров, девушка не могла быть уверена, что движется правильным путем. Действительно ли она помнит дорогу? Теперь, когда снегопад усилился, может ли она действительно быть уверена, что это именно та дорога?

Сквозь слепящий снег Джулия увидела узкую дорогу, которая была чуть больше, чем дорожка между участками деревьев по обе стороны. Что-то из этого вызвало воспоминание, и короткий рывок облегчения прошел через нее. Это был поворот, который ее отец всегда пропускал, когда брал их, чтобы навестить бабушку. Должна быть она.

Джулия сделала поворот вниз по узкой тропинке. Дорогу было плохо видно. Такие дороги обычно не чистились зимой, потому что использовались очень редко. В свежевыпавшем снегу не было ни одной дорожки, и поскольку она продолжила путь вниз по дороге, это только усилило ее решение переждать в коттедже ночь. Конечно, ее отец не ожидал, что погода станет такой плохой. Он бы не отправил ее туда, если бы знал, не так ли?

Покачав головой, она оттолкнула странную мысль. Ее отец специально сказал ей, что синоптик ошибается, и, если бы он верил, что прав, он никогда бы не отправил ее. Кроме того, Джулия не хотела медлить, потому что хотела покончить с этой поездкой.

Она вознесла небольшую молитву, чтобы это был правильный путь. Если это не так, то она облажалась. Колеса с трудом продвигались через тяжелый снег, и девушка не могла видеть больше нескольких футов перед автомобилем.

Ее костяшки болели, когда она схватила руль.

— Еще чуть-чуть.

Из-за снега машину начало заносить вправо. Она пыталась выровнять машину, но снег не дал ей этого сделать.

— Нет…

Несмотря на ее протесты и попытку направить машину в нужном направлении, она по-прежнему сползала в канаву. Путешествие вниз происходило так медленно, что она думала, что у нее получится выехать. Тяжелый, набитый снег в сочетании с весом автомобиля не позволял ей сдвинуться с того места, где она застряла. Машина прочно засела в канаве.

— Этого не может быть.

Девушка включила задний ход и нажала педаль газа, когда ее паника взяла верх. Визг шин в снегу был ее наградой за потерю контроля, и все, что она сделала, это еще глубже закопала машину в снег. К нее вырвался судорожный всхлип, голова опустилась на руль. И что же ей делать?

Ижак Домокос отодвинул занавеску на кухонном окне хижины и посмотрел на метель. Она усиливалась, и вскоре он вообще не сможет увидеть ничего снаружи.

Слава Богу, Рикман привез его сюда вчера, иначе они могли застрять где-нибудь на дороге. Или, что еще хуже, застрять в особняке, где он должен был слушать своего брата, Андора, твердящем о проклятии и необходимости найти пару. Его брат, казалось, думал, что Ижак забыл тикающие часы, висящие над ним. Если он не найдет женщину, которая судьбой предназначена ему, до наступления Луны Охотника в январе, он станет кровожадным, диким драконом. Только смерть спасет его.

Ижак отбросил эту мысль, отошел от окна и позволил занавеске упасть на место. У него достаточно провизии, чтобы продержаться дольше недели, которую он планировал, если снег не позволит его слуге, Рикману, прийти за ним в назначенное время. Это вернет его к поиску пары, что не идеально. Небольшое количество времени, которое он провел здесь, имея только свою собственную компанию, показало ему, что он не готов отказаться от своей жизни. Ижак хотел кого-то любить, кто мог бы полюбить его в ответ. Если бы он был здесь дольше, чем предполагалось, у него было бы меньше времени, чтобы найти ее. И он хотел найти ее. Ижак не был готов умереть, и он не хотел, чтобы Андор был обременен задачей убить его. К сожалению, он не нашел ее здесь, похороненной в снегу. Это облегчило бы ему жизнь, если бы он мог.

Если он собирается переждать бурю в относительном тепле и комфорте, ему понадобилось больше дров. Мужчина мог обойтись с минимальными удобствами, он родился в средневековый период, но ему не нравился холод. Пробуждение после шестисот лет сна в это время не изменило тот факт, что холод был противоречием его драконьей природы. Ижак мог мириться с большинством ситуаций, пока был в тепле.

Он повернулся к двери и пожал плечами в тяжелом пальто, которое принес с собой. Затем обул зимние сапоги, и натянул шерстяную шляпу и пару перчаток, которые нашел в хижине.

Снег был тяжелым под ногами, когда он тащился к брезенту, которым была покрыта куча дров. Он собрался сделать несколько заходов, чтобы принести достаточно дров, чтобы переждать шторм, но, по крайней мере, как только закончит, может вернуться к огню. Холод просачивался в его кости, и ему это совсем не нравилось. Дракон обычно управлял температурой тела, но зимняя погода медленно разъедает его естественную жару. Хорошо, что у него было убежище в такой день, как сегодня. Как только он натаскает дрова, в которых нуждался, сядет возле теплой печки. Взгляд вокруг сказал ему, что этот сильный снег не собирается заканчиваться до завтра, и он был рад, что Рикман догадался дать ему больше провизии, чем ему нужно на неделю.

Во время его последнего похода за дровами, он услышал какой-то шум. Это был скрежещущий звук, шум, который казался неуместным в вое метели. Если бы не его обостренный слух, он не смог бы его услышать. Что, черт возьми, это было?

Ижак уронил дрова, которые набрал. Что-то случилось. Когда он и Рикман приехали сюда вчера, у него сложилось впечатление, что эта область была заброшена в это время года. Шум не должен быть здесь, и ему нужно посмотреть, что это было.

Он поплелся по тропинке к дороге и глубоко вдохнул через нос. Холодный воздух обжог ноздри, и он дотянулся до них, чтобы потереть рукой в перчатках, чтобы успокоить ледяную боль. В дополнение к аромату мокрого снега, он мог чувствовать слабый намек выхлопа автомобиля. Это был запах, которого он не ожидал, потому что хижина была спрятана в середине глуши, и дорога точно не была оживленной дорогой. Его тело застыло, и Ижак натянул пальто на шею. Кто-то был здесь с ним, и, хотя он хотел вернуться в хижину и позволить, кому бы то ни было замерзнуть в снегу, мужчина не мог заставить себя сделать это.

Если этот человек представлял для него угрозу, было бы лучше, если бы он знал и уничтожил его. Кто бы это не был, возможно, он нуждался в помощи. Хотя, только идиот поедет в такую погоду в сельскую местность.

Шум стих к тому времени, когда он добрался до конца тропинки и вышел на дорогу. Шум, который он услышал, был похож звук автомобиля, застрявшего в снегу. Ижак повернулся в том направлении, откуда, как он думал, раздался шум. Снег кружился вокруг него, но, по крайней мере, ветер дул в спину, и ему не нужно было идти против него. Лучше бы здесь был кто-то, кому нужна помощь, иначе он разозлится, что напрасно потратил на это время.

Мужчина прищурился, вглядываясь в снег, но едва мог видеть два фута перед собой. Напрягаясь, чтобы проникнуть в дымку белого, ему показалось, что он увидел, что-то светящееся красное впереди.

Снег хрустел под его тяжелыми ботинками, и он с трудом пробирался сквозь него. Теперь Ижак мог видеть машину, которая сползла с дороги и застряла в канаве. Какой-то дурак не справился с управлением и застрял.

— Идиот, — он остановился на секунду, уставившись на машину. Ижак мог просто оставить этого человека наслаждаться последствиями его глупости, но, когда вокруг него кружился снег, он понял, что не сможет этого сделать. Этот человек, возможно, глупо рискнул, но не стоило из-за этого терять свою жизнь. Что-то веское, должно быть, заставило его рискнуть ехать в такой снег. Либо он так глуп, как Ижак думал, либо у него проблемы. Он не мог с чистой совестью позволить ему замерзнуть здесь до смерти.