Жили в одной долине три фермера, три соседа. Жили они — не тужили. Все трое были богачи, и ужасно противные притом. Такие жадные и злые, каких только поискать. Звали их Шар, Шок и Шип.

Шар разводил кур. У него их были тысячи. Он был невообразимо толстый. А всё потому, что съедал по три жареных курочки, запечённых с яблоками, трижды в день — на завтрак, на обед и на ужин.

Шок разводил гусей и уток. Этих гусей и уток были у него тысячи. Он был толстопузый коротышка. До того он был низенький, что в любом бассейне, какие только существуют на свете, на самом мелком месте ему было по шейку. Питался он пирожками с гусиной печёнкой. Изрубит, разомнёт-разомнёт эту печёнку, пока не получится такое гнусное гусинопечёночное пюре, и начиняет пирожки. От этого питания у него вечно болел живот и ужасно портился характер.

Шип был специалист по яблокам и индюшкам. У него были тысячи индюшек и большой яблоневый сад. Шип вообще — никогда! ничего! — не ел. Зато он литрами лакал яблочный сидр из собственных яблок под фирменным названием «ШИПучий». Он был тощий как щепка и из всех троих самый хитрый.

Так, завидев их издали, напевали, бывало, окрестные ребятишки.

На горе за той долиной был лес.

Сплошь из дубов — дубрава.

И был в той дубраве самый большущий дуб.

А под самым большущим дубом была нора.

В норе жили мистер Лис, миссис Лис и четверо их малолетних наследников.

Каждый вечер, чуть стемнеет, мистер Лис, бывало, спрашивает у миссис Лис: «Ну как, моя радость, чего тебе принести сегодня на ужин? Жареную курочку от Шара? Гуся или уточку от Шока? Или хорошенькую индюшку от Шипа?» Миссис Лис сообщала ему, чего ей хочется, и мистер Лис крался в долину под покровом ночной темноты исполнять заказ.

Шип, Шок и Шар прекрасно про это знали и прямо изнывали от злости. Они были не из тех, кто любит что-то кому-то отдавать задаром. А тем более не из тех, кто любит, чтобы его обворовывали. А потому каждый из них каждый вечер брал своё ружьё и, стоя в засаде у себя на ферме, подстерегал грабителя.

Но не на таковского напали! Мистер Лис всегда подкрадывался к ферме так, чтобы ветер дул в его сторону, а потому, кто бы ни стоял, притаившись во тьме, ветер ещё издали доносил его запах до носа мистера Лиса. Например, если Шар стоял возле курятника № 1, мистер Лис чуял его за версту и быстренько сворачивал к курятнику № 4 в противоположном конце фермы.

— Это безобразие! Это бесчеловечно! Это просто зверство! — кричал Шар.

— Ах, с каким удовольствием я бы ему выпустил кишки! — говорил Шок.

— Надо его убить! — кричал Шип.

— Да, но как? — спросил Шар. — Как, скажите, как нам изловить этого мерзавца?

Шип элегантно поковырял в носу своим длинным пальцем.

— Есть у меня одна идея, — сказал он.

— Ах, оставьте, какие такие у вас могут быть идеи, — сказал Шок.

— А вы помолчите и выслушайте, — прошипел Шип. — Итак, завтра вечером мы все засядем возле норы, где живёт этот Лис. И будем ждать, пока он не вылезет, а потом… Пиф-паф! Пиф-паф, ой-ой-ой!

— Очень остроумно, — сказал Шок. — Но сперва надо эту нору отыскать.

— Милый Шок, я её уже отыскал, — ответил коварный Шип. — И нора эта в лесу на горе. Под большущим дубом…

— Ну как, моя радость? — спросил мистер Лис. — Чего тебе принести сегодня на ужин?

— Сегодня мы отужинаем, пожалуй, утятинкой, — сказала миссис Лис. — Будь добр, принеси двух жирных уточек. Одну для нас с тобой и одну для наших деток.

— Утки так утки! — сказал мистер Лис. — Отборные утки от мистера Шока!

— Только умоляю тебя, будь поосторожней, — сказала миссис Лис.

— Радость моя, — ответил мистер Лис. — Я чую этих болванов за версту. Я даже их различаю по запаху. От Шара воняет старой куриной кожицей. От Шока несёт гусиной печёнкой. Ну, а что касается Шипа, от того просто разит яблочным сидром.

— Да, но всё-таки бережёного бог бережёт, — сказала миссис Лис. — Сам знаешь, они тебя поджидают все трое.

— Ах, за меня можешь не беспокоиться, — сказал мистер Лис. — Ну, пока, дорогая!

Однако едва ли мистер Лис позволил бы себе столь легкомысленный тон, знай он в точности, где поджидали его в этот момент трое фермеров. А они были тут как тут, у самой норы, и каждый с заряженным ружьём притаился за дубом. И — мало этого! — они тщательно обдумали свои позиции и расположились так, чтобы ветер не дул от них в сторону лисьей норы. И дул он в совсем даже противоположном направлении. А стало быть, у мистера Лиса не было ни малейшей возможности учуять подвох.

Мистер Лис тёмным коридором протиснулся к выходу. Подставил свою прекрасную тонкую физиономию ночной прохладе и принюхался.

Чуть-чуть высунулся и замер. И снова принюхался. Он обычно с особыми предосторожностями выходил из норы.

Он ещё чуть-чуть высунулся. Теперь он высунулся до пояса.

Чёрный нос подрагивал, ходил ходуном, вынюхивал опасность. Не обнаружив её, мистер Лис готов уже был затрусить по лесу, как вдруг услышал — или ему показалось? — тихий-тихий звук, едва уловимый шорох, будто кто-то легонько поддел ногой сухую листву.

Мистер Лис прижался к земле и замер, навострив уши.

Он ждал долго, но ничего не услышал.

— Полевая мышь, надо думать, — решил он сам с собой, — или ещё какая-нибудь малозначительная зверюшка.

Он ещё чуть-чуть высунулся из норы… потом ещё чуть-чуть… Он почти совсем уже вылез. И — напоследок — осторожно огляделся по сторонам. Лес стоял тихий и тёмный. Где-то в вышине светила луна.

И вот тут-то привычный к темноте острый глаз мистера Лиса различил за дубом неподалёку что-то блестящее. Серебристая капля лунного света дрожала на гладкой поверхности. Что это? Что бы это могло быть? Вдруг капля стронулась с места. Выше, выше… Боже ты мой! Да это ружейный ствол! Мистер Лис с быстротою молнии метнулся обратно в нору, а в тот же миг весь лес огласился грохотом. Бах-бах! Пиф-паф!