Йеджи вышла к ним, потягиваясь.

— Сколько их у тебя? — она подняла отскочивший вентилятор с пола и вновь запустила маленький ветерок.

— Целая коробка! — похвастался парень. — Тилландс подарили на день рождения.

— Вместе с курткой, часами, коробкой масок и набором пижам, — добавил Джунхо.

— Меня больше впечатлили поздравительные ролики на экранах по всему городу и фургончик с корн-догами (33), — Йеджи забралась с ногами на диванчик.

Запись закончилась, но никто, казалось, не спешил покинуть душную комнату.

— Фургончик не от фанатов. Это от Кенсу-хёна, — не сразу вспомнив, о чем она, поправил Сонджэ. — Дааа, этот год был обалденным на подарки!

После роли айдола Сонджэ получал новые предложения, хотя та дорама получилась проходной, его игру заметили. Но он так и не смог поучаствовать в еще одном проекте, так как их расписание стало очень загруженным. Агентство натянуло поводок и строго отсеивала все сторонние контракты.

Даже в такой поздний час агентство не спало. Стоило выйти за звуконепроницаемые двери, как сразу появились звуки чуть замедленной ночной жизни GTS. Им вызвали машину, обещали починить кондиционер и отправили (с облегчением) в общежитие.

Большую часть времени, стоило им приземлиться на любую горизонтальную поверхность и позволить себе бездействовать более минуты, как они тут же засыпали. Но бывали дни, когда эмоции — хорошие или плохие — не давали им утихнуть. Всю дорогу Йеджи с Сонджэ практиковались в дурашливой импровизации, спрашивая у старшего, чью партию он возьмет для записи.

И хоть с утра им было нужно рано вставать для съемок в шоу, но Йеджи под бессмысленную болтовню с парнями осознанно прошла мимо своего общежития. Она не планировала есть или дольше засиживаться, просто хотела проверить, не там ли Боми.

Джунхо открыл дверь, и после светлого коридора им вначале показалось, что в кухне выключен свет. Но под тусклым освещением верхней подсветки за барной стойкой сидел Инсу. Свет от экрана ноутбука освещал лишь лицо, оставляя в потемках темную одежду и волосы. И получался почти…

— Ты на призрака похож, — опередил ее мысль Сонджэ.

… инфернальный вид.

Инсу поморщился, когда Джунхо включил свет.

— Что это ты вылез из своей берлоги? К людям потянуло? — язвил Сонджэ, пока далеко находился от своего хена.

— Тут же никого не было. Пользовался моментом, — за него ответил Джунхо.

— Онни нет?

Инсу перевел на нее взгляд, но не ответил. Он мало говорил, особенно, когда слова были бессмысленны. Йеджи научилась не принимать близко к сердцу его взгляд, будто размышляющий — дурочка она или нет. Но желание говорить в ближайшие минут тридцать он все равно отбивал.

— Ты пошла? — Сонджэ уже плюхнулся на диван, но приподнял голову с подлокотника, когда услышал, что дверь открывается.

Йеджи, которая так и не сделала шага дальше порога, кивнула со слабой улыбкой. Она вышла в коридор и расправила плечи, чтобы сбросить неловкое ощущение.

Оцепенение, которое появлялось после подобных пересечений с Инсу, закрыло собой первоначальную радость от того, что Боми не было в общежитии парней. Йеджи она захлестнула, но быстра отошла на периферию, даже не требуя, чтобы девушка для себя объяснила это чувство.

В их общежитии было тихо. Белый свет гирлянды, разложенной на подоконнике, осветил ей дорогу к кровати. Она тихо раздевалась, разглядывая спящую соседку. Боми спала беспробудно и неподвижно. Иногда Йеджи даже прислушивалась, слышно ли дыхание. Также быстро, как выключалась, девушка и включалась по утрам. Сколько бы не длился сон, Боми поднималась иногда по вибрации телефона до начала звукового сигнала.

Когда Йеджи вставала раньше (что случалось редко, по какой-то важной причине и с несколькими переводами будильника), такое резкое пробуждение пугало.

У Йеджи упала косметичка на пол, она повернулась посмотреть, не проснулась ли Боми от глухого стука. Но та даже не шевельнулась. В последнее время к Йеджи вернулась бессонница, которая долго не давала разуму успокоиться. Только теперь это были не только страхи, даже чаще именно не страхи, а мысли «а что, если». Забираясь в постель после душа, девушка задумалась, мучают ли такие размышления ее соседку.

Расписание нового дня началось со студии. Стандартное еженедельное шоу, куда приглашались актеры, шоумены и айдолы для легких интервью, игр и коротких выступлений прямо по середине студии. Шоу не заморачивалось даже с внешней атрибутикой — просто белый экран, который на момент выступления заменялся другим фоном.

Тем не менее персонал канала и шоу встретили их с особым теплом. Пока они шли мимо редакции к павильону, сотрудники покинули свои места и снимали их на телефоны. Это были не восторженные фанаты, которые пытаются ухватиться за любую часть тела и одежды, но и они порой не всегда сдерживались и окликали их по именам.

Пока их гримировал местный стафф, Йеджи ловила восхищенные взгляды девушек и даже аджумм (35) на парнях. В последнее время они редко прибегали к услугам постороннего персонала. Да и сейчас основу им наложили еще в общежитии, а здесь лишь убирали лишние блики и приводили волосы в порядок после дороги, защитных масок, очков и головных уборов. Поэтому такая реакция персонала была непривычной. Тем более, когда мимо них проходио такой поток звезд. Но нет.

— Какая гладкая кожа, — тихо восхитилась девушка, работающая над ней. Она заметно смутилась, когда Йеджи ее поблагодарила, видимо, слова выскользнули случайно.

Ей восхищались, ей завидовали. Йеджи презрительно смотрела на тех, кто лицемерно заявлял, что к таким аспектам славы привыкли. Сейчас ей казалось, что сколько бы это не продолжалось, ликование внутри никогда не утихнет. Значимость. Вот что это дает. Она больше не странная девочка-подросток в поношенной одежде из приюта. Теперь даже такие задиры, что цеплялись к ней в школе, становятся ее фанатами.

Ей льстило, когда восхищались и Сонджэ, Инсу и Джунхо. Потому что, когда речь заходила об группе — все отношение было взаимосвязано. Восхищались ими, но завидовали ей, что она рядом с ними. Восхищались, как они потрясающе смотрятся вместе. Все это она бережно хранила в своей памяти, и когда ложилась спать, позволяла вырваться этим мыслям — «а что, если…».

— Закончили? — к ним подошел менеджер Чхве.

Жизнь его, кажется, налаживалась, потому что он теперь мог себе позволить не забирать их из общежития, а сразу же следовать на место съемок или выступления. Сегодня он ей попался на глаза в первый раз, до этого занятый организацией. Можно больше не следить неотступно. Дети подросли.

Он подал знак, чтобы стилист предоставила им пространство для разговора.

— Ты смотрела раньше это шоу?

— Даа, — неуверенно ответила Йеджи, не до конца понимая, что последует за ее ответом.

— Ведущие те еще шутники.

— О.

— Держись рядом с Инсу, окей?

Йеджи удивленно проводила взглядом менеджера, спешащего с обходом своих все-таки неподросших детей.

«Держись рядом с Инсу».

Она нашла парня в отражении зеркала. Спокойный и безразличный к тому, что делает с его внешностью стилист. И к тому, что уже довольно немолодая аджумма, едва сдерживает улыбку, кружась вокруг него.

Про них, про нее, в частности, много чего писали, разбирая характер по полочкам. Но все это было так далеко от правды. Все, кроме того, что писали про Инсу. Самый закрытый из них. Так его и характеризовали — нелюдимый, хмурый. Даже асоциальный. Не отнять — не прибавить. Пытались, конечно, и романтизировать его образ, но это получалось фальшиво. Поэтому чаще глубже и не копали.

Вот и у Йеджи не получалось капнуть дальше. К перечню она добавила бы еще — непредсказуемый. К тому, что Инсу были свойственны приступы агрессии, они привыкли. Но предсказать, что послужит катализатором, до сих пор не могли. Он мог абсолютно равнодушно воспринять неподготовленную к выступлению площадку, ждать без единого упрека гримерку и терпеть наплевательское отношение стаффа организатора. Но иногда одно лишь слово могло вывести его из себя. И непонятно, как так сложилось, но за такой реакцией всегда следовали слова: