— Твою мать! Дай сюда этот телефон! — не было смысла уводить менеджера подальше, его крики им были все равно слышны. И то, что съемка, очевидно, срывается понятно уже давно.

Только не хотелось усложнять Семи жизнь своими лишними расспросами и недовольством.

Менеджер Чан был фигурой покрупнее в этих кругах, поэтому на его крики все-таки подошел представитель другой компании. Мужчина был не похож на одного из сотрудников стаффа. Плотный темный костюм даже в такую жаркую погоду и папка с документами в руках говорили, что он был привычен решать проблемы не руками, а бюракратическими бумажками.

В отличие от их менеджера, он умел вести профессиональные диалоги. Тихо и безэмоционально. Только от каждого его слова менеджер Чан еще больше мрачнел. Игнонируя правила вежливого поведения, уже в процессе он начал делать вызов в телефоне. И когда ему ответили стал громко пересказывать слова мужчины в трубку. Отчего его собеседнику приходилось все время прерываться.

— Говорит, совещание закончилось двадцать минут назад. И все это время мы торчали тут. Да. Говорит, недопустимо, чтобы их бренд представляли те, кто участвует в скандале. А еще связанном с кражей чужой косметики.

Возвущенный взгляд сначала на их менеджера, а затем на их палатку, говорил о том, что пересказ был все-таки вольным. Но это не остановило Инсу, который закинул бутылку обратно в переносной холодильник и встал со своего стула.

— Захлопнись, — тихо, но будто на весь парк сказал он. Он остановился на входе в палатку, будто готовился к атакующему прыжку. Оба мужчины и Семи замерли.

— Ох, ты черт, — успел лишь выдохнуть Джунхо и приподняться с места, когда Йеджи подошла к Инсу. Она будто проходя мимо, на автомате, положила руку на его сжатый кулак. Слишком мягкое нажатие на руку, чтобы он смог отклониться, но она будто вела его за собой. Или он шел вслед за ее касанием.

— Инсу-щи, не надо.

У них случались провальные выступления. Случался и поспешный уход со сцены, когда едва они закончили петь на разогреве у популярной группы, как зал начинал скандировать чужие имена. Была и равнодушная реакция зала, вяло принимающая их выступление. Но этот уход займет вершину этого топа.

Джунхо среагировал быстро и молча увел ребят в микроавтобус, предоставив менеджерам урегулировать ситуацию. Кого-то переполняла ярость, но в основном унижение. Поэтому заняв места в машине, они не произнесли ни слова. Прежде, чем их увезли из парка, они успели увидеть, как измученный стафф принялся разбирать палатку и собирать непригодившееся оборудование. Все также под равнодушными взглядами сотрудников другой компании.

Что дальше? Планировался долгий день съемок для рекламы, а дальше по графику им нужно ехать в Чхунчхон. Но не отменят ли теперь их выступление на фестивале острова Намисом?

— Что с расписанием? — спросил Джунхо Семи, когда она спустя пятнадцать минут села в микроавтобус.

Вид у нее был окончантельно измочаленный, волосы прилипли от пота ко лбу, а документы просто торчали из папки в разные стороны. Она села, перевела дух, только затем обернулась к ним, но лишь смогла выдать натянутую улыбку. Информации у нее было не больше, чем у них.

Они все же не вернулись в Сеул, а поехали прямиком в Чхунчхон. В небольшом отеле номера для них были не готовы: ведь их ждали только к вечеру. Несмотря на загруженность накануне фестифаля, администратор смог им выделить конференц-зал, чтобы спрятать от туристов, пока комнаты готовились.

Они провели этот час в тишине. Семи опять убежала по делам, плотно прикрыв за собой дверь, в надежде, что ее подопечные не разбегутся. Но ребята никуда не спешили. Йеджи закрыла жалюзи на окнах, выходящие в сад. Этот отель заняли участники фестиваля, но попадались и отдыхающие, гуляющие сейчас по округе живописной местности отеля.

Семи вернулась не одна. Раздув ноздри, красный то ли от жары, то ли от ярости, менеджер Чан заслонил весь проход. Семи с тревогой выглядывала поверх его плеча в плотноприлягающей потной рубашке.

Он не удосужился даже сказать, просто пальцем обрезал часть комнаты, где сидели девушки и Сондже, и махнул им на выход из конференц-зала. Сам же повернулся к Инсу. Он смотрел не прямо на него, а где-то между передними ножками стула, которые размеренно поднимались от пола, и массивными черными кроссовками.

— Ваши номера уже готовы, я провожу, — тихо, будто боясь нарушить тишину, сказала Семи, отводя взгляд от Инсу.

Девушки бросили взгляд на абсолютно расслабленного Инсу и трещавшего пошвам от напряжения менеджера Чана, но последовали за Семи. Сонджэ взял свой рюкзак и медленно со скрежетом провел им по лакированному столу, отчего пульсирующая венка на виске менеджера стала еще заметней. Только Джунхо не спешил уходить.

Они поднялись на свой этаж, Семи, проверив номер на конвертике с карточками, открыла один из номеров и передала ключи Сонджэ. Сама же прошла на три двери дальше и открыла номер девушкам. Недолго думая, Сонджэ закрыл свой номер и гуськов за девушками зашел в их номер.

— Какие новости?

Сразу же спросила Боми, как только все зашли в маленький двухместный номер с аккуратным балкончиком, выходящим в сторону реки Ханган.

— Контракт разорван. И не в нашу пользу… — Семи не смогла удержаться, чтобы не бросить смущенный взгляд в сторону Йеджи. — Есть там один пункт о лице представителя… Но этот пункт еще будут оспаривать.

— Остальные? — Сонджэ привычно разволился на кровати сестры и уже залез в мини-бар за орешками.

— Еще непонятно, — замялась Семи.

— Понятно, — понятно было Сонджэ, что Семи просто пока замалчивает неприятную информацию. — Завтра хоть выступаем? Или сумку не разбирать?

— Ждем подтверждания, — она пыталась приободрить их улыбкой, но получалось у нее слабо. — Вы пока…

Ее прервал громкий стук в дверь. Она не стала заканчивать мысль и поспешила открыть дверь.

— Вы совсем страх потеряли? — менеджер Чан ворвался в номер. — Еще такого скандала нам не хватало! Разгоняй их по номерам, — бросил он Семи, наводя на каждого толстый палец с перстнем, — И сидите тихо там. Надеюсь, они не раскопают еще больше вашего говна.

— Менеджер Чан, вам тоже лучше уйти из женского номера, — тихо, но твердо сказала Семи.

Он медленно перевел взгляд на свою подчиненную, сжав губы в тонкую линию. Секунду никто не дышал. А затем он вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.

— Не надо, — нарушила тишину Боми. — Он может тебя уволить.

— За годы деспотизма и унижения я поняла, что он не любит делать грязную работу. Поэтому не уволит. Но наорет. Я уже привыкла, — Семи пожала плечами.

— Спасибо.

— Сонджэ-щи, иди к себе. Пойду найду парней.

— Надеюсь, менеджер Чан выбирал выражения, и Инсу не завелся снова, — сказала Боми.

— С ним-то он выбирает выражение, — слова Сонджэ застали Йеджи на пороге балкона.

Она молча вышла, прикрыв за собой дверь. С надеждой, что, когда она выйдет, все разойдутся, а Боми ляжет спать. Или пойдет в душ, дав ей возможность притвориться спящей. Но не тут-то было. Дверь на балкон открылась. Только она набрала воздуха, чтобы сказать Боми, что она в порядке, как о перила резко облокотился Сонджэ. Стеклянное ограждение завибрировало, и Йеджи отступила.

— А они могут.

Йеджи с непониманием посмотрела на парня.

— Накопать говна могут. Огромную кучу. Что? Думала, только у тебя запашок из прошлого?

Ничего она не думала. Она мало интересовалась прошлым ребят. Зная лишь немного о каждом. И этого ей хватало. Но, кажется, Сонджэ собирался откровенничать. И она встала перед выбором, что она больше чувствует — раздражение или любопытство. Пожалуй, последнее, потому что такого Сонджэ она видела редко.

— Нуна не знает, что я знаю, — он бросил в ее сторону предупредительный взгляд, — но персонал в нашем приюте не умел тихо сплетничать. Поэтому я давно узнал, что местная пьяница и любительница пожить за чужой счет, бросила своих детей в больнице. Куда попала, не зная, что рожает второго. Частила абортами, видимо, иногда промахиваясь. Навозная куча с меня ростом, да? И я… твою ж… реально боюсь, что она может нарисоваться, если еще не спилась где-нибудь в подворотне. Или еще какой-нибудь ее брошенка захочет признать свое родство с айдолами… Или что моя, святоша-сестра, вдруг захочет сама найти свою родню… С такой кучей, думаешь, менеджер Чан справиться?