– Я об этом ничего не слышал. – Голос у Сани стал озадаченным.

– Как ты мог об этом слышать?! Это только что случилось! Мой брат в больнице! Брат мой, брат!

– Кто брат? – уже совсем озадаченно переспросил Саня.

– Егор! Мой брат Егор! – Алена криком пыталась компенсировать провалы в связи. – Егор! Мой брат Егор!

– Понял, понял, твоего брата зовут Егор, потрясающая новость, но это я и без тебя… – Санин голос пропал, а когда снова появился, Алена услышала: —…поближе к делу?

– Он в больницу попал! Слышно меня? – Ответом послужила пустота. – Ты что, ничего не слышишь? Оглох? Совсем глухой, ничего не слышит, – горестно сказала она себе самой.

В трубке раздался удивленный возглас, сменившийся очередной пустотой, после чего Алена услышала:

– …сам тебе про это сказал?

– Да какая разница, «сказал», «не сказал»! – с новыми силами завопила Алена. – Он так кашляет, что его за километр слышно!

– За километр, может, и слышно, но я ничего не…

– Ему полис нужен! – Тут Алене в голову пришла неожиданная мысль. – Саня, привези мне полис! Мама на работе, ей не дозвониться, папа в рейсе! Нужен полис!

– А, так это твоему отцу нужен полис, – проговорил Саня растерянно. – Полис ОСАГО, что ли? Он в аварию попал?

– Не о нем речь! Он за тыщу километров!

– Полис за тыщу километров?! Что-то далековато!

– Да не полис, папа! – Алена выбежала из холла на крыльцо в надежде, что связь снаружи будет лучше. – Он тут вообще ни при чем!

– Значит, он не виноват в аварии? ДПС хоть вызвали?

– Никакая не ДПС! Никакая не авария! Это Егору, Егору нужен полис! Медицинский! Саня, на тебя вся надежда! Спаси меня!

– О, теперь не пропадаешь, – сказал Саня. – Стой на месте, и я тебя, возможно, спасу… Про полис я понял. Медицинский. Он нужен Егору, так? Дальше что?

– Привези его мне! Он в комоде! Ключ от квартиры в нашем почтовом ящике! Ящик открывается просто, подденешь его снизу любой железкой, и он откроется! А полис в правой комнате, в смысле, входишь в коридор – и направо, там комод стоит у стены… Или, может, он в другой комнате, это налево после кухни, там письменный стол, в выдвижном ящике посмотри или в боковом, где дверца…

– М-да, – сказал Саня. – Не факт, что его можно найти. Предположим, я его нашел. Дальше что?

– Привези его в больницу! Я тут, в больнице сижу!

– В какой больнице-то?

– Сейчас…

Алена бросилась в холл, к окошечку администратора:

– Скажите, пожалуйста, какой номер больницы? Какое метро? Какой у вас адрес?

Администратор назвала адрес; непрерывно шепча название улицы и номер дома, чтобы не забыть их и не перепутать, Алена выскочила обратно на улицу.

– Слушаешь? Слышно меня? – она продиктовала адрес Сане.

– Понял, – сказал Саня.

– Перезвони, если найдешь полис!! И если не найдешь, тоже перезвони!!

– Ага. Пока. Ты так орешь, что у меня ухо отвалилось. – И Саня отключился.

Как дикий зверь в клетке, Алена сновала по холлу взад-вперед, то сжимала телефон в руках с такой силой, словно хотела его расплющить, то взглядывала на экран, ожидая звонка. Вместо этого Саня прислал лаконичную эсэмэску: «Еду».

Алена уселась на скамью напротив окошечка администратора. Но поминутно вскакивала, как на пружине, и выбегала на крыльцо. Или подходила к стеклянной двери и всматривалась в пустой, слабо освещенный коридор. И все душевные силы напрягала в мольбе: «Скорей бы он приехал! Скорей бы!..»

В полутьме коридора открылась боковая дверца, показался страдающий врач. И в тот же самый момент заскрипела массивная дверь с улицы, и Саня, топая ногами, чтобы стряхнуть налипший на ботинки снег, зашел в холл. Алена кинулась к нему:

– Привез?!

Саня сунул руку за пазуху и протянул Алене бело-зеленую карточку.

Алена с карточкой метнулась к врачу, который, в свою очередь, появился в холле:

– Вот полис! Вот полис! – Врач тяжело вздохнул и взял у Алены полис. – Что с ним? – решилась наконец спросить Алена. – Он жи… жи… жив?..

Врач посмотрел на Алену, как на отсталое существо, не затронутое цивилизацией.

– Стеноз, – простонал он.

– Это… очень опасно? Что это?

– Ложный круп. У младенцев бывает сплошь и рядом, – ответил врач, страдая. – У десятилетних редко. Ничего опасного. Антигистаминные препараты нужно принимать.

– «Анти…» что?

Врач снова закатил глаза.

– Против аллергии. Выпишем завтра, сейчас уже не получится. Звонить с утра, после девяти.

Когда врач-страдалец покинул холл, Алена спохватилась, что даже не поблагодарила Саню. Он стоял возле входа и издали наблюдал за разговором.

– Сань, ты так меня выручил, – начала Алена, подходя к нему. – Ты просто… Спасибо тебе… Я никогда не забуду, как…

– Я тоже, – иронично перебил Саня, – никогда этого не забуду. Даже когда меня скрутит старческий маразм. Такой экстрим!

Они вышли из главного входа и направились к калитке.

– Ты мне одолжишь денег на метро? – спросила Алена с виноватым видом. – У меня ничего с собой нет.

Вместо денег Саня достал из кармана телефон:

– Ноль один восемнадцать. Метро не актуально.

Алена в замешательстве остановилась. Ну и куда они в таком случае идут? Нужно остаться в больнице до утра – авось разрешат пересидеть в холле до половины шестого, пока не откроется метро… Но, выходит, Сане тоже придется ночевать в холле?

– Что же делать? – проговорила она беспомощно.

– Ноги в руки и вперед, – усмехнулся Саня. – Только надо определить направление… – Он поднял голову к небу, будто умел ориентироваться по звездам. Но звезд видно не было: их скрывали темные ночные облака. – Не подскажете, где юг? – обратился Саня к запоздалому прохожему – единственному на пустой улице.

Прохожий открыл рот, похлопал глазами, но, как ни странно, вытянул руку в том направлении, откуда шел:

– Там.

– Значит, нам туда, – констатировал Саня. – Спасибо.

Прохожий бочком скользнул мимо Сани, поднял повыше воротник и ускорил шаг, время от времени беспокойно оглядываясь.

А Алена с Саней не спеша двинулись в противоположную сторону. Желтые, как топленое масло, фонари вереницей тянулись вдоль неширокой улицы, в конце которой маячила красная буква «М».

– Да-а, я этого никогда не забуду… – сказал Саня, возвращаясь к начатому разговору. – У тебя был такой голос, что я сразу догадался: конец света все-таки наступил! Недаром его столько раз обещали! Выглянул в окно – вроде все спокойно. А ты все вопишь, теперь про страшный вирус, да еще призываешь: «Брат мой, брат!» Ну, думаю, раз уж она меня братом называет – дело труба. Разразилась глобальная эпидемия, типа чумы или азиатской холеры, которая угрожает смести человечество с лица Земли. И перед лицом катастрофы все люди вроде как братья и сестры.

Алена захихикала.

– Потом оказывается, что это еще не все: вдобавок к эпидемии и концу света твой отец попал в аварию! Но хотя бы в ней не виноват – единственное, так сказать, светлое пятно на фоне остальных неприятностей…

Алена смеялась все громче. От смеха даже идти не могла и с трудом выговорила:

– Прямо «испорченный телефон»…

– Ну что, с твоим Егором все в порядке? – поинтересовался Саня. – Он уже слышит?

– То есть? – Алена перестала смеяться.

– Ты же сказала, что он оглох и совсем ничего не слышит, – пояснил Саня.

– Ааах!.. – Алена сложилась пополам. – Это ты, ты глухой! Глухая тетеря! – От хохота на глазах выступили слезы. – Это я про тебя говорила! А у него кашель был!

– Так это из-за кашля весь сыр-бор? – изумился Саня. И добавил убежденно: – Женщины глупые создания. Устраивают панику по пустякам!

– Нет, Сань, не по пустякам, – Алена вытерла слезы. – Он задыхался, не зря же его в больницу забрали.

Они дошли до буквы «М». Улица вывела на большой перекресток. Здесь, на просторе, свободно гулял ледяной ветер. Алена зябко съежилась; Саня потер уши и спрятал руки в карманы. Волосы сбились на одну сторону и закрывали глаз наподобие пиратской повязки, черно-белый шарф развевался на ветру, точно «Веселый Роджер».