Убедившись, что все в доме заснули, Чейз тихонько спустился вниз и проскользнул в библиотеку в поисках запасов коньяка, который без труда обнаружил на подносе в книжном шкафу. Ни секунды не колеблясь, он взял стакан, открыл бутылку... и тут неизвестно почему представил себе выражение лица Харриет Уорд, если бы она в этот момент посмотрела на него.

– Ладно, всего лишь один стаканчик... – пробормотал он привидению.

Казалось, на мнимую Харриет это не произвело ни малейшего впечатления.

– Но это же никому не повредит, разве я не прав?

Неожиданно привидение вскинуло брови, словно напоминая ему, что пьянство уже наделало немало бед в его жизни; именно оно лишило его достоинства, чести, гордости... и вот сейчас – семьи.

Чейз посмотрел на бутылку, в которой призывно посверкивала теплая жидкость, затем со вздохом вернул на место пробку и поставил стакан на поднос. Пожалуй, как-нибудь в другой раз...

Однако в результате он не мог уснуть, и ему абсолютно нечем было заняться. Тогда Чейз прибег к тому, чем занимался весьма редко, – он стал оглядываться в поисках книг. Раз уж единственным развлечением оставалось чтение, следовало посмотреть, что же могли предложить ему в этом плане Уорды.

После долгих бесцельных поисков Чейз остановился на томике, в котором описывались приключения на море одного весьма сомнительных качеств джентльмена в самом конце шестнадцатого столетия. Хотя Чейз не сомневался, что большая часть похождений выдумана, подобная книга могла оказаться «капитану Фрекенхему» весьма полезной... И вот почему, когда он наконец сумел заснуть, свеча почти совсем догорела.

– Вставай, лежебока! – Стивен не отставал, а это значило, что, поздно он уснул или рано, вставать ему все равно придется.

Чейз открыл глаза и увидел прямо перед собой ухмыляющуюся физиономию юного Уорда.

– Будь ты проклят!

При этом восклицании ухмылка нахала стала еще наглее, и Чейз, вздохнув, сел в постели, Давненько не встречал он утро таким образом. Конечно же, бывало, что он не спал до рассвета, но никогда еще его не будили на рассвете.

– Ладно, ладно, встаю...

– Вот и отлично! – Стивен зажег остаток свечи на ночном столике. – Жду вас в столовой за завтраком.

– И тебе сильно повезет, если дождешься! – буркнул Чейз с издевкой, когда дверь за Стивеном закрылась.

Великий Боже, ну кому еще в здравом уме придет в голову вставать с постели в столь ранний час?

Тяжело вздохнув, Чейз потянулся, затем, дрожа от предрассветного холода, вылез из постели. Потирая руки, он направился к умывальнику и, захватив в горсть немного холодной воды, плеснул себе в лицо.

Ну почему его не спасло семейство ленивых цыган или какие-нибудь забулдыги, которые спят с утра до вечера? Или на земле вообще не осталось людей, которые ценят утренний сон? Надо же было такому случиться, что его спасло семейство трудолюбивых фермеров-овцеводов, пытающих своих гостей самым здоровым и свежим способом. Ну, просто сплошное невезение.

Найдя в гардеробе свою одежду, Чейз кое-как оделся. Пальцы, как видно, еще не проснувшись, совершенно запутались в галстуке. В конце концов, устав бороться, он завязал нечто в стиле а-ля Бельшер – смехотворная мода, популярная среди молодежи. Слава Богу, он сейчас погребен в деревне и никто из знакомых его не увидит.

Бормоча себе под нос проклятия, Чейз спустился вниз. Из столовой доносился гул голосов: как видно, вся семья живо обсуждала текущие проблемы в столь неурочный час. Толкнув дверь, он немедленно погрузился в гущу ароматов солидного завтрака. На массивном серванте стояли блюда с яйцами, ветчиной, беконом, фазаном и тостами. При виде такого изобилия Чейз растерянно заморгал, затем повернулся и чуть не столкнулся с Харриет, на которой было надето старое платье из выцветшего голубого полотна, а юбки казались более короткими, чем следовало. На ногах девушки красовались грубые ботинки, и Чейз с удивлением понял, что невыразительный балахон, который она надевала накануне, очевидно, являлся ее выходным платьем.

– Доброе утро! – Голос Харриет звучал на удивление бодро.

Чейз с трудом заставил себя улыбнуться. С волосами, уложенными вокруг головы в виде тугих кос, Харриет казалась очень строгой.

– Не хочу никого обидеть, – со вздохом произнес Чейз, – но не могли бы вы не так откровенно демонстрировать свое веселое настроение? Хотя, кажется, вы прекрасно себя чувствуете.

– А как еще я должна себя чувствовать в это время дня? Чейз обернулся и посмотрел в окно, за которым только начинал брезжить рассвет.

– Дня? Вы всерьез считаете это днем?

Харриет удивленно взглянула на него:

– Ну хорошо, утра. – Внезапно она подозрительно уставилась на волосы Чейза. – Дорогой, судя по всему, ты причесывался в темноте.

– Ах, так мы, оказывается, на ты? Ну что ж, мне тоже не нравится твоя прическа, – не долго думая, парировал Чейз, и это было сущей правдой: слишком строгая прическа придавала лицу Харриет угловатость, и лишь большие карие глаза смягчали ее черты.

Щеки девушки слегка порозовели, и она невольно протянула руку к волосам, но тут же быстро отдернула ее.

– А вот овцам мои косички очень даже нравятся. Как ты понимаешь, их мнение мена волнует гораздо больше, чем твое.

Все это время София выжидающе стояла у буфета с тарелкой в руках.

– Харриет, дай другим хоть слово вставить. Капитан, что вы будете есть? Яйца? Фазан? Может, немного ветчины, которую барон Уитфилд прислал нам на прошлой неделе? Не желаете? Но это же очень вкусно...

– Нет-нет, спасибо. – Чейз с трудом представлял себе, как можно с утра впихнуть в себя столько еды. – Может быть, в десять часов или немного позже, когда я окончательно проснусь.

– Боюсь, к тому времени уже ничего не останется, – сухо заметила Харриет. – Рекомендую позавтракать сейчас, а то как бы не пришлось ждать до обеда. Мы не можем подавать завтрак три раза в день.

– И правда, лучше поесть сейчас, – доброжелательно посоветовала Офелия.

– На вашем месте я бы постарался съесть как можно больше, – невозмутимо заметил Стивен, не отрываясь от тарелки с огромной порцией ветчины и яичницы. – Вы не сможете поесть вплоть до полудня, а, поверьте мне, к тому времени проголодаетесь как зверь.

Чейз скривил губы:

– Пожалуй, я все же немного подожду. В такое время суток кусок в горло не лезет.

Миссис Уорд осуждающе покачала головой:

– Стивен, пожалуйста, присмотри за капитаном: я не хочу, чтобы он опять заболел или перегрелся на солнце. Доктору совсем не понравится, если по нашей вине у его пациента случится рецидив.

Деррик оторвал глаза от книги, которую положил рядом с тарелкой, и укоризненно посмотрел на мать:

. – А как насчет меня? Ты никогда не просишь Стивена приглядеть за мной.

Миссис Уорд погладила сына по руке:

– Если бы ты поднялся с постели после тяжелой болезни с огромной шишкой на голове, я бы обязательно обратилась к твоему брату с такой же просьбой.

– Что-то я сомневаюсь, – пробормотал Деррик, и в его словах нетрудно было угадать явный скептицизм относительно предстоящего предприятия, который Чейз полностью разделял. – Мне бы очень хотелось остаться сегодня дома: я уже прочел пол-«Илиады», и прерываться в таком случае – это настоящее преступление перед вечностью.

Чейз налил себе чашку крепкого, почти черного чая, а затем с возмущением посмотрел на холодный камин, украшавший комнату. Неужели Уорды не могли купить хотя бы немного дров?

Судя по всему, не могли, а может, его аристократическая кровь не так сильно грела, потому что остальные совершенно не обращали внимания на утренний холод.

Чейз отодвинулся от стола и повернулся таким образом, чтобы оказаться лицом к единственному пустующему стулу, который должна была занять Харриет. Он поклялся себе, что в этот день повеселится на славу, даже если потом его за это убьют. Уорды хотели, чтобы он изображал ухажера Харриет, – что ж, он полностью оправдает их надежды.