8. О развитии индивидуальной морали здесь не может быть и речи: взгляд направлен от себя, а время остановлено. Вместо индивидуальной морали развивается совершенно другая мораль, социальная. Если индивидуальная мораль неизбежно приводит к выводу, что убивать человека плохо, то сторонники социальной морали могут обвинить члена расстрельной команды в том, что он плохо стреляет, поскольку такая неряшливая работа создает больше работы для других членов взвода расстрельщиков. Мы видим, что группа людей, объединенных сравнительной социальной моралью, — это не просто несколько человек, оказавшихся вместе, а совершенно особое сообщество людей, которое называется коллектив. Главное усилие коллектива направлено на то, чтобы каждый его член уничтожил в себе персональную мораль и принял мораль социальную, выработанную коллективом, как свою собственную. Таким образом, член коллектива теряет собственную свободу и может существовать только как часть коллектива. Усилия каждого теперь направлены на то, чтобы усилить свою связь с другими членами коллектива, а значит, реально минимизировать свою свободу. Следовательно, желание иметь личную свободу тоже уменьшается.

9. В своих попытках описать то, что является живым или относится к духовной сфере, язык, разработанный в рамках этого метода, использует материалистические, «неживые» термины. Но как бы ни казался этот язык материалистическим, на самом деле он является абсолютно мистическим. Такие слова, как «коммунизм» или «жид», в действительности имеют лишь мистический смысл. Для антисемитов, картавый жид был уже изгнан и почти придушен, как вдруг им оказался даже Ельцин, сибиряк с раскосыми глазами, так что насмарку пошла вся борьба. Мистическая сущность этого языка становится понятна как только мы осознаем, что лозунги рождает не человек, а коллектив, то есть, социальное образование, состоящее одновременно из всех и из никого и этим весьма напоминающий некое божество. В искусстве этот язык называет себя материалистическим и реалистическим. Однако, во время голода появляются колхозные нивы, полные зерна, и мы видим высокого, красивого Сталина и доброго, веселого Ленина — совсем не реалистическое отображение реальности. Главным свойством такого языка является желание остановить время, поэтому он неотвратимо влечет человека к поклонению смерти, вселяет желание превратить все то, что живет, изменяется и развивается в неодушевленный объект. Тут опять вспоминается Мертвый Вечно Живой. Так отказ от себя, нежелание контролировать собственную жизнь и выработать собственную картину мира приводит к своему неизбежному результату — смерти, возможной даже и в условьях продолжения физического существования.

10. Член коллектива безоговорочно подчиняется мнению коллектива. Так каждый член коллектива становится безымянной и взаимозаменяемой его частью. Личность пропадает, а взамен на социальной арене появляется другое действующее лицо — коллектив, социальный организм со своими законами, алгоритмом поведения и целями. Быть чем-то отличным от других считается аморальным. Внутри коллектива происходит процесс постоянного сравнения. Каждый член коллектива, не имея возможности заглянуть в себя, пытается, всматриваясь в лица других, выясняснить, не видят ли они в нем чего-то уникального, что необходимо как можно скорей уничтожить в себе. Постоянно работая над уничтожением собственной индивидуальности, член коллектива совершает некое ритуальное самоубийство. У него уже нет души, а значит, он — неодушевленный.

11. Член коллектива понимает, что он ничего не определяет, что все точно так же произойдет и без него. Если наперед известно, что голосование будет единогласным, в зале можно и не находиться. Теперь любое обвинение, выдвинутое коллективом, эквивалентно признанию тебя виновным: действительно, не выделив человека из толпы, обвинить его невозможно, а если коллектив все-таки сумел указать на определенного человека — это значит, что он чем-то отличен от других, а посему виновен. Сталинские суды или суды красных кхмеров никогда никого не освобождали, а наказания были самые жестокие: ведь теперь ничто не мешает коллективу убить какого-то из своих членов, так как он тут же может быть заменен другим, абсолютно таким же. Человек исчезает, остается одно, совершенно особое действующее лицо — коллектив.

12. Вместо чувства персональной ответственности за свои поступки член коллектива несет ответственность только за то, чтобы мгновенно и без колебаний подчиниться мнению коллектива. Персональная ответственность заменяется социальной ответственностью, то есть ответом на вопрос «Насколько быстро и безоговорочно данный член коллектива подчинился исходящему от коллектива приказу?» Теперь главной движущей силой является идеология коллектива, которая определяет поведение любого его члена во всех социально значимых аспектах. В обмен на повиновение, член коллектива навсегда освобождается от персональной ответственности за свои поступки, а с тем и за свои личные неудачи и поражения, получая право заявлять, что причина его личных бед и поражений находится вне его.

13. Люди создают коллектив сами, казалось бы, с мелочи — из чувства зависти и боязни личной ответственности за свою судьбу. Время останавливается, и народ, количественно уменьшаясь, продвигается по кишкам всяких ГУЛАГов, Афганистанов и БАМов, к заднему проходу Идеологического Рая, единственному месту, откуда, кажется, пробивается слабый свет. Но когда сплоченный коллектив восторженных единомышленников наконец, как бы это поприличней сказать, выводит остатки народа на свет Божий, сам мгновенно испарясь, оказывается, что никакого Рая там нет, и потрясенные люди спрашивают друг у друга: «Да как мы этого монстра создали?» А так и создали, с помощью мощнейшей энергии зависти и страха.

14. Вместо того чтобы находиться в поиске того, что хорошо, и отвергать то, что плохо, член коллектива живет тем, что коллектив назначает хорошим, и верит, что то, что назначено плохим, вскоре будет окончательно побеждено. Задачей члена коллектива является не отделение хорошего от плохого и выбор хорошего, а простое подчинение. Жизнь человека становится статичной, и отношения членов коллектива базируются на зависимости, зависти и страхе. В этой ситуации дружба и любовь только мешают самосохранению и должны быть спрятаны от коллектива.

15. Жизнь становится статичной и выходит из-под контроля человека. Стремление к разрушению и прекращению жизни, к уничтожению альтернатив, становится непреодолимым. Человек жаждет смерти: он распевает «и как один умрем» или носит череп на фуражке. На костях строится что-то великое и ужасное, но это “великое” страшно боится даже одного живого человека и исчезает как мираж, с первым же неединогласным голосованием. Я назову такой метод определения собственной ситуации коллективным и отмечу, что он является горизонтальным по своей направленности. Поскольку этот метод базируется на сравнении и самоотрицании, его также можно назвать Путем Зависти.

Вот таблица ключевых понятий вертикального и горизонтального метода.