– Это ты к чему, девочка моя?
– Ты можешь просто ответить?! – возмутилась Ива. – Что за манера – во всем искать причины?!
– Это и сделало меня столь сильным магом, – хохотнул волшебник. – Ну а касаемо твоего вопроса – официально считается, что да. Магия вампиров очень специфична. У нее есть вполне ощутимый… запах, скажем так. Но все же мы очень мало о них знаем, так что… возможно, есть у них какие-нибудь особенности, которые отследить нельзя… Я так подозреваю, что ты заинтересовалась убийствами девушек? – Владигор хитро прищурился. Знахарка поспешила изобразить на лице недоумение:
– С чего ты это взял?
– А разве сегодня ты не была случайной свидетельницей убийства?
– Я ничего не видела!!!
– Даже тела?
– Ну тело видела. А ты откуда знаешь?
– Я же не только с тобой говорю. Но меня огорчает то, что ты решила от меня это скрыть.
– Ничего я не решала! Просто… к слову не пришлось!
– Ива, это ты будешь друзей своих обманывать. Ты заинтересовалась этими убийствами и решила сама раскрыть дело, не так ли?
– Нет!
– Так зачем тебе понадобилось узнавать про вампиров?
– Ну… просто я, как и все, пытаюсь понять, кто это мог сделать! А что, нельзя?
– Ива, – поморщился чародей, – ну что ты как маленькая? Меня это, конечно, умиляет, но все же… Я прошу тебя – по-человечески, – не лезь ты к волколаку в пасть. Что за манера – везде свой нос сунуть?
– Можно подумать, ты другой.
– Так, мне это надоело. Почему ты все время со мной пререкаешься? – Владигор нахмурился и явно разозлился. – Я просил. А вот тебе мой приказ – ни при каких условиях не связываться с этими кровососами. Вампиры – это умные, жестокие, необычайно хитрые бестии. И тебе они не по зубам. Ты все поняла?
Этой ночью Ива вновь сидела на окне – и откуда только привычка взялась? – но на этот раз девушка читала книгу. На ее животе разлегся Щапа, раскинув лапы, будто хотел ее обнять, и абсолютно счастливо посапывал.
– Вот слушай, Щапа. – Знахарка для пущей важности ткнула пальцем в книгу. – «Особенностью чар подчинения является то, что в некоторых случаях требуется длительное – несколько дней, а то и седмиц – время, чтобы эти чары укрепились в сознании. Такое необходимо в случае, если подвергаемый гипнозу маг защищен амулетом или обладает врожденной способностью противостоять этому виду магии». Ты понял, Щапа? – Она почесала зверушку за ухом. – Это значит, что вампир не мог так легко убить ту девушку-мага. Хотя… слушай дальше – тут умные вещи пишут… Где это? А, вот: «В таких случаях особо важна внимательность близких. При необычном или неадекватном поведении рекомендуется…» Нет, подожди, это не тут. Вот здесь: «Однако существуют маги или существа с врожденным гипнотическим даром, которые могут перебивать ментальную защиту мгновенно. К представителям этой категории…» Щапа, подвинься, страница не переворачивается. – Шуш заворчал: ему не нравилось то, что его беспокоили из-за какой-то там страницы. – Та-ак, значит, к ним относятся, к примеру, вампиры рожденные. Особенно вампиры-маги направления Разум… Интересно, какая у Ло специализация… Как думаешь, Щапа? Тебе не холодно?
Девушка отпила травяного настоя из поставленной рядом с окном на тумбочку кружки. Зверек заинтересованно подвигал носом и даже приподнял голову.
– Хочешь? Ну пей. Все равно я больше не буду.
Знахарка поудобнее наклонила кружку. Щапа тут же залез туда всей мордочкой и смешно зафыркал.
– И все-таки странно все это… – задумчиво произнесла Ива. – Четыре убийства, а никто ни сном ни духом. Даже страшно наутро новости узнавать – что ни день, то труп.
Травница продолжила чтение, но уже про себя. Однако более ничего ценного для себя не обнаружила. Да и веки уже слипались. Девушка откинула голову, уперлась ею в дерево оконной рамы и прикрыла глаза.
Как же хорошо… И ночь какая… На небе луна, а вокруг темно. Звездочки мерцают, словно драгоценные камни на шелковом одеянии восточной красавицы. Тихо поскрипывают деревья. И опять клацает ставня на чердаке. Где-то мяукает кошка, а еще дальше лают собаки. И что им не спится? А если прислушаться, то можно различить… нет, далеко, но отчего-то Иве так и чудился шорох прибоя. И в вышине песня ветра. «Да, он действительно поет… И мелодия какая-то… Знакомая… будто тысячу раз слушала… И отчего так душу тревожит?.. Будто кто-то о горе поет… о тоске… о том, что ушло… и не вернуть…»
Ива очнулась оттого, что начала заваливаться в сторону. Она тут же выровнялась. И успокаивающе положила ладонь на шуша. Только потом поняла, что этот жест был нужен ей больше, чем зверю: простуженный малыш спал сном праведника.
– Вот так, я когда-нибудь доиграюсь… – Похоже, что Щапы ей будет не хватать – привычка говорить с ним родилась в тот же миг, когда зверь был торжественно внесен в дом.
Шуш тут же проснулся: его взволновало что-то в голосе временной хозяйки.
– А-э-у? – поинтересовался он.
– Все хорошо, солнышко. – Девушка погладила зверя, мельком отметив, что Дэй опять нет дома. – Тебе точно не холодно? Меня так всю знобит…
А наутро все было хорошо. Никого не убили.
И был выходной.
– Не хочу каркать, – высказался Златко, – но, может, просто не нашли тело?
– Или уже поймали преступника? – предположила Ива.
Грым и Дэй дружно хмыкнули. В таких делах оптимистами они не были.
– А ты куда это собираешься? – поинтересовалась последняя у знахарки.
– Мне во-о-от такой список дел Владигор выдал, – пожаловалась та. – И как назло, все надо провернуть сегодня! И завтра… – понурилась она, читая список до конца.
– Кошмар! В законный выходной! – Тролль щелкнул зубами. – Мы же хотели сегодня пойти в «МЗ»!
– Я успею к тому времени, обещаю. – Ива последний раз проверила, все ли взяла.
– Только одна по темноте не ходи. Может, у этого маньяка вчера просто выходной был.
– Да-да! Владигор мне уже проел все мозги, вы только еще не начинайте!
Вечер стремительно приближался, а дела все не кончались. Ива уже несколько раз бросала умоляющие взгляды на солнце, прося его садиться медленнее. Светило не вняло уговорам, а вот жизнь стала налаживаться. Все, кого только что не было на месте, вдруг пришли. Все, что не получалось, пришло в норму. Даже препротивный привратник у кого-то из Владигоровых клиентов наконец получил по заслугам: его хозяин вышел на звук голосов, узнал, по чьей просьбе явилась травница, и выдал изрядно потрепавшему Иве нервы дворецкому такую яростную тираду, что знахарка в душе подленько потирала ладони.
«Отлично, еще полно времени до заката. Можно не спеша прогуляться в свое удовольствие до „МЗ“», – попрыгала с последнего задания девушка. Это были ее самые любимые часы в этом городе. Он уже притих: дела, в отличие от жаркого лета, творились теперь днем, а вечером… другие дела. Но было между суетливым днем и развеселым вечером благословенное время небольшого затишья. И Ива его обожала.
Выйдя на площадь с памятником Анко и Мерене, девушка, как всегда, шутливо поклонилась им. Каждый раз ей казалось, что каменные маги ей отвечают. То тень так забавно падала, то отсвет солнца, то еще что, но ощущение не проходило, и подобное «общение» с волшебниками стало для нее ритуалом.
Ива помахала им рукой и побежала дальше. По улочкам – узким и широким – с разновеликими домами и отличающимися в каждом квартале фонарями. Она любовалась балкончиками, кое-где на них даже красовались припозднившиеся цветы. Заглядывалась на витрины. Особенно она любила магазин кукол. Казалось, что игрушки со всего мира продавались там: таких разных знахарка в своей жизни не видела. Рядом находилась известная на весь город кондитерская, и Ива понимала, почему эту улочку предпочитают обходить десятой дорогой родители.
А в конце ее была очаровательная площадка, с которой открывался вид на город. Весь Стонхэрм располагался на островах – таких же разных, как куклы в любимом травницей магазине. А северо-восточная часть города, на которой знахарка сейчас и находилась, представляла собой неостровную часть. Именно отсюда вид на город был просто замечательный. Не так высоко, как на любимой Ивой скале, но тем не менее девушка не могла отказать себе в удовольствии полюбоваться на столь примечательное зрелище. Стонхэрм не был знахарке родным, но он чаровал ее, восхищал и завоевывал сердце… тихим уютом старых улиц, бурной суетой маленьких рынков, шумным, остро пахнущим портом, крепостными стенами – высокими и выдержавшими не один штурм, множеством таверен и магазинов, булыжными мостовыми, величественными храмами, почти живыми памятниками, литыми фонарями с магосветами, узорчатыми мостиками, тенистыми парками и изящными скверами… но более всего – своим духом, своим добрым, чуть ироничным характером, степенностью и глубоко запрятанной тайной.
