В третий раз Нелли отыскала телефон через минуту после того, как он зазвонил.

– Да, малыш, приветик, как твои дела? – замурлыкала она в трубку, пока Антон покупал им обоим пирожки с сосисками и чай. – Я сейчас в столовой с Тоном, приходи пить чай. Давай, жду, целую, малыш.

Не прошло и минуты, как ее мобильник снова зазвонил. На этот раз Нелли и Антон шли к свободному столику, вместе кривляясь под музыку.

– Малыш, мы в столовой, нас уже почти трое, и нам очень классно. Быстрее беги, только тебя ждем, целую!

Я смотрела на Нелли и не могла оторваться. Хотелось оказаться там, рядом с ней, за их столиком. Она очень похожа на тех девчонок, с которыми дружит Арсений. С ними вот так же – просто и очень весело.

– Я бы хотела быть такой же, как она. Если бы я была такой, мы с Арсением виделись бы намного чаще.

– Какие глупости ты иногда говоришь… – вздохнула Марина.

Я не ответила и посмотрела на телефон.

Мне никто не звонил и не писал.

Дома я сразу включила ноут и зашла «ВКонтакте». Из новостей узнала, что на выходных Арсений снова развлекался со своими друзьями. В комментариях к фотографиям они обсуждали, как катались ночью на скутерах. Арсений катался пьяным и без шлема, врезался в столб, но отделался всего лишь парой царапин и, как обычно говорят, легким испугом.

Было одно сообщение – от Нинки. Прислала ссылку на фильм «Вечное сияние чистого разума». В главной роли – Джим Керри.

Наверное, комедия, подумала я, а через двадцать минут не могла остановить поток слез. Такие фильмы нельзя смотреть в моем состоянии! Dangereux pour la sante.[27]

Прошло еще три дня. После занятий в гимназии домой мне идти не хотелось. Невозможно это – сидеть одной и думать, думать без конца. Думать об Арсении, который так и не позвонил, уже больше недели прошло. Я боялась открыть дверь квартиры, снять ботинки, зайти к себе в комнату, сесть за уроки и остаться наедине со своими грустными мыслями. Он ведь просто исчез. Просто исчез, как тот парень из Казантипа, которого мы вместе придумали три недели тому назад, на опустевшем солнечном пляже…

Бабье лето закончилось, погода испортилась. Еле-еле моросил дождь, мерзли нос и руки, а еще уши, если не надевать капюшон. Но это ведь лучше, лучше, чем сидеть дома и лезть на стенку от невозможности что-то изменить, исправить, сделать все по-другому.

Бесцельно слоняясь по району, я зашла в «Детский мир» и купила пакет небольших пластмассовых игрушек. Тигры, волки, лисы, зайчики, лошади, обезьяны… Вчера вечером в Интернете попалась фотография. Девочка с небрежным пучком волос привязывала тонкие нити к маленьким игрушечным животным и вешала их на завитки люстры, на разном уровне. Нитка почти не была заметна, и казалось, пластмассовые звери просто зависли в невесомости. Это было так необычно и странно, что мне тут же захотелось сделать у себя так же.

Домой я пришла в семь. В большой комнате папа с Бармалеем на коленях смотрел «Казино Рояль»; сестра крутилась у зеркала в новой юбке, собираясь на свидание; мама сидела в кухне с ноутбуком – наверное, сводила баланс.

Я прошла к себе в комнату и включила ноут, разорвала пакет со зверями и высыпала их на кровать. В нижнем ящике стола я нашла катушку светло-серых шелковых ниток, взяла волка, привязала с одной стороны. С другой я прикрепила лису. Подвинула стул ближе к люстре, забралась на него и аккуратно повесила нитку со зверями. Пусть заяц будет выше волка, подумала я и потянула вниз волчью лапу…

Слезла и зашла «ВКонтакте». Из новостей узнала, что вчера Арсений ходил на спектакль Веры Полозковой и что ему не очень понравилось, в отличие от подруги, с которой он там был. Мол, она уже третий раз смотрела и до сих пор под сильным впечатлением, а он как бы не понял, но одно стихотворение очень ему понравилось. Он даже хотел скопировать его в заметки, чтобы все друзья прочитали, но по ошибке скопировал стихотворение Дмитрия Быкова, а строки «Верочки» затерялись, и Арсений больше не мог найти их. А может, и не хотел просто.

И что это за подруга? Просто подруга или…у него появилась другая девушка? Может, у него действительно нет времени, и он занят? Мне ведь сложно это понять. У меня всего две лучшие подруги… У меня нет такого количества знакомых, множества звонков каждый день, стольких встреч и дней рождений. Может быть, это нормально, и правда трудно – среди моря общения и важных дел – найти время, каких-то пять минут, чтобы написать или позвонить своей девушке? Просто узнать, как она там…

Нашла «ВКонтакте» группу, посвященную творчеству Полозковой, стала читать стихи. На строчке «…но Господь, несбычи мои итожа, поджимает губы, и этот тоже, тоже, девочка, не твое…» – разревелась. Вытирала слезы мятой серой майкой, но продолжала читать дальше. Плакала и читала. Потом успокоилась, взяла мобильник и, подойдя к окну, набрала номер Арсения.

Почему-то я всегда подхожу к окну, когда нужно позвонить кому-то. Дурацкая привычка – говорить и трогать штору, накручивать тюль на палец, пялиться в окна соседних домов.

Третий гудок, четвертый, пятый, шестой. Арсений взял трубку только на девятом гудке, когда я уже думала отключиться.

– Привет, – тихо сказала я. – Как дела?

– Дела хорошо, – спокойно ответил он. – Сейчас пара начнется. Давай потом поговорим?

– Нет, я хочу сейчас.

– Насть, но я не могу сейчас говорить.

– Это на три минуты… Может, встретимся завтра? Я соскучилась по тебе.

Арсений помолчал пару секунд, а потом ответил:

– Зря.

– Что «зря»? – не поняла. – Соскучилась?

– Ну да.

– Так мы увидимся?

– Насть, понимаешь, это какая-то жесть просто…

– Я вообще ничего не понимаю… Что именно – жесть?

– Ну, то, что происходит с нами. Я не знаю. Все как-то неправильно и нечестно – так с тобой поступать.

– Что значит – нечестно? Ты же говорил, что тебе хорошо со мной, и что мы хорошо смотримся вместе, и…

– Да, говорил, – вздохнул Арсений. – На это я ничего не могу возразить.

– Тогда – что не так?

– Насть, поверь, мы просто теряем время друг с другом. Ты очень хорошая, классная, красивая… шикарная девочка, но у нас ничего не получится. Я просто не могу представить нас вместе. Что мы часто видимся, ходим в кино, театры, в гости друг к другу, напиваемся с друзьями… Не могу себе представить. Общаться и дружить – да, но встречаться мы не сможем, а все остальное будет нечестно. Я не могу так, мне тяжело…

– Я не хочу терять тебя…

– А я не могу тебя обманывать. Мы, конечно, можем еще поговорить, но это ничего не изменит.

– Ладно, я все поняла… Пока.

Я отключилась, не дожидаясь его ответа. Все. Точка. Мой сладкий сентябрь закончился двадцать первого числа. Пара дней позора – и три с половиной месяца счастья. Я не сразу поняла, что случилось. До меня никак не доходило…

Я забралась на стул и повесила на люстру нитку с волком и лисой. Теперь зверей было уже четверо. Толкнула пальцем серого волка, слезла со стула и расплакалась, лежа на полу, среди пары десятков пластмассовых животных.

Арсению было просто скучно со мной! Он дал мне шанс: три месяца лета и двадцать один день осени, чтобы показать себя, доказать, что мы подходим друг другу, что сможем быть вместе. Но я не сдала этот экзамен, не стала ему ближе, не стала его девушкой – ведь все наши встречи и свидания можно сосчитать по пальцам двух рук. Восемь или десять.

Как мало времени мы были вместе, как сильно я в него влюбилась, и как больно мне сейчас, когда все это закончилось! Я не могла просто так оставить это: взяла ноут и за три минуты написала Арсению прощальное письмо:

«Я просто хотела сказать тебе, что мне очень жаль. Жаль, что за эти месяцы я так и осталась для тебя чужой. Что даже если я и нравилась тебе, то не настолько сильно, чтобы ты захотел быть со мной. Но мне было с тобой очень хорошо. Спасибо тебе.