Наши красавицы смотрели и слушали с огромным интересом и явно получали удовольствие, а уж когда на сцену к Клаве вылезли все остальные широкоплечие «девушки» с перьями на головах и весьма умело сплясали «кан-кан», высоко закидывая ноги, Стефания, а за ней и другие наши красавицы повскакивали с мест и устроили самые настоящие овации. Мы же с Николаем от нелепости происходящей фантасмагории просто ржали как кони! Это же делали и оба Александра, Андрей и даже весь из себя толерантный Джузеппе!

– Леха, – Коля захлебывался от смеха, – это пизд@ц! И чего я, дурак, раньше этой петушатней брезговал? Мне теперь впечатлений на месяц хватит!

– Смотри, затянет! – я держался за живот. – А там, глядишь, и сам на сцену по пьянке полезешь!

– Боже упаси! Уверен, труселя «артистки» только ради нас натянули, а в другие дни они ими явно брезгуют!

С трудом повернувшись к Виктору, увидел, как он трясущимися руками снимает происходящее на телефон. Другие дворцовые хоть и пытались делать серьезные лица, но слезы из глаз все же украдкой вытирали.

Дальше в программе было выступление трех толстушек в розовых костюмчиках, потом на сцене гнулись гимнасты обоих полов в облегающих трико, после чего Клава «проникновенно» исполнила «Позови меня с собой». Все эти нелепые ужимки на фоне писклявого голоска «певуньи ртом» вызвали у нас новую истерику.

– Хамло неотесанное! – зашипели девушки. – Вы ничего не понимаете в искусстве!

– И не стесняемся этого! – буквально простонал Александр.

Потом объявили танцы, и зрители повалили на сцену. Наши девушки в сопровождении пары дворцовых пошли тоже, а молодые люди остались.

– Джузеппе, у вас в Европе так же все происходит? – улыбался Андрей.

– Абсолютно, – кивнул тот и хохотнул. – Только у нас не принято реагировать так бурно, мы пытаемся относиться к подобного рода попыткам самовыражения с пониманием и терпением.

– У нас менталитет другой, – со знанием дела заявил Николай. – Не приживается ваше «прогрессивное» мышление. А сейчас, с вашего позволения, я выйду и позвоню нормальным девчонкам, иначе мне в увольнительной счастья не видать!

– Коля, я с тобой! – подскочил Александр. – И, Леха, надо домой собираться, насмотрелся сегодня достаточно!

– Скоро поедем, – пообещал я. – Девушек только дождемся.

Разъехались мы только около шести часов утра, зато наши подвыпившие красавицы были очень довольны новыми впечатлениями.

– Гей, гей, гей, женской дружбы апогей! – горланили они дружно понравившуюся песенку. – Он не обманет и предаст, все потому, что он педераст! Он будет верным тебе целый век, все потому, что он гомосек!

– Вот и води их после этого по злачным местам! – ухмылялся Долгорукий. – Хорошо хоть, Машу с Варей не взяли.

– Им все в подробностях опишут, – вздохнул я. – Можешь не сомневаться. И пристанут они к нам с соответствующей просьбой о посещении этой петушарни.

– Это да…

– Ты чего мне предлагаешь, сукин кот? – орал патриарх на бледного князя Юсупова. – Взятку? Откупиться, гаденыш, хочешь? Чтобы меня Романовы вместо тебя в Бутырке на дыбе вздернули? А потом и остальных моих родичей?

– Свят, послушай…

– Я в Бутырке уже по этому делу был, и не раз! – продолжил орать патриарх. – И видел, как… – он осекся и буквально упал в кресло.

– Свят…

– Молчать! Дай подумать, Юсупов!

Гнетущее молчание длилось довольно-таки долго.

– Короче так, Витя. – Патриарх встал и заходил по кабинету. – Сейчас вы с сыном возвращаетесь к себе в особняк и занимаетесь тем, что дружно пишете явки с повинной на высочайшее имя…

– Свят… – вскочил князь.

– Сядь и слушай, старый дурак! – рявкнул тот, и Юсупов покорно вернулся на место. – Пишете явки с повинной на высочайшее имя, где подробно расписываете все этапы сотрудничества с Тагильцевым. Не забудьте сделать распечатки всех соответствующих финансовых документов. Даю вам на это два часа, после чего звоню Коле Романову. Со своей же стороны обещаю, что приложу все силы, чтобы вас двоих хотя бы не казнили, способы воздействия на Романовых у меня есть…

– Ваше святейшество! – князь с сыном бухнулись на колени. – Отблагодарим, можешь не сомневаться.

Патриарх вздохнул и добавил с угрозой:

– Юсупов, не вздумай вставать на лыжи, в этом случае я тебе точно ничем не помогу…

Выждав даже больше чем два часа, патриарх набрал императора:

– Добрый день, Коля!

– Добрый, Свят!

– Коля, чего звоню. Ко мне тут Юсупов с сыном приезжали, признавались в финансовом сотрудничестве с группой покойного Тагильцева, хотели деньги, саккумулированные на их счетах, добровольно вернуть. Запуганы они, говорят, покойным Мефодием были, против собственной воли безобразия вытворяли.

– Очень интересно. Продолжай.

– Я их домой отправил явки с повинной писать и финансовую отчетность готовить и пообещал, что сделаю все возможное для смягчения твоего праведного гнева.

– Моего праведного гнева? – Император отчетливо хмыкнул.

– Именно, Коля, твоего праведного гнева, – невозмутимо продолжил патриарх. – Наберусь наглости и напомню, что у нас предстоят переговоры с третьей стороной…

– Намек понял, Свят. – Николай опять хмыкнул. – А теперь позволь задать тебе вопрос: зачем ты сразу позвонил мне, если так переживаешь за судьбу Юсуповых? Я бы на твоем месте сначала нашел им хорошего адвоката.

– Не понял… – патриарх растерялся.

– Хорошего дня, Святослав!

Патриарх еще минуту смотрел на телефон в своей руке, потом вздохнул и, наконец, нажал на иконку «Контакты»:

– Адвоката так адвоката… Где у нас там великий князь Алексей Александрович? Похоже, пора его добавлять на «быстрый набор»…

Звонок от патриарха меня разбудил, так что я не сразу врубился, что конкретно он имел в виду, когда называл меня адвокатом, даже «проступку» Юсуповых я спросонья так не удивился. Сказав его святейшеству, что перезвоню, продолжая сидеть на кровати в одних трусах, обратил внимание, что время уже час дня, и набрал царственного деда:

– И что мне теперь делать прикажете, ваше императорское величество?

– Проводить первичные следственные мероприятия, внучок, – ухмыльнулся он в трубку. – Все на твое усмотрение, полный карт-бланш! Только постарайся обойтись без крайностей, а то знаю я тебя! Кстати, Пафнутьев уже к особняку Юсуповых выехал, квартал они оцепят, но без твоего приказа в дом заходить не будут. Твой отец тоже в курсе, но занят другими делами. Удачи, внучок! – И дед сбросил вызов.

– Твою же бога душу мать!!! И как мне все эти первичные следственные действия грамотно провести? Где Прохор и Ваня?

Быстро натянув спортивный костюм, я выскочил из спальни в гостиную, где увидел сидящую за ноутбуком Алексию.

– Лесенька, добрый день! – Я быстро чмокнул ее в щечку. – Ничего не спрашивай, мне надо бежать… – и выскочил в коридор.

Прохора с Иваном я обнаружил в гостиной на первом этаже:

– Позови меня с собой… – затянули они при моем появлении, размахивая телефонами. – Я приду сквозь злые ночи…

– Вам бы в «Дебюте» выступать! – отмахнулся я. – Вы про Юсуповых в курсе?

– Да.

– И что мне делать?

– У нас высочайший приказ не вмешиваться, – на полном серьезе ответил воспитатель. – Только отслеживать твои действия, а потом по итогам писать развернутые рапорты с нашими выводами.

– Дрессирует меня, значит, царственный дедушка? Как ручную зверушку? – вздохнул я.

– Ты сам хотел самостоятельности, Лешка. – Прохор пожал плечами. – Получай по полной. А теперь прими добрый совет: тик-так, тик-так, тик-так…

– Да понял я! Спасибо!

И побежал в столовую, где уселся за стол, налил в стакан воды – сушняк после вчерашнего все-таки присутствовал – и приступил к мозговому штурму…

Минут через десять предварительный план хоть и с трудом, но в похмельной голове сформировался, и я вернулся в гостиную:

– Иван Олегович, будь так добр, подними по тревоге моих непутевых братцев и проследи, чтобы их очередные пассии как можно скорее покинули особняк.