– С наступающим, ваше высокопревосходительство!

После окончания банкета, оставив волкодавов продолжать веселье на полигоне, мы не спеша направились к машинам.

– Дорогой, а Алексей-то наш какой молодец! – услышал я голос бабки. – Со всеми успел поговорить, всем свое уважение продемонстрировал. Настоящий наследник у Александра растет. А в Кремле его Елизавета заждалась, все эти три дня меня с сестрами одолевала, когда же ее старший брат к себе в особняк заберет? Алексей, – бабка обернулась, – раскрой секрет, как ты умудряешься так людей к себе располагать?

– Доминирующие гены Дашковых, слегка приправленные генами Романовых и Пожарских, вот и весь секрет, бабушка, уж тебе ли не знать, – вовсю лыбился я.

Если Александровичи просто хрюкнули, то дед Николай с братом и отец с дядькой не удержались и хохотнули.

– Я же говорю, настоящий наследник у сына растет, – хмыкнула бабка. – Вроде как и съязвить пытался, а все равно получился комплимент. Кстати, Алексей, к вопросу о генах Дашковых. Ты когда собираешься безвинно пострадавших родственников осчастливить своим визитом?

– Бабушка, а ты уверена, что они будут действительно счастливы от моего визита?

И вновь повторились хрюканья и хохотки, но улыбающийся царственный дед все же решил поддержать супругу:

– Алексей, надо съездить и наладить отношения.

– Надо так надо, но, может, лучше дать князю Дашкову время, чтобы он забыл памятный визит в пытошную Бутырки?

– Брат уже забыл, – отмахнулась бабка. – И вообще, Алексей, поедем вместе и возьмем с собой твоих отца и дядьку.

– И Елизавету, – кивнул я. – Ей тоже надо с родственниками больше общаться, а там и детки ее возраста есть…

– Алексей!!! – ко мне одновременно обернулись все Романовы.

– Шутка! Просто шутка! Ничего такого не имел в виду!

В Кремль поехал на машине отца. Быстро обсудив учения, перешли к предстоящим планам:

– Оперативно общаешься с Машей и Варей, успокаиваешь Лизу, и мы с тобой идем ко мне в кабинет изучать досье на одних серьёзных товарищей, общение с которыми тебе предстоит в самом ближайшем будущем.

– На батюшек, что ли?

– На них, – кивнул он. – А теперь что касается завтрашнего турнира, сынок. Тренировался?

– Конечно! – ухмыльнулся я. – По ночам на губе только этим и занимался. Меня же туда только ради этого туда посадили и специально стол поставили.

– Ясно. Короче, не вздумай Андрею поддаваться, играй в полную силу. И наплюй на тех, кто обязательно скажет, что, мол, Долгорукий тебе проиграл специально. Договорились?

– Договорились.

– И выдели сегодня часок на постоять у стола. Могу составить компанию, если пригласишь. Но в любом случае завтра перед твоей игрой во всеуслышание заявлю, что в воскресенье и сегодня вечером мы с тобой усиленно спарринговались.

– Тогда поехали ко мне с ночевой, а Лизу поручим Ивану. – И пояснил: – Алексия работает, Прохор отпросился встречать Катерину, а Виктория вообще непонятно в каком состоянии из Ясенево домой заявится.

– Добро.

– Отец, а что там с Юсуповыми?

– С Юсуповыми? Юсуповы готовятся к продаже Романовым основного пакета акций «Банка Казани», через который они, как оказалось, крутили массу темных делишек, а не только осуществляли сотрудничество с группой покойного Тагильцева.

– Продажа основного пакета акций?

– Именно. Твой дед поставил князю условие: или отзыв лицензии с последующим банкротством банка, или продажа акций по заниженной цене.

– Юсуповы много потеряют?

– Алексей, главное, они не потеряют вообще все, в том числе и жизни. А так, род мощный, активы и перспективы развития у них останутся. Да и невыгодно нам Юсуповых по миру пускать с точки зрения макроэкономики. Кстати, не распространяйся с друзьями на эту тему, сделка по смене владельца пакета акций банка будет для всех выставлена так, как будто Юсуповы очень выгодно продались решившим расширить свой банковский бизнес Романовым.

– Зачем? – не понял я. – А как же пустить слухи о косяке Юсуповых и показать всем этот, как его… принцип неотвратимости наказания?

– Лешка, – отец улыбался, – да мы и так постоянно глаза закрываем на мелкие грешки разных родов, которые в силу самой обычной человеческой жадности постоянно косячат! Ты хочешь, чтобы роды начали выводить финансовые средства из империи? Даже понимая, что их и за границей могут запросто кинуть, как котят бездомных?

– Не хочу, – вздохнул я. – Как же все сложно! А косяки родов, про которые ты сейчас сказал, как-то… учитываются?

– Конечно. Факты тщательно фиксируются Центральным банком, Канцелярией, жандармами, у которых довольно-таки мощная финансовая разведка, аналогичным департаментом полиции и налоговой службой. Если род или та или иная финансовая группа начинает жестить или другим образом вредит интересам империи или рода Романовых, проводится профилактическая беседа. При отсутствии понимания звучит команда «Фас!».

– Как все сложно! – повторил я.

– Сынок, – родитель улыбался, – со мной государь поделился планами на твою практику в военной прокуратуре. Поверь, тебе надо там… поработать, сразу начнешь понимать, как именно все устроено в государственном аппарате. Кстати, в крупных коммерческих организациях все работает аналогичным образом, за исключением своей специфики.

И он задумался на несколько секунд.

– Слушай, – протянул наконец родитель, – ты не в курсе, Андрюшка Долгорукий пытался пригласить на завтрашнее мероприятие Ингу Юсупову?

– Не в курсе.

– Приедем в Кремль, скажу Маше с Варей, чтоб Ингу от твоего имени пригласили – пусть дочки порадуются за подружку, а в Свете не подумают, что у Юсуповых какие-то проблемы. – И поинтересовался: – Что у тебя за дела с этой… курсанткой Панцулаей?

– Нарышкин стуканул? – поморщился я.

– При чем здесь Нарышкин? – отец развернулся ко мне всем телом и нахмурился. – Мне Пафнутьев доложился, а ему Удовиченко. Ты себе еще одну любовницу решил завести? Леси с Викой мало? На свежатинку потянуло?

– Ты все неправильно понял!

– Так объясни! И про Нарышкина в том числе.

Когда я закончил, родитель тяжело вздохнул:

– Детский сад, ясельная группа! Я понимаю, что тебе на собственную репутацию наплевать, а о репутации нашего рода и в особенности этой девчушки ты подумал?

– Так она же типа дружит с Демидовой и Хачатурян, как ее со мной-то свяжут?

– Ты ее на руках таскал? В общаге женской она с тобой во время того инцидента была? В одной компании состоит? А после твоего демонстративного сожительства сразу с двумя девушками и утечки из училища подробностей твоего общения с Еленой у общества мысли заработают только в одну сторону. Ой, сынок, не умеешь ты еще обставляться от слова «совсем», а твой предположительный страстный роман с молоденькой курсанткой роду совсем не нужен. Дай подумать…

Думал родитель довольно продолжительное время, пока не вскинулся, хитро заулыбавшись:

– Лешка, а ты знал, что Панцулаи являются дальним родственниками Пожарских?

– Теперь знаю, – кивнул с улыбкой я.

– Нет, сынок, не знаешь, – хмыкнул он. – И когда пойдут соответствующие разговорчики, будешь все отрицать, как и Панцулаи с Пожарскими. Надеюсь, я был услышан?

– Спасибо, отец!

– А теперь представь, в какие затраты обойдется Романовым эта операция прикрытия твоей глупой, сентиментальной выходки? И я говорю не про денежные затраты, а только про человеко-часы, которые можно было потратить на что-то действительно полезное. Представил масштабы?

– Смутно, но догадываюсь, что масштабы действительно серьезные.

– Более чем, Алексей. Так что в следующий раз думай и прикидывай последствия, а не руководствуйся сиюминутными желаниями…

– Ознакамливайся, – родитель кинул на стол передо мной папку.

Открыв ее, я слегка обалдел: сверху лежали распечатки фотографий одних и тех же лиц, но с разными прическами, цветом волос, с бородой и без. Единственного, кого узнал среди них, – это покойного Тагильцева.