— Вы лучше мне скажите, где здесь женское общежитие, ваше превосходительство? — хмыкнул я. — Симпатичные курсантки есть? А моему царственному дедушке всегда успеете стукануть.

Ушаков опять покраснел, продышался и снова обратился к капитану Уразаеву:

— Вадим Талгатович, ознакомьте курсанта Романова с внутренним распорядком училища. Честь имею!

Генерал вышел из комнаты, полковник Удовиченко виновато развёл руками и пошёл за ним, а уже готового что-то сказать капитана Уразаева властным жестом остановил Пафнутьев:

— Капитан, зайдёте попозже.

— Есть! — козырнул тот и с облегчением покинул комнату, аккуратно закрыв за собой дверь.

— Виталий Борисович, огромное спасибо за эти хоромы! Может, по пятьдесят граммов за новоселье? — довольно улыбался я.

— Наливай, курсант Романов, — махнул он рукой. — Все равно в твой особняк ехать, будем большой компанией стресс после совета рода снимать.

— Иваныч, вопрос тот же, что нам с тобой с этим курсантом Романовым делать, если его теперь и Пафнутьев лично прикрывает?

Генерал Ушаков и полковник Удовиченко стояли рядом с разъездной «Нивой».

— Ничего не делать, Валерий Кузьмич, — вздохнул полковник. — Вы же сами слышали, как курсант сказал, что он здесь находится по приказу императора. Вот и остается нам ждать, когда его императорское величество соизволит внука забрать.

— Иваныч, тут я с тобой соглашусь, остается только сжать зубы и терпеть. Теперь следующий вопрос, как с этим Алексеем Александровичем справлялся Ваня Орлов, за которым он до этого числился?

— Насколько я слышал, у них там все ровно было, а значит, его императорское высочество здесь специально исполняет. Вы же не забыли, как я в личное дело курсанта Романова подшивал секретный наградной лист на «Георгия»?

— Такое забудешь! — кивнул Ушаков. — Особенно когда кавалеру и восемнадцати нет.

— Вот и расслабьтесь, Валерий Кузьмич: у молодого человека явно есть какой-то план, а Пафнутьев об этом прекрасно знает. Нас они в него не посветят, все увидим по факту. Так что остается одно: расслабиться и получать удовольствие.

— Расслабишься тут, как же! — генерал покривился. — Когда на территории вверенного тебе объекта такая херня начинает твориться! — он вздохнул. — Как думаешь, государю насчет этого заселения стоит звонить?

— Конечно нет, Валерий Кузьмич, — усмехнулся Удовиченко. — Надо звонить позже, когда за курсантом Романовым накопится достаточное количество залетов. А в том, что они будут, я нисколько не сомневаюсь.

— Тут ты прав, Иваныч, — чуть расслабился Ушаков. — По каждому мелкому поводу государю звонить не дело. Ладно, я поехал, а ты дождись своего… непосредственного начальника, может, чего путного присоветует.

Первым делом после того, как ушел Пафнутьев, а капитан Уразаев принес мне камуфляж с берцами и провел краткий инструктаж, я набрал Вику Вяземскую. Хоть её и должны были предупредить о моем скоропостижном переводе на учёбу в ее родное училище, но личного общения ещё никто не отменял.

— Романов, надеюсь, ты ещё не успел на губу влететь? — Вика восприняла мой перевод со здоровым юмором.

— Совсем чуть-чуть оставалось, да Пафнутьев от гнева генерала Ушакова спас.

— Смотри, Ушаков в ярости страшен! Курсантам он в эти моменты внушает чувство животного ужаса, по себе помню!

— Вика, видали мы лилипутов и покрупнее! — хмыкнул я.

— Ладно, Романов, жду тебя завтра дома с подробностями.

— Буду, — пообещал я.

Деду Михаилу, Прохору и отцу звонить не стал, им все должен был рассказать Виталий Борисович, а набрал Алексею и иносказательно отчитался ей о последних событиях.

— Лёша, судя по тону, которым ты всё это мне рассказал, у тебя все более-менее нормально.

— Именно, — подтвердил я.

— Тогда все подробности при встрече. У меня тоже всё хорошо…

Алексия сообщила, что концерты у неё проходят по плану и с полным аншлагом, отзывы отличные, а в Москву она возвращается в середине следующей недели и начинает готовиться к «новогоднему чесу», заявок на который у неё накопилось уже великое множество.

Следующий, кому я набрал, был Андрей Долгорукий. Ему я пообещал быть завтра на вечеринке малого света. Долгорукий передал мне привет от своей сестры и Инги Юсуповой и слегка пожурил за долгое отсутствие «в эфире», мол, девушки очень волнуются и, как обычно, его достают.

Последними у меня оставались два брата-акробата:

— Лёха, мы сейчас ужинаем, а после сразу к тебе! — сходу мне заявил Николай. — Какой у тебя номер комнаты?

— 220.

— Жди, через полчаса будем.

За эти полчаса я успел разложить вещи и убрать весь алкоголь, кроме коньяка, в холодильник, а также примерить один из комплектов принесённого капитаном Уразаевым камуфляжа с берцами. Судя по моим впечатлениям и отражению в зеркале, курсант из меня получался образцовый: нигде ничего не жало, не пузырилось, все сидело как влитое. Мое самолюбование прервал требовательный стук в дверь.

— Лёха, братан! — Братья кинулись меня обнимать. — Как же мы рады, что ты решил перевестись в наше училище! Красавчик! Вот мы щас втроем-то зажжем! А по твоему поводу все училище гудит! Считай, с наследником престола вместе учиться будут! И комнату ты себе козырную выбил! Леха!!! Братан!!!

Дав братьям какое-то время за меня порадоваться, я решил их сразу не разочаровать:

— Выпить хотите?

— Спрашиваешь… — хмыкнул они дружно.

— Проходите, присаживайтесь, чувствуйте себя как дома.

А вот за рюмкой коньяка я и поведал братьям о событиях, последовавших после их отъезда из особняка в прошлое воскресенье.

— Так нечестно, Лёха! — выразил их общее мнение Александр. — А мы-то уже себе тут напридумывали, как вместе развлекаться будем посреди унылых курсантских будней! А ты…

— Отец мне лично приказал вас в свои дела не вмешивать, — твердо произнес я. — Вам тут и без меня весело. И прекращайте на жалость давить, я тут не по своей воле оказался.

— Тогда наливай! — нашел выход из положения Николай.

Из дальнейшей беседы с братьями, некоторые моменты которой повторяли инструктаж капитана Уразаева, выяснилось, что жить меня определили со всем мужским поголовьем первого курса в третьем корпусе общежития. В нем же проживали еще третий и четвёртый курсы, во втором корпусе обосновались только девушки, а в первом были размещены второй с пятым курсы и ещё всякие комнаты досуга на первых двух этажах. Посещение других корпусов, в том числе и женского, разрешалось до десяти часов вечера, после чего входы и выходы везде закрывались до шести утра. Алкоголь, понятно, был запрещен на всей территории училища, но курсанты его все равно как-то проносили и тайком распивали в проверенных компаниях.

— Лёха, тебе надо будет Прохора или своих дворцовых попросить нам алкоголя принести в следующий раз, — заговорщицким тоном заявил мне Александр. — А то на КПП все сумки шмонают, да ещё и есть возможность влететь на личный досмотр. А там… Вплоть до отчисления.

— Вам не нужен Прохор с дворцовыми, у вас есть я!

У меня в голове уже начали складываться соответствующие планы по публичному злоупотреблению алкогольными напитками на территории училища. Единственное, что меня останавливало, было нежелание прослыть алкоголиком в глазах общества. Но, думаю, шампанского по утрам для тонуса это коснуться никак не касалось.

Стук в дверь заставил братьев мгновенно убрать стаканы с журнального столика, а вот куда они сунули бутылку коньяка я даже не успел понять.

— Кто? — крикнул я.

Стук повторился. Пришлось подойти и отворить дверь.

— Женечка! Тамара! — заулыбался я, увидев Демидову и Хачатурян. — Милости прошу к нашему шалашу!

— Привет, Алексей! — Они тоже улыбнулись и с важным видом вошли в комнату. — О, эти двое уже здесь! И нас с собой, подлецы, не взяли!

— Ну, мы тут это… — не особо-то и пытались оправдаться Николай с Александром.