— Ты же у меня Камень, а не тепличный цветочек, — прижалась она ко мне, — вот и изволь соответствовать. Лучше про училище расскажи.

Отчитаться в очередной раз не получилось, мне позвонила сестра.

— Привет, Алексей, как дела?

— Нормально, Машенька. Как у вас?

Вот тут на меня и вылился поток жалоб и упреков, направленный, слава богу, в сторону старших родичей: бедных девочек заперли в Кремле и никуда не выпускают, даже на учебу в лицей, и они с Варей в очередной раз вынуждены пропустить вечеринку малого света; наш с ними(!) ресторан «Царская охота» готов к открытию после ремонта, а девочки(!) не могут определиться с датой торжества по тем же причинам; назначенный на следующую субботу бал в Кремле под угрозой срыва, потому что царственная бабушка запретила внучкам приглашать Юсупову, Долгорукую и Шереметьеву для совместных примерок платьев и предложила делать это по видеосвязи. Потом уже мне пришлось успокаивать Марию по поводу ее опасений насчет Андрея Долгорукого: сестра вбила себе в голову, что молодой человек после такого долгого общения только по телефону ее разлюбит, бросит и откажется составить Маше пару на балу. В ответ на «обещание» сломать Долгорукому нос в случае, если он действительно решит поступить так подло, ожидаемо выслушал гневную отповедь сестренки в защиту ее самого лучшего и замечательного молодого человека и клятвенно пообещал его все же не трогать. Успокоенная Мария в конце концов решила более тщательно узнать подробности уже моей жизни:

— Леша, нам тут Варей отец сегодня сказал, что тебя в училище после совета рода на учебу перевели?

— Есть такое дело.

— Еще отец сказал, что ты деду пообещал, что сессию сдавать будешь в университете?

— Все верно, Машенька, — подтвердил я.

— А интересными подробностями поделишься? — голосок сестры стал «вкрадчивым».

— Машенька, ты же сама понимаешь, что это не телефонный разговор… — попытался «съехать с темы» я.

— Понимаю, — неожиданно согласилась она. — Давай при встрече все расскажешь, договорились?

— Договорились.

— И еще, Алексей. — Голос оставался таким же «вкрадчивым». — У меня огромная просьба: сегодня вечером к тебе обратятся с одним предложением Инга с Натальей, постарайся им не отказывать. Хорошо?

— Заинтриговала, — усмехнулся я. — Машенька, ты же знаешь, для тебя любой каприз!

— Знаю. — Голос девушки был довольным. — Ладно, не буду тебя больше отвлекать, пока!

— Привет сестрам!

И чего там опять Юсупова с Долгорукой мутят?

Подумать над этим мне не дала Вика, которая, сидя рядом, слышала наш с Марией разговор:

— Да, Романов, вот тебе еще и проблемы сестер решать придется. Бедненький… Хочешь, я тебя пожалею? По-быстрому?..

— Вроде как приказ у меня в 20.00 явиться для приема пищи… — Я сделал вид, что задумался. — Но, думаю, в 20.15 пища будет еще теплой.

— Скажешь, что в душе долго пробыл. — Вика потянула меня за руку в сторону спальни. — Если что, я подтвержу.

И уже около санузла опять зазвонил телефон. На этот раз меня хотел отец, и аппарат благополучно полетел на кровать…

— Привет. Звонил?

— Звонил. Алексей, я сегодня беседовал с князем Долгоруким и договорился с ним о нашей с тобой партии на бильярде. Встреча назначена на двенадцать часов воскресенья. Надеюсь, ты подкорректируешь планы своего самохода так, чтобы она состоялась?

— Подкорректирую, — вздохнул я. — Но у меня условие.

— Слушаю.

— Я приглашу на встречу деда Михаила и играть буду в жилетке Пожарских.

В телефоне на несколько мгновений повисла тишина, после чего я услышал:

— Принимается. Кстати, твой дед Михаил и так уже приглашен вместе с сыновьями, как и многие князья главных родов с наследниками, которые принимали участие в турнире. И самое главное, Алексей, будет устроен тотализатор с очень большими ставками, так что сразу настраивайся на серьезную игру, я тебе форы давать даже в полшара не собираюсь.

— Договорились, отец, завтра весь день простою у стола.

— Не переутомись, сынок, — усмехнулся в трубку он. — До воскресенья!

В декабре месяце ответственными за проведение вечеринок малого света были князья Геловани со своим рестораном «Кутаиси», который целиком занимал один из старинных особнячков на Охотном ряду. На входе нас с братьями и Сашкой Петровым встретили соблазнительные запахи грузинской кухни и младшее поколение рода Геловани: Константин, Валерий и Софико. Насколько я помнил, молодые люди учились в академии дипломатической службы, а их сестра в одном из московских институтов на специалиста в области туризма и отельного бизнеса. Их бабушка, княгиня Тамара Геловани, являлась близкой подружкой императрицы и владела одним из двух самых влиятельных светских салонов не только Москвы, но и всей Российской империи. Когда у нас с Марией Федоровной совсем недавно конфликт перешел в острую фазу, именно князья Геловани были у меня запасным вариантом на «акцию устрашения», сразу же после князей Дашковых.

Едва войдя в двери, мы, по устоявшейся традиции, занялись «проходкой», во время которой меня начали робко поздравлять с переводом в военное училище! Мысленно матерясь и удивляясь скорости распространения слухов, я улыбался и отвечал нейтральными фразами.

— Это свет, Леха, — шепнул мне на ухо Александр. — Привыкай. Скоро попросят в парадке с орденом явиться, чтобы «себяшку» с героическим курсантом Романовым запилить.

— Не дождутся… — хмыкнул я. — Вы с Колей за меня попозируете.

Пообщались мы в том числе и с компанией курсантов во главе с Демидовой и Хачатурян. Евгения, как я ее и просил, вела себя «прилично», но подойти ко мне чуть позже все же пообещала.

Самое интересное началось при приближении к нашей группе: Юсупова с Долгорукой были явно чем-то недовольны, а у Голицыной, наоборот, улыбка не сходила с лица. После взаимных приветствий начали выясняться подробности:

— Алексей, я на тебя очень обиделась! — Инга демонстративно надула губки. — Почему я узнаю о твоем переводе в училище от последних секретуток в деканате? Я всё-таки твоя староста! — Наталья активно закивала головой, поддерживая подружку.

Я вытянулся и состроил серьезное лицо:

— Не могу знать, госпожа староста!

— Не может знать… — хмыкнул она. — И Долгорукого подговорил, чтобы молчал, но Андрюша уже получил свою долю нотаций. — Инга глянула на моего университетского друга, который только развёл руками. — Алексей, а ты, случайно, в училище с собой Аньку Шереметьеву не прихватил?

— Ты вообще про что, Инга? — постарался как можно натуральнее удивиться я. — Шереметьева-то здесь с какого боку?

— Так Анька, как и ты, на этой неделе в университете не появлялась, — Юсупова с Долгорукой смотрели на меня с подозрением. — Вот мы с Наташкой и начали думать… всякое. А Шереметьева только сегодня отзвонилась, говорит, болеет, но ее словам мы не очень-то и верим…

Вот что мне надо было ответить, чтобы не обидеть этих двух… девушек?

— Андрей, — я посмотрел на Долгорукого, — помогай, дружище! А то я теряюсь…

Ответ университетского друга был поистине гениальным:

— Просто забей! — Он демонстративно отвернулся к Голицыну с его девушкой и что-то у них спросил.

— Андрей!!!

Я-то подумал, что после всего этого от меня отстанут, но не тут-то было:

— Алексей, — голос Юсуповой неожиданно превратился в игривый, а Долгорукий был благополучно забыт. — С тобой Маша должна была переговорить…

— Было такое, — кивнул я.

— Так вот, Лешенька, ты же знаешь, что в следующую субботу в Кремле состоится бал… — Вот тут я и почувствовал приближение очередных неприятностей. — И мы с Наташей и Аней очень бы хотели, чтобы ты был нашей парой. Вернее, парой одной из нас.

Твою же мать! Чтоб я еще раз вот так вслепую что-нибудь пообещал Марии! Развели на ровном месте!

— Леха, ты попал! — Николай с Александром откровенно ухмылялись, с огромным интересом прислушиваясь к нашей беседе.