Оглядевшись, убедился, что зрелище первым зрителям должно понравиться, и, переступая через тела, направился на выход, предварительно сняв с «обманувшего» меня прапорщика красный берет и повязку «Дежурный».

Какой же красотой встретил меня внутренний дворик гауптвахты в седьмом часу утра: сирена тревоги, как оказалось, орала здесь еще громче и противнее, чем внутри губы, а к ней начали присоединяться сигналки по периметру всего училища! Не подвел меня ротмистр Родин, не подвел! Что сейчас начнется!

Железную калитку в заборе гауптвахты для «полноты картины» выломал так, чтоб она осталась болтаться на одной нижней петле, после чего сориентировался в пространстве и быстрым шагом направился к КПП: оставаться в училище не было никакого смысла, опять начнутся эти разборки, упреки, крики и обвинения, которые все равно закончатся «навешиванием» нового срока на губе. Вернусь вечерком, когда все успокоятся, а начальство разъедется, и сразу в камеру отдыхать.

Только вышел из-за гаражей, увидел бегущих в мою сторону бойцов. Были они хоть и в камуфляже, но на курсантов совсем не походили, видимо, дежурную роту подняли по тревоге. А вот и «Нивки» со сверкающими «люстрами» вдалеке появились…

Перейдя на темп, метнулся обратно и, оббежав гауптвахту с другой стороны, обходными путями рванул в намеченном ранее направлении. На КПП ввалился, предварительно натянув на нос красный берет и нацепив повязку «Дежурный».

— Равняйсь! Смирно! — голос постарался сделать как можно ниже. — Какого рожна расслабились? По училищу тревога объявлена! — проорал я под звук сирены.

Дежурный по пустому КПП со своими двумя подчиненными вскочил и вытянулся, а я продолжил:

— Почему полы в помещении не помыты начисто, а камуфляж не глаженный и на вас как на коровах висит? — «упивался» я представившейся возможностью изобразить из себя отца-командира, пусть потом рапорты пишут. — Да я вас сгною! Служить к чукчам с оленями поедете! Десять суток ареста! Нет, пятнадцать!

Если подчиненные дежурного вытянулись еще больше и предпочли отмолчаться, то вот он сам, отойдя от первого «шока» при неожиданном появлении грозного «мухомора», уставился на мои погоны с буковкой «К»:

— Позвольте?! А вы, собственно, кто? — еще не очень уверенно начал он.

— Конь в пальто! — прорычал я. — Дверь на улицу заблокирована?

— Да… Как того и требует инструкция… — И напрягся, после чего заорал: — Стоять!

— Ага, уже стою! — ухмыльнулся я. — Калитку не забудьте до моего возвращения вставить, вояки! До новых встреч!

И с разбега вышиб дверь на улицу…

— Я же вас всех под трибунал отдам! — орал генерал Ушаков. — Всех до единого! И лично попрошу председательствующего впаять вам срока по максимуму!

Отдежурившему ротмистру Родину и капитану Тетерину, командиру подразделения военной полиции, резко «поплохело», неуютно стало и генералу Блинову, заместителю начальника училища, в компетенцию которого входили в том числе вопросы режима и безопасности. Один только полковник Удовиченко, стоявший в сторонке от «провинившихся» офицеров, отнесся к угрозам Ушакова философски — если что, его судить никто не будет, просто досрочно отправят на пенсию в «деревянном макинтоше».

— Вы же все училище на уши поставили! — продолжал орать генерал. — Пока разобрались с этой тревогой, курсанты в колоннах сорок минут простояли! Не было ни утренней зарядки, ни кроссов с запланированными занятиями по рукопашке, даже начало занятий пришлось перенести! Все взбудоражены, да еще и со стороны второго курса слухи про сбежавшего с губы не желающего у нас учиться курсанта Романова расползлись! А в довершение еще и прибывшие сегодня из увольнительных иногородние курсанты с приятелями впечатлениями делятся от выломанной двери КПП! А эту мульку про восемь трупов кто в массы запустил? — вызверился генерал на Родина.

— Ваше… — побледнел тот.

— Молчать! Молчать, я сказал! Совсем распустились! Вас, как щенков, носами в дерьмо тычет семнадцатилетний пацан, которому отказались вернуть любимый телефон! А весь цинизм ситуации заключается в том, что этот пацан легких путей не ищет и, что в пятницу, что сегодня, расположение училища покидает не через всем прекрасно известные дыры в заборе, а через КПП! Через охраняемый КПП, господа офицеры! Так на хрена нам такой КПП и такая охрана? — Теперь под взглядом Ушакова бледнел генерал Блинов. — Так вот, слушайте мою команду! До особого распоряжения усилить режим в училище до максимума! Общежития закрыть, курсантам в свободное время сидеть по своим комнатам! Все передвижения, даже внутри учебных корпусов, только колоннами и строевым шагом! Теперь что касается курсанта Романова, который, я уверен, сегодня под вечер благополучно вернется в расположение: арест продлить до пятнадцати суток, пусть ночует на губе; личные вещи не отбирать, провоцировать не будем; во время занятий на постоянной основе приставить к нему двоих полицейских, пусть подумает о своем поведении. Свободны!

Если ротмистр Родин, выйдя из кабинета начальника училища, мысленно перекрестился и тут же постарался забыть о событиях этого утра, когда ему так не повезло дежурить, то вот капитан Тетерин погрустнел еще больше: теперь основная «забота» о курсанте Романове ложилась на него. Успокаивал себя Тетерин одним, что эту «почетную обязанность» он будет выполнять под чутким руководством генерала Блинова, который и разделит, в случае чего, с ним всю и всяческую ответственность.

— Капитан, быстро ко мне в кабинет, — скомандовал Блинов, чем успокоил Тетерина еще больше. — Надо бы ситуацию обкашлять.

— Есть, ваше превосходительство…

Как же обалденно смотрелась утренняя Москва не из «Волги», а из окна «Калины», машины службы такси, вызванной мной через мобильное приложение примерно в полутора километрах от КПП училища. Слегка напрягало другое — заинтересованные взгляды шофера, кидаемые им в зеркало заднего вида на заранее натянувшего на нос кепи меня. Взгляды эти я мог объяснить только одним: конечной точкой маршрута, которой был адрес моего особняка, уже помеченного проклятым приложением как «Дом». В следующий раз адрес буду указывать вручную, заранее подобрав его из левых и не таких «пафосных», а уж там добираться пешком.

Ладно, это все лирика, главный вопрос на злобу дня стоит один: ехать в Ясенево утром или после обеда? А вдруг у Прохора сейчас дела, и он не сможет меня отвести? Может, поехать с Викой, а воспитатель подкатит позже? Короче, дома разберусь, Ведьма явно еще только отходит ото сна и готовится завтракать, а я уже успел и утреннюю зарядку сделать…

На полпути домой пришло сообщение от Александра Романова: «Леха, ты красавчик! Такой кипеш даже из-за нас с Коляшкой не поднимался! Все училище подняли по тревоге! Подробности с тебя!» В ответ отправил «Договорились» и смайлик в виде чертенка.

Вот и красиво подсвеченный центр столицы начался, а вот и поворот в сторону нашего квартала.

— Барин, а нас вообще сюда пустят? — водитель указал на перегородившую нам дорогу светлую «Весту».

Обращению «барин» со стороны «драйвера» я нисколько не удивился, и адрес местонахождения был ни при чем, просто таксист подобрал меня рядом с элитным училищем, где учились одни дворяне, да еще и мой камуфляж и погоны с буквой «К» о многом говорили. Не удивился я и выставленному посту дворцовых на въезде в квартал, видимо, Михеев серьезно отнесся к рекомендациям моей царственной бабули.

— Пустят. Притормозите, пожалуйста!

И так ехавшее с небольшой скоростью такси притерлось к обочине, я отрыл дверь, вышел из машины, снял кепи и помахал рукой и не собиравшимся покидать свою «Весту» двум дворцовым, угадывавшимся за лобовым стеклом. Машина моей охраны приветственно моргнула дальним светом и медленно вернулась на то место, на котором стояла до этого.

— Поехали, — я вернулся в такси и захлопнул дверь. — Все нормально.

— Как скажешь, барин…

А вот у ворот особняка нас встретили целых четыре дворцовых, возглавляемых Виктором, с которым я вчера катался целый день.