Следующий час был посвящён выступлениям приглашенных артистов: две певички исполнили смутно знакомые мне песенки, очень популярные среди лицеистов; в перерывах выступала какая-то модная танцевальная группа; потом были эквилибристы с файер-шоу. Не обошлось и без нехитрых конкурсов. Насколько я успел заметить, все лицеисты прошедшим действом были очень довольны, малый свет же смотрел на всё происходящее с лёгким пренебрежением, явно считая себя уже выросшими из подобного рода развлечений.

— Лешка, — толкнул меня в бок Николай после очередного танцевального номера, в котором участвовали одни девушки, — а знаешь, какая у меня голубая мечта?

— Удивляй, — хмыкнул я.

— Приволочь штук десять веселых девок из стриптиза в Кремль денька так на три и устроить там праздник по своим правилам! Ух, как бы мы с Шуркой зажгли! И в залах, и на башнях, даже царь-пушке бы применение нашлось…

— Вас после подобного праздника сразу кастрируют, — хмыкнул я. — Как потом в войсках команды писклявым голосом отдавать будете?

— Не поверишь, Леха, — тяжело вздохнул брат, — только это и останавливает…

А идея не так и плоха, если хорошенько подумать. Надо будет запомнить на будущее.

Главный эффект «разогревающих мероприятий» был достигнут: хорошее настроение стало еще лучше, от разговоров все отвлеклись и были готовы к танцам, которые и объявили по завершении «основной» части. Люстры в Георгиевском зале стали постепенно гаснуть, и окружающее погрузилось в легкий полумрак.

— Алексей, пошли танцевать! — Ко мне подбежала Елизавета и схватила за руку. — Самое интересное начинается!

— Прошу меня извинить! — Я повернулся к нашей компании. — Дама требует.

А «дама», в свою очередь, настойчиво потащила меня через весь зал и остановилась только напротив столиков царственных и королевских особ.

— Бабушка, дедушка, смотрите! — Елизавета гордо показывала на меня. — А я с братиком танцую! Он сегодня мой кавалер!

Пока лица императора и императрицы принимали умилительное выражение, как и у подошедших только сейчас к столам отца и дядьки Николая, видимо, понявших, в чем дело, французскому королю один из его сопровождающих переводил то, что сказала Елизавета. После чего Людовик тоже заулыбался и одобрительно покивал головой, мол, ребёнок, все они такие. Лиза тем временем опять потянула меня в другую сторону, но далеко мы не отошли, и пришлось мне танцевать с младшей сестрёнкой, умудрившейся с гордостью демонстрировать меня всем окружающим. Танцевали мы полчаса, если не больше, не спас даже медляк, который я тоже исполнил с сестрёнкой. Все это время никто из нашей компании в этой стороне Георгиевского зала так и не появился, а я успевал отслеживать краем глаза «реакцию» Людовика, тоже поглядывающего в нашу сторону: его состояние было несколько раздраженным, несмотря на добродушное выражение лица.

— Братик, я хочу пить! — сообщила мне Лиза, когда заиграла быстрая музыка. — Ты же за мной поухаживаешь?

— Всенепременно, сестрёнка! — кивнул я и повёл девочку прямо к столам императорских и королевских особ. — Позволите? — Я с улыбкой указал отцу на ближайший чистый бокал.

— Валяй, — кивнул он и погладил прижавшуюся к нему дочку по спине, чтобы не портить её причёску. — Лизонька, как тебе праздник?

— Очень нравится!

Передав сестре бокал соком, я собрался уходить, но меня позвал дед:

— Алексей, подойди. Почему ты не занимаешься Стефанией? — нарочито громко поинтересовался он.

— Я был занят другой девушкой. — И развёл руками.

— За этой девушкой есть кому присмотреть, — нахмурился он. — А ты займись Стефанией, как я тебе и говорил.

Не чувствовалось от него никакого недовольства и раздражения, хоть ты тресни! В какие игры опять играет царственный дед, не ставя при этом меня в известность? Ладно, нагнетать не стоит, просто не будем спешить выполнять приказ, который могут отменить.

— Будет исполнено, ваше императорское величество! — вытянулся я и щелкнул каблуками. — Разрешите выполнять?

— Выполняете, курсант, — хмыкнул он и отпустил меня величественным жестом руки.

— Спасибо, Андрей! — Императрица кивком головы отпустила Долгорукого, который по её просьбе привёл к ним с супругом княжну Демидову. — Присаживайся, Евгения. — И указала девушке на соседний стул.

Демидова присела не сразу, а чуть замешкалась от волнения: девушка прекрасно понимала, что ей прямо посреди бала устраивают самые настоящие смотрины. А императрица разговор продолжать не спешила, молчал и император.

— Так вот, значит, ты какая, Евгения Демидова… — протянула наконец Мария Фёдоровна. — Действительно очень красивая, даже красивее, чем на фотографиях. Дорогой, как она тебе?

«Женька, держись! Да пусть они хоть зубы смотрят и заставляют на гинекологическое кресло лезть, ты выдержишь!»

— Согласен, красивая внучка у Сергея выросла, — достаточно равнодушным тоном ответил Николай. — Да и при чём тут красота, дорогая? С лица воду не пить.

— Это точно… А вот характер, говорят, у нашей Евгении сложный, впрочем, как и у всех Демидовых. Не любят они компромиссы искать, все норовят нахрапом препятствия взять. Вот и наша Евгения вопреки воле родителей подалась в военное училище. А если она и дальше с мнением родичей не будет считаться? Это же самое настоящее безобразие!

— Согласен, дорогая, подобное поведение в конце концов может привести к печальным последствиям. Евгения, — нахмурился император, — ты со мной согласна?

Девушка вскочила со стула и кивнула:

— Так точно, ваше императорское величество!

— Но делать все равно будешь по-своему?

— Так точно, ваше императорское величество! — Демидова прекрасно понимала, что сейчас ее слова для императорской четы не имеют ровным счётом никакого значения, они просто составляю о ней первое впечатление, которое и определит её дальнейшую судьбу.

— Вот так и живём, дорогая… — тяжело вздохнул император. — Что стар, что млад. — И повернулся в другую сторону, потеряв всякий интерес к беседе.

— Государь прав, Евгения, так и живём, — покивала головой Мария Фёдоровна. — Ну, не будем тебя больше утомлять разговорами, ты сюда не для этого пришла. Ещё увидимся, княжна. — Императрица обозначила улыбку.

Демидова поклонилась и направилась в сторону танцпола, в который превратился центр Георгиевского зала, и только спустя десяток шагов девушка позволила себе с облегчением выдохнуть и прошептать:

— Будем надеяться, что очередной этап преодолен! Но деду звонить буду завтра на свежую голову. Или не очень свежую…

Следующие два часа я добросовестно старался не исполнять распоряжения царственного деда, заранее предупредив об этом братьев: хоть мы постоянно и общались, и танцевали рядом со Стефанией, но я тщательно контролировал время и каждые полчаса, когда должен был звучать медляк, под благовидным предлогом оказывался рядом с другими девушками из нашей компании и «вынужден» был приглашать на танец их. Так с француженкой потанцевали и Николай, и смущавшийся Александр, и даже Сашка Петров, которому я заранее чуть ли не приказал не теряться и оказывать знаки внимания подружке его девушки под предлогом налаживания его личных отношений с Бурбонами. Со Стефанией из моих друзей не потанцевал только Андрей Долгорукий, который был занят Марией. Варвара появлялась у нас редко, развлекаясь со своими одноклассниками, но один танец мне все же выделила.

Понимая, что не пригласить Стефанию в следующий раз уже будет оскорблением, я мысленно смирился, отошел к фуршетным столикам и налил себе вина.

— Отец, в Кремль в сопровождении посла Италии заявился второй внук итальянского короля и просит разрешения присутствовать на балу.

— А этому-то что здесь надо? — не понял император. — И как он вообще оказался в Москве?

— Только что прилетел, и сразу в Кремль, — хмыкнул цесаревич. — Зазноба у него в столице гостит.