Сопровождающая музыка изменилась, стала более энергичной. Дядя Витя кушал без изысканных манер, пугаясь своей пищи, стараясь не хрумкать. Он стеснялся, краснел и потел. Инспектор был изыскан в манерах и, пропев несколько странных восточных звуков вроде «рам, рам», завел учтивый разговор. То есть, он рассказывал о том, как опасна ложная информация. Ведь на принципе «бессмысленных данных не бывает» строится современное информационное общество и, конечно же, кибероболочки. Дядя Витя активно поддакивал и моргал в знак согласия.

Инспектор снова хлопнул в ладоши, стол спрятался, и шкаф встал на свое законное место.

— Итак, вы безобидный сельский труженик. Это говорит в вашу пользу. Однако, за пару дней вы попадаете в пять очень сомнительных ситуаций. Особенно впечатляет последняя история, когда вы и ваши односельчане вознеслись, что говорится, на небеси вместо специалистов-астронавтов. Заодно с вами улетело в пустоту несколько мешков бюджетных денег. Как вам, кстати, понравилось на орбитальной станции, Виктор Васильевич?

— Оченно, — обрадовался доброму вопросу дядя Витя, — у меня, правда, голова болела, но парил всласть. Жалко, что нас дальше санузла не пустили. Чего там только не летало по воздуху, все дрянь, блевотня. Космонавты сказывали, что это мы, пустомержские, перестарались со страху. Так мы в ответ на своем собрании постановили, чтоб дед Прогресс, как главный виновник, порхал бы с лукошком да собирал. Он же у нас мастер по грибам. В общем, дед принял повышенные обязательства от нечего делать.

— А пока вы там на орбите «грибочки собирали», предназначавшийся для вас геликоптер разбился из-за поражения пилотов и навигационного оборудования лучевым оружием. Не слишком ли много случайностей?

— А разве много? — попытался просечь мысль инспектора дядя Витя. — Лично у меня лазера нет. Да и обзаведись я им, стал бы только мух бить, чтобы в компот не лезли.

— Лазер — это только следствие, а человек — причина. Кибероболочки обязаны понимать выдаваемый вами мысленный запрос. Это закон для них. Выданные вами мыслекоды будут бродить по сетевой вычислительной среде, пока не расшифруются. И тогда оболочки что-то сделают для вас.

— Да что я там выдать могу, товарищ начальник? Ну, каши захочу, или щей. Я ведь в кодах ни бум-бум. И в мыслях у меня потемки, не то что у свиней. Как же я стану вредить?

— Складно оправдывались, Виктор Васильевич. Только вот затормозили на полпути. Поэтому напоминаю, что мыследействия — это мысленные усилия по изменению реальной ситуации. Достаточно крепко помечтать о чем-то светлом, например, чтобы ваш сосед куда-нибудь запропастился — и в самом деле, поливочная машина смоет его прямо на улице в канализационный люк, после чего он обнаружится в сетях рыбака где-нибудь на Японском море.

— Теперь-то понятно, так бы раньше сказали, — оживился дядя Витя.

— Но это внешняя эффектная сторона дела. А какова внутренняя, скрытая от восхищенных зрителей?.. Для начала в пикосети крови проходит сигнал от вашего мозга, который перехватывается вашим БИ и транслируется в кибероболочку. У нее одна-единственная задача — понять и отреагировать. Ведь если оболочка дубовая, с неразвивающимися ассоциаторами, классификаторами и так далее, то она понимает клиента неправильно и ее место занимает другая, более понятливая. А жить-то вроде всем хочется, — Феодосий многозначительно подмигнул.

— Хорошо жить хочется, а погано — не очень, — отозвался дядя Витя.

— Итак, оболочки хотят услужить вам. Дело заканчивается полным удовлетворением, если мыследействия клиента — дисциплинированные. Иначе выражаясь, если его потребности разумны и соответствуют протоколу общения с кибероболочками. Но вот приходит некий смутьян и начинает испускать поток глупости. Оболочки естественно бросаются на обслуживание и этого клиента. Однако отранслированный код для них непонятен. Что собственно хочет клиент, какие функции вызывает? Помучившись, они сбросили бы непонятный код в архив. Однако тут вступает в игру некий вирусный киберобъект по кличке «Кулибин-2» или «К2», который способен дешифровать любую ахинею. И что интересно, до вашего появления в нашем городе, «К2» ни разу нигде не проявился.

— По-вашему, я завалил вертолет каким-то вирусом. А, может быть, я его просто газетой прихлопнул? — дяди Витин голос надрывался из-за переполняющих чувств.

— Можно и газетой, если знать как ударить. Но вернемся к теме порочных мыслей. Кому-то приспичило пострелять, и кибероболочка завода «Детские шалости» ухитрилась вместо игрушечных лучеметов сделать партию настоящего вооружения. А еще кому-то показалось, что неплохо бы покувыркаться в невесомости. Оболочка аэрокосмопорта сочла его доводы вполне убедительными — и он мигом усвистал на небо.

— И мне, начальник, очень приспичило, чтобы меня шарахнуло в магазине, обожаю такие дела; и я убедил своими доводами робобуса-заразу, чтобы он меня в бачок заклепал. А в гостинице прям мечтал, чтоб меня поскорее отутюжили эти утюги трехметровой ширины…

— Нет, оболочки вас никоим образом не пытались обидеть. Кибероболочка магазина несколько раз простила вам серьезные нарушения. Оболочка робобуса нарушила правила безопасности, лишь бы подвезти вас. Оболочка гостиницы хотела вас просто помыть…

— Гладко, начальник, у вас выходит. Значит, все теперь на меня спишите? Нашли крайнего, — заскрипел зубами дядя Витя. — Я вам что, крепостной крестьянин, что ли?

— Возможно вы действительно оказались крайним, — Феодосий сделал максимально сочувствующее лицо. — У вас в крови обнаружены следы… личностного перепрограммирования. Возможно, вас и в самом деле использовали. Почистили вам кое-где кору головного мозга, загрузили вредные мыслекоды…

— Как это почистили? Никому не дам свою кору чистить. Там ничего лишнего нет! — возмутился дядя Витя. — Там может, вообще, дефицит.

— А все-таки, Виктор Васильевич. Следите за моей мыслью. Вы принимали средства личностного перепрограммирования. В аптеке их не отпускают. Я хочу знать, кто вам дал ампулы? — инспектор профессионально повысил голос. — Ну, будем говорить или в подкидного дурака играть?