Обнаженного американца провели по теплому плиточному полу в кальдарий, самое горячее банное помещение. Окон здесь не было, посередине располагался бассейн с горячей водой, от которой поднимался густой пар. Его уложили в гладкую каменную чашу внутри бассейна, расположив руки по её краям, а под голову положили удобный деревянный валик. Брайан наслаждался происходящим. Он не мылся со вчерашнего вечера, да и вообще, за сутки успел сильно соскучиться по комфорту. Девушки начали массировать ему кисти рук, зачерпывая из низкой чаши какую-то эмульсию. Брайан уже совсем расслабился, когда в помещение вошли два белокурых мальчика в таких же тончайших прозрачных туниках, как у девиц. «Что за хуйня здесь происходит?»
Мальчики вошли в воду и приблизились к лежащему в чаше американцу, легкие полы их туник теперь плавали вокруг талий. Так и не подняв глаз на Брайана, они молча зачерпнули средство из чаши и начали массировать его ступни, один мальчик – левую, второй – правую.
Брайан в растерянности следил за их слаженными движениями и не мог, да и не хотел даже, разбираться в своих ощущениях. Возможно, это опытные рабы, которых хозяин и его гости развратили в чересчур юном возрасте, но Брайану, отцу маленького мальчика, претило пользоваться их услугами. Потом, и это совершенно его не удивило, перед мысленным взором Брайана встал другой белокурый мальчик, с дерзкой улыбкой на розовых губах и круглой невинной попой. «Ты остаешься или уходишь?» Брайан чуть не застонал от досады на самого себя, перестал рассматривать малолетних блондинов, откинул голову назад и прикрыл глаза.
Его настроение не упало, просто он, человек, превыше всего ставивший личную свободу, тяжело переносил вид маленьких безмолвных рабов. Не исключено, что скоро Спартак освободит этих рабов, но кто по-настоящему может быть свободен в Древнем Риме, если даже в Америке 21 века не каждый имеет право на личную свободу?
Брайан чувствовал, как четыре пары рук массируют сначала кисти и ступни, потом предплечья и икры, потом плечи и бедра. Наконец, все восемь рук переместились на грудь и живот Брайана, где и завершили свой приятный массаж. Отдельно была осторожно намылена голова, после чего волосы прополоскали несколько раз.
Затем ему помогли выйти из бассейна, оставили стоять на горячем полу и четырьмя деревянными скребками одновременно начали проводить по его коже, соскребая ненужное. Девушки обрабатывали руки, спину и ягодицы, мальчики – ноги, грудь и живот. Вчера Брайан удалил все волосы с тела, и сегодня скребки по мылкому раствору скользили мягко и быстро. Внезапно Брайан заметил, что мокрые туники мальчиков облепили их эрегированные члены, весьма немалых достоинств. Тяжело вздохнув и даже не пытаясь унять растущее возбуждение, Брайан смиренно ждал окончания водных процедур.
Но на этом процедуры не закончились. Брайана проводили во фригидарий, где его ждал глубокий бассейн с прохладной водой, в котором можно было немного поплавать и понырять, а затем уложили лицом вниз на теплый стол из белого мрамора. Ни в одной бане Питсбурга Брайан не лег бы на стол лицом вниз в присутствии двух стоящих 8-дюймовых членов, но здесь он был уверен в своей безопасности. На спину ему полилось теплое масло, и руки рабов вновь принялись за работу. Это был превосходный массаж, и даже несколько настойчивых попыток проникновения тонких скользких пальцев в задний проход были прощены за то удовольствие, которое они приносили. Перевернувшись на спину, Брайан получил положенную долю ароматного масла на грудь и живот, но массажировать живот и член не позволил, помня о том, чем это закончилось прошлой ночью. Тот факт, что он не почувствовал тогда проникновения, его удивлял до сих пор, но он списал его частично на марихуану. К примеру, Тед Шмидт не почувствовал грубого проникновения десятка мужиков, когда был обдолбан героином. Частично же Брайан грешил на свою подготовку в ванной комнате Неаполитанской квартиры, когда злился на Спартака за отсутствие инициативы.
В самом конце процедур Брайану была подана глиняная плошка с густой субстанцией, источающей резкий древесный запах. Одна из девушек пояснила, что ею нужно натереть зубы. Брайан воспользовался советом, тщательно растер субстанцию пальцами по зубам и прополоскал рот.
Чувствуя себя словно заново родившимся, и не отказывая себе в удовольствии представлять, как сейчас готовят Спартака, Брайан прошел в следующее помещение, где девушки надели на него белую тунику длиной до колен и провели в комнату для свиданий. Когда и куда исчезли мальчики - Брайан даже не заметил.
За окном шумел дождь. Барабанил в оконный проем, не забранный ставнями, и приносил с собой свежесть и влажность. В четырех углах горели высокие масляные светильники, а на плиточном полу стояло несколько маленьких жаровен, от которых по ногам шли волны тепла. Посреди комнаты располагалась широкая кованая кровать с балдахином из моря уже знакомой белой ткани, которая колыхалась от легкого ветерка. На самой кровати находилось белое покрывало и несколько мягких подушек разных форм и размеров. Рядом стоял круглый мозаичный столик с кувшином вина, двумя узкими медными стопками и большим блюдом, на котором лежали несколько кистей винограда, куски сыра, зеленые оливки и лепешки из белой муки. На краю столика Брайан нашел склянку с маслом и по запаху догадался, что таким же маслом его массировали после мытья. Назначение склянки не вызывало сомнений. Двум мужчинам всегда нужно что-то, что придаст скольжения… У дверей комнаты стояла передвижная ширма, за ней – скамья с одеждой Брайана. Сразу же захотелось курить, но Брайан решил воздержаться.
В комнате было жарко, однако, Брайан чувствовал, как внутри у него все мелко дрожит. Вчера, перед тем, как Спартак его коснулся, Брайана тоже потряхивало.
Сегодня, если Брайан сразу не откроется Спартаку, а продолжит начатую игру в незнакомого гостя, он рискует оказаться задушенным. Матрону душил, варвар. Но если Брайан немного потянет время, то получит шанс наказать Спартака за вчерашнюю ночь. Брайан до сих пор был возмущен тем бездушным механическим сексом, который навязал ему Спартак. Брайану хотелось реванша, хотя бы в виде оргазма Спартака - оргазма, который Спартак испытает помимо своей воли, будучи такой же игрушкой в руках американца, какой тот был недавно в руках фракийца.
Только руки и язык.
Двери распахнулись, и четверо вооруженных солдат ввели в комнату Спартака. Один из солдат гаркнул: «Ашур приказал вернуть Спартака в его камеру не позднее полуночи, завтра ему предстоит бой на арене!». Сняли с чемпиона наручники, вышли и громко задвинули засов на обратной стороне двери. Гроза за окном набирала силу, вдалеке громыхал гром.
Спартак стоял у дверей, голый и босой, блестящий от масла, с темной повязкой на глазах. Он был прекрасен, словно бог войны. Брайан подошел и поцеловал его разбитые Криксом губы – никакого ответа. Взяв за обе руки, проводил к постели и усадил на край. Стоял и смотрел, как спокойно поднимается и опускается грудь гладиатора. Этот опасный и желанный мужчина на несколько часов попал в распоряжение его языка и пальцев – неужели он не придумает, как их применить? Брайан заулыбался и налил две чарки вина. Одну выпил сам – сладкое фалернское. Другую поднес к губам Спартака и наклонил. Спартак выпил вино, но пролитые капли потекли по его подбородку, сорвались на грудь и быстро прокатились до самого лобка.
Брайан больше не мог ждать. Он опрокинул Спартака на спину и впился открытым ртом в жесткие губы, целовал и облизывал трещину на нижней губе, и вынудил губы гладиатора чуть разомкнуться. Запустив туда горячий язык, Брайан раздвигал губы Спартака все шире и шире, пока не получил полный доступ. Спартак не отвечал на поцелуй, но Брайану было неважно. Он наслаждался покорностью жесткого рта, сосал губами, проникал языком как можно глубже, гладил им белые зубы. В какой-то момент Брайан почувствовал, что Спартак легко пососал его язык, и чуть было не прижался своим возбужденным членом к телу гладиатора. Но вовремя вспомнив о первом условии договора, отшатнулся, разорвал поцелуй и сел на кровати.
