– Решено! – насупился Старовойтов. – Я знаю, где взять баллон...

Необезображенные интеллектом лица молодых «демократов» посветлели. Простой подрыв памятника превращался в масштабную акцию возмездия, о которой будут писать все газеты.

Александр Николаевич Рыбаков неодобрительно посмотрел на дымящего сигаретой единственного отпрыска, добавил себе в чашку заварки и продолжил:

– Секретность в нашей стране возведена в третью степень. И не потому, что нам так уж много чего надо защищать от посягательств иностранных разведок, а по причинам более прозаическим. Вот пример... Был я как-то на Северном флоте, – бывший военный химик пожал плечами. – Смотрю, а у них все инструкции под грифом проходят. Даже те, что относятся к приборам пятидесятилетней давности. Спрашиваю одного адмирала – зачем? Тот и отвечает – если мы, мол, инструкции не засекретим, то их матросы тут же пустят на подтирку. Вот и приходится проштамповывать каждую бумажку... А ты говоришь – торпеда!

– Но эти торпеды давно продают за рубеж, – не согласился Денис. – И студенты их изучают. Смысл ловить америкоса, покупающего давно всем известную информацию?

– А откуда ты знаешь, что всем известную? – Александр Николаевич хитро прищурился.

– Если изделие продают за границу, значит, оно не секретно, – сделал Денис логический вывод.

– В корне неверно...

– Почему это?

– Потому, что изделие изделию рознь, – разговор отца с сыном, начавшийся с обсуждения обыденных проблем вроде необходимости расширения дачного участка и изыскания под это дело внутренних финансовых резервов, быстро перешел в плоскость рассмотрения глобальных и отвлеченных вопросов. Бравые сотрудники ФСБ в очередной раз изловили американского шпиона, о чем вот уже вторую неделю долдонили все телеканалы и печатные СМИ, и Рыбаковы не могли обойти вниманием эту животрепещущую тему. – Экспортное исполнение всегда отличалось и будет отличаться от продукта местного розлива. Причем в худшую сторону.

– По-твоему, мы поставляем за рубеж негодный товарец? – развеселился Денис.

– Не совсем так. Просто образцы, которые идут на мировые рынки, чуть менее совершенны, чем те, которые стоят на вооружении у нас. Ты ж понимаешь, что любой межгосударственный союз не вечен. Это понимали и наши конструктора, и члены правительства. Соответственно, тогдашним союзникам поставлялось вооружение, которое в принципе невозможно использовать против нас, – Рыбаков-старший отхлебнул крепчайшего чая. – Где-то ставились микрочипы, включавшие системы самоуничтожения самолета или ракеты, буде те пересекли бы границы наших зон ПВО, кое-где не ставились некоторые технические прибамбасы... Вот, кстати, по поводу этой торпеды «Шквал». Я случайно знаю, в чем там дело.

– Ты ж химик! – удивился Денис.

– Ну, химик, – согласился папаша. – Но это не имеет значения.

– Ага! – догадался Рыбаков-младший. – Значит, у нас все-таки были торпеды с химическими боеголовками!

– Любая взрывчатка – химическое соединение, – наставительно заявил Александр Николаевич. – Стыдно не знать столь элементарных вещей... Но мы отвлеклись.

– Верно, – кивнул Денис.

– Так вот, – экс-специалист по бинарным газам и жестким боевым галлюциногенам сцепил руки на затылке. – Дело, как говорится, было не в бобине... Тупой янкес попался на классическую уловку наших не очень умных, но сильно хитроседалищных секретчиков. Те наложили основные грифы не на устройство, позволяющее «Шквалу» разгоняться до ста метров в секунду, а на двигатель. Пожиратель гамбургеров, естественно, клюнул на обилие печатей и принялся копать в этом направлении. В результате вышел на профессора, занятого модернизацией форсунок и дюз. Судя по всему, профессор был не большого ума товарищ и так же, как и янкес, имел весьма слабое представление о торпеде в целом, считая свою область работ наиважнейшей...

– Встретились два одиночества, – хмыкнул отпрыск.

– Угу, – подтвердил Александр Николаевич. – На то и был расчет. Заокеанский придурок перевозбудился и начал скупать бесполезные бумажки по двигателю. Тут-то его и прихватили... Состав преступления налицо: чемодан документов с грифами «секретно» и невнятные оправдания участников концессии. Гэбэшники – на коне, профессор с американцем – в сортире.

– Теперь ты отвлекся, – напомнил Денис. – Что там на самом деле с этой торпедой?

– Ничего особенного. Творческий подход к некоторым известным физическим законам... На морду снаряда устанавливается металлическая пластина хитрой формы, создающая при движении кавитационную полость. То есть – торпеда идет как бы в облаке мелких пузырьков, значительно снижающем трение о воду. Двигатель тут ни при чем.

– А за границу мы продавали торпеды без этой пластины! – сообразил Рыбаков-младший. – Поэтому янкесам в голову не могло прийти, что дело не в двигателе.

– Именно, – бывший химик протер очки с толстенными стеклами. – Умом Россию не понять. Благодаря вышеизложенному штатовские шпиены обычно лезут в наш военно-промышленный комплекс через задницу, постоянно попадая в заранее расставленные ловушки и идиотское положение... Им даже наши суперсекретные чертежи не помогают, если и удается их как-то купить..

– Почему?

– Потому, что янкесы предположить не могут о финальной «доводке» любого изделия кувалдой и напильником! – захохотал Александр Николаевич. – У нас ведь как? Соединительные блоки ни в жисть не совпадут с местами крепления! Все делается на глазок, ибо всем понятно, что сборщики где-нибудь подстучат киянкой, поставят гайку не того размера, вместо винта загонят подходящий по диаметру гвоздь и прочее в том же духе... Был один случай, – доктор технических наук мстительно улыбнулся. – Году в семьдесят пятом. Америкосы купили в какой-то африканской стране наш новейший зенитно-ракетный комплекс и техническое описание к нему. Решили посмотреть, как все устроено... Привезли комплекс к себе на базу в штат Джорджия, одну ракету разобрали, детальки разложили – а собрать обратно не могут! Каждый раз три-четыре каких-то болта лишними оказываются! И так пробовали, и сяк. Ну не идет, хоть ты тресни! Ладно, разобрали вторую ракету... Та же история. Только теперь не болты лишними оказываются, а пара гаек, кусок алюминия размером с ладонь и обрывок медной проволоки. Бились-бились с этими ракетами, но так и не дотумкали... Напоследок приняли историческое решение ничего не разбирать, а запустить последнюю оставшуюся ракету по самолету-мишени. Проверить, так сказать, в действии... Согнали на полигон специалистов, позвали генералов из Объединенного Комитета начальников штабов НАТО, выпустили самолет и нажали «пуск». Что тут началось! – Рыбаков-старший закатил глаза. – Первая ступень выгорела еще до того, как ракета сошла с направляющих. Весь комплекс и два десятка инженеров-америкосов – в пепел! Дальше – больше! Ракета наконец срывается с фермы и прямиком идет к бункеру, где засели генералы. В бункере – паника! Но на полпути снаряд внезапно изменяет траекторию, свечкой летит в небо и бьет точно по фюзеляжу самолета радиолокационной разведки, барражировавшего в паре миль от мишени... «Авакс» – в землю, обломки корпуса ракеты – на головы аэродромным рабочим. Еще три трупа и человек пятнадцать раненых. При этом боеголовка почему-то не взрывается, пролетает по пологой дуге, задевает транспортный вертолет, сбивает его и втыкается в центр кукурузного поля. У америкосов – шок! На поле отправляется команда саперов, дабы доставить остатки снаряда обратно на базу. Полчаса ждут, час – саперы не возвращаются. К ним отправляются проверяющие... На месте падения боеголовки – огромная воронка и куски тел саперов. Сработала-таки боеголовочка! Финита... Говорят, что остатки комплекса и разобранные ракеты америкосы после этого забетонировали в старой шахте. Во избежание повторения инцидента.

– Не слабо! – прокомментировал Денис,

– Это еще не все. Наши, как узнали о произошедшем, тут же создали комиссию, – Александр Николаевич промочил горло. – Собрали проектировщиков, мастеров с завода, наладчиков. Те почесали репу и говорят – янкесы сами виноваты, не умеют с нашей техникой обращаться. Сначала надо было фомкой, – Рыбаков-старший поднял указательный палец, – немного отогнуть крепления на направляющей ферме, чтобы ракета свободно сошла с нее. Потом, при нажатии кнопки «пуск», сильно ударить кулаком по приборной панели, дабы замкнуть все цепи. Что-то там сбоило в электрике... Без выполнения этих двух обязательных «штатных» операций комплекс нормально работать не мог.