— Га-га-га-га! — Каосу стало так весело, что он забылся и заговорил вслух.

— Каос, послушай в гостиной музыку! — сказал папа. — В воскресенье утром всегда передают хорошую музыку.

Каосу больше хотелось играть в птиц, но он послушался папу, пошёл в гостиную и включил приёмник. В комнате зазвучала музыка, и, хотя птицы за окном не могли слышать её, Каосу показалось, что они летают под музыку. Ему тоже захотелось полетать под музыку. Тогда он снова стал птицей и закружился по комнате, размахивая руками.

— С добрым утром, птичка! — сказал папа, который, наконец, проснулся и вышел спальни. Он сразу понял, что перед ним не мальчик в пижаме и тапочках, а птица.

Папа очистил на кухне три апельсина, разделил их на дольки, похожие на кораблики, положил дольки на тарелку и позвал:

— Эй, птичка, где ты?

— Фью! Фью! — ответил Каос, он умел много свистеть, если не смеялся. — Фью! Фью!

— Лети к нам, поклюй апельсина!

— Фью! Фью!

Каос пролетел через спальню, сбросил тапочки и сел на папину перину — папа ещё не успел снова лечь. Каос устроился между папой и мамой.

— Какие у тебя холодные ноги! — сказала мама. — Ты бегал без тапочек?

— В тапочках, только очень долго! Потому что вы долго не просыпались!

— А теперь мы проснулись, — сказал папа. — Ешь апельсин и грей ноги у меня под периной.

— Как я люблю воскресенья! — вздохнула мама. — Можно подольше поспать, не торопиться и делать только то, что хочешь.

— Я тоже люблю воскресенья, — откликнулся папа. — Приятно, что можно не одеваясь походить немного в пижаме, как Каос. Вот мы, лежим тут, и думать не думаем обо всех делах, которые каждое утро подгоняют нас. И не слышим вечного: "Скорей одевайся! Скорей умывайся! Скорей ешь! До свидания! Увидимся вечером!" Сегодня этих слов никто не скажет.

— Да, целое воскресенье мы проведём дома! — мечтательно сказала мама. — Я очень люблю наш Лилипутик, но ведь и дома тоже приятно побыть. Правда?

— Дома? — переспросил папа. — Но ведь и размяться немного тоже надо. Разве мы не пойдём сегодня на лыжах?

— Нет, — решила мама, — не пойдём. Я и так всю неделю "разминаюсь" в аптеке, мне хочется отдохнуть. Давайте погуляем по городу, а потом съездим на автобусе в больницу и навестим ту девочку.

— Ни за что! — сказал папа. — Я хочу хотя бы в воскресенье отдохнуть от автобуса, видеть его уже не могу. Ведь я всю неделю сижу за баранкой!

— Ну и иди на лыжах один! А я буду делать то, что мне хочется!

Папа встал и быстро оделся, совсем как в будни, когда торопился на работу; он уже забыл, что собирался походить в пижаме. Мама тоже встала и быстро приготовила завтрак, словно это был самый обычный рабочий день. Каос один сидел в постели с последней долькой апельсина на тарелке. Что же это такое: папе хочется одного, маме другого? Как быть? Каос залез поглубже под перину — день начался так плохо, что он решил не вставать совсем. Полежав под периной, он надумал спрятаться под кроватями — они стояли придвинутые друг к другу. Раз всё так получилось, он исчезнет. Пусть мама одна едет на автобусе в больницу, пусть папа один идёт на лыжах! Но лежать под кроватями было неприятно: холодный пол, пыль, от которой щекотало в носу, и к тому же кровати были такие низкие, что он не мог даже пошевелиться.

— Каос, завтрак готов! — сказала мама.

— Каос, завтрак готов! — сказал папа. Друг к другу они не обращались.

— Завтракайте без меня, — сказала мама, проходя в ванную. — Я хочу полежать в горячей воде, в будни у меня нет на это времени.

Она говорила так, будто папа с Каосом были виноваты, что в будни им всем приходилось спешить!

— Ну что ж, Каос, идём завтракать, сказал папа, заглянув в спальню.

Но Каоса в спальне не оказалось, не было его и в гостиной,

— Жду тебя на кухне! — крикнул папа. Ему никто не ответил. Через некоторое время папа заподозрил неладное. Он постучал в дверь ванной:

— Каос у тебя?

Мама высунула в коридор голову в мыльной пене.

— Нет. А разве он не завтракает с тобой?

— Нет. Я не знаю, где он.

Не пришлось маме полежать в ванне, как она собиралась. Она быстро оделась, замотала голову полотенцем, и они с папой начали вместе искать Каоса. Найти его оказалось нетрудно, ведь квартира у них была маленькая. Мама откинула перины, а папа встал на четвереньки и заглянул под кровати. Каос лежал, притаившись, хотя ему было холодно и неуютно.

— Вот ты где прячешься! — сказал папа. — Вылезай отсюда, и идём завтракать.

— Не вылезу! — сказал Каос. — Сперва ты позавтракай один, потом пусть мама позавтракает одна, а я уж буду завтракать после вас.

— Что ещё за выдумки! — Папа начал сердиться.

— Раз мы все в ссоре, значит, мы все должны есть по отдельности, — объяснил Каос.

— Что-то я не помню, чтобы мы с тобой ссорились, — сказал папа.

— Мы и не ссорились, но раз вы поссорились с мамой, значит, вы оба поссорились и со мной, — заявил Каос.

В это время за окном раздалась такая громкая музыка, что папа с Каосом невольно вздрогнули. Сквозь закрытые окна в комнату проник звонкий голос:

— Спешите к трамплину! Спешите к трамплину; Сегодня закрытие сезона. Весь сегодняшний доход пойдёт на строительство спортивных трибун. Билет для взрослого — десять крон, для ребёнка — пять! Запасайтесь бутербродами и приходите к трамплину! Желающие смогут купить там горячие сосиски!

И снова заиграла громкая музыка. Каос выполз из-под кровати, и мама подхватила его на руки.

— Как ты замёрз! — испуганно сказала она. — Скорей одевайся, а то простудишься!

Наконец они все вместе сели за стол.

— Что тебе больше хочется, Каос, — спросила мама, — пойти с папой на лыжах погулять со мной?

— Я хочу быть вместе и с папой и с тобой, — ответил Каос. — С кем-нибудь одним из вас я и так каждый день бываю. И ещё мне хочется посмотреть, как прыгают с трамплина.

— Ты был со мной в аптеке и видел, что мне целый день приходится стоять за прилавком, — сказала Каосу мама. — У меня очень устают ноги, и мне хочется хоть одно воскресенье не ходить на лыжах.

— Ты ездил со мной в автобусе, — передразнил маму папа, — и видел, что целый день мне приходится неподвижно сидеть за баранкой. Вот мне и хочется размяться хотя бы в воскресенье.

— Ну и делайте, что вам хочется, — сказал Каос, — а я могу пойти к Пончику или останусь дома один.

Папе стало стыдно.

— Какие же мы глупые! — воскликнул он. — Кто сказал, что нужно делать только одно или другое? Знаете такое слово — компромисс? Оно означает, что люди, несогласные друг с другом, должны немного уступить и придумать такое решение, которое понравится всем.

— Ты уже придумал такое решение? — спросила мама, она больше не сердилась.

— Придумал, — ответил папа. — У меня такой план: сперва мы втроём едем в больницу. Автобус туда идёт в одиннадцать тридцать, мы на него успеем. Но мы возьмём с собой одну вещь, которую положим в багажное отделение.

— Какую вещь, лыжи? — спросила мама.

— Нет, не лыжи, а наши старые санки. Из больницы мы пойдём прямо вверх по склону, на пути у нас будет много подъёмов и спусков, и, если у вас устанут ноги, вы будете съезжать вниз на санках. А там наверху мы выйдем… Угадайте, куда?

— Не знаю, — сразу признался Каос.

— К трамплину! — сказал папа. — Прыжки начнутся не раньше двух, мы поспеем как раз к началу. А если мама к тому времени устанет, мы отпустим её домой. Согласен, Каос?

— Согласен! — воскликнул Каос и с тревогой посмотрел на маму: как она?

— Я тоже согласна! — сказала мама. V всех сразу появился аппетит, они быстро поели, убрали со стола и оделись потеплее. Папа с Каосом достали из подвала большие санки с мягким сиденьем. Санками давно не пользовались, они потемнели и запылились, но лапа протёр их влажной тряпкой. Пришла мама, и они поспешили к автобусу. Каос ехал на санях, а папа с мамой были лошадьми. Они успели в самый раз и снова покатили по той дороге, по которой вчера ехал маленький голубой автобус, вообразивший себя ненадолго "скорой помощью".