Эти основания оправдывают государственное субсидирование лишь определенных видов обучения. Предвосхищая вероятный вопрос, сразу же скажу, что они не оправдывают субсидий на чисто профессиональное обучение, увеличивающее экономическую продуктивность учащегося, но не воспитывающее в нем качеств гражданина или руководителя. Разграничить эти два типа обучения весьма сложно. Общеобразовательная подготовка во многом увеличивает экономическую ценность учащегося; лишь в наше время и в считанных странах грамотность перестала быть ходким товаром на рынке рабочей силы. А профессиональное обучение, как правило, расширяет кругозор учащегося. И тем не менее различие между ними — не пустой звук. Субсидирование подготовки ветеринаров, косметологов, зубных врачей и массы других специалистов, широко осуществляемое в США в государственных учебных заведениях, не может быть оправдано на тех же основаниях, что субсидирование начальных школ или, на более высоком уровне, общеобразовательных колледжей. Можно ли обосновать его другими причинами, будет разбираться ниже в этой же главе.
Квалитативный аргумент от «внешних эффектов» ничего не говорит, разумеется, о том, какие конкретно виды обучения заслуживают субсидий или в каких пределах их стоит субсидировать. Очевидно, что наибольшую общественную пользу приносит самая низкая ступень обучения, где существует почти полное единодушие относительно содержания учебных программ, а затем польза эта постепенно снижается с повышением уровня образования. Даже это заявление нельзя принять без оговорок. Многие государства субсидировали университеты задолго до того, как они стали субсидировать школы. Какие виды образования приносят наибольшую общественную пользу и какую долю ограниченных общественных ресурсов стоит на них тратить, должно решить само общество, используя обычные политические каналы. Задача данного анализа состоит не в том, чтобы решить за общество эти вопросы, а в том, чтобы прояснить факторы, участвующие в этом выборе, и в особенности проблему того, стоит ли делать этот выбор в коллективном, а не в индивидуальном порядке.
Как мы видели, и введение минимального образовательного уровня обучения, и финансирование такого обучения государством можно обосновать «внешними эффектами» образования. Однако третью меру, а именно передачу учебных заведений в ведение государства, так сказать, «национализацию» всей «педагогической индустрии» куда труднее обосновать этими и, насколько я могу судить, какими-либо иными причинами. Всерьез о желательности такой национализации задумывались редко. Чаще всего государство финансирует обучение, непосредственно оплачивая расходы по содержанию учебных заведений. Таким образом, казалось, что решение субсидировать обучение требует принятия и этой меры. Однако эти две меры нетрудно отделить друг от друга. Государство могло бы ввести некий минимальный обязательный уровень обучения, финансирование которого осуществлялось бы посредством выдачи родителям ваучеров, по которым на каждого ребенка ежегодно выплачивалась бы какая-то фиксированная сумма при условии, что она будет истрачена на «официально утвержденное» обучение. Тогда родители имели бы право израсходовать эту и какую угодно дополнительную сумму из собственного кармана на покупку педагогических услуг в каком-то «официально утвержденном» учебном заведении по своему выбору. Такие услуги могли бы предоставляться частными коммерческими или некоммерческими учебными заведениями. Роль государства ограничивалась бы тогда наблюдением за тем, чтобы учебные заведения отвечали определенным минимальным требованиям (например, чтобы их программы содержали какой-то минимальный общий материал), примерно так же, как сейчас государство инспектирует рестораны и обеспечивает соблюдение минимальных санитарных правил. Замечательным образчиком такой программы является учебная программа для ветеранов, введенная после Второй мировой войны в США. Каждый бывший военнослужащий, имевший право на участие в программе, ежегодно получал определенную максимальную сумму, которую он мог потратить в любом учебном заведении по своему выбору при условии, что оно отвечало определенным минимальным требованиям. Другим, более ограниченным примером является английский закон, по которому местные власти платят за обучение некоторых студентов, посещающих негосударственные учебные заведения. Еще один пример дает Франция, где государство частично оплачивает расходы учащихся, посещающих негосударственные учебные заведения.
Один из основанных на «внешних эффектах» аргументов в пользу национализации обучения заключается в том, что без национализации невозможно будет воспитать у учащихся общую систему ценностей, наличие которой считается необходимым для социальной стабильности. Может статься, что недостаточно будет предъявить к находящимся в частном ведении учебным заведениям определенные минимальные требования (см. об этом выше). Этот вопрос можно конкретно проиллюстрировать на примере учебных заведений, находящихся в ведении различных религиозных групп. Можно доказывать, что такие учебные заведения будут воспитывать системы ценностей, несовместимые друг с другом и с тем, чему учат в светских учебных заведениях; таким образом, они сделают образование не объединяющей, а разобщающей силой.
В своей крайней форме это утверждение может послужить аргументом не только в пользу государственных учебных заведений, но и в пользу обязательного их посещения. Существующее в США и в большинстве западных стран положение находится где-то на полдороге. Имеются школы, находящиеся в ведении государства, но посещать их не обязательно. Однако связь между финансированием обучения и заведованием им ставит другие учебные заведения в невыгодное положение, ибо им почти ничего не достается из средств, ассигнуемых государством на обучение. Такое положение часто является источником бурных политических разногласий, особенно во Франции и в США в наши дни. Высказывают опасения, что устранение этого невыгодного положения значительно укрепит приходские школы и еще более усложнит проблему воспитания в духе общей системы ценностей.
Аргумент этот не лишен убедительности, однако отнюдь не очевидно, что он верен или что денационализация учебных заведений будет иметь вышеописанные последствия. С принципиальной точки зрения он вступает в конфликт с сохранением самой свободы. Различие между воспитанием в духе общих социальных ценностей, необходимых для стабильности общества, и идеологической накачкой, сковывающей свободу мысли и совести, относится к числу тех расплывчатых категорий, которые легче назвать, чем дать им определение.
С точки зрения ее последствий денационализация обучения расширит предоставляемую родителям свободу выбора. В настоящий момент родители могут отправлять детей в государственные школы бесплатно, однако мало кто из них пошлет их в какую-то другую школу, если та тоже не находится на субсидии. Приходские школы находятся в менее выгодном положении, поскольку они не получают никаких государственных средств, выделяемых на обучение, однако у них имеется и свое преимущество, заключающееся в том, что они находятся в ведении учреждений, готовых их субсидировать и умеющих собрать для этого средства. Других источников субсидирования для частных школ совсем немного. Если предоставить средства, ассигнуемые ныне государством на обучение, в распоряжение родителей вне зависимости от того, куда они отправляют детей учиться, мигом появится масса самых разных школ, готовых удовлетворить образовавшийся спрос. У родителей появится куда более широкая возможность прямо выражать свое отношение к разным школам, забирая детей из одних учебных заведений и посылая их в другие. В настоящее время они, как правило, могут прибегать к такой мере лишь ценой значительных расходов, послав детей в частную школу либо сменив место жительства. Что до большинства, то оно может выразить свое мнение лишь по косвенным политическим каналам. Возможно, несколько большая свобода выбирать себе школу по вкусу имелась бы в рамках государственного школьного округа, однако простиралась бы эта свобода не слишком далеко в связи с обязанностью обеспечить местом каждого ребенка. Как и в других областях, конкурентоспособное предпринимательство скорее всего было бы здесь куда более эффективным источником удовлетворения потребительского спроса, чем национализированные учреждения, существующие для других целей. По этому в конечном счете значение приходских школ вполне могло бы свестись к минимуму, а не возрасти.
