Если бы он ещё чуть-чуть по лесу побродил, можно было бы соврать, что потерял криптор, но тут без вариантов.

— Тогда будешь должен. У меня скопилась целая гора косточек и камешков со звёздной кровью, будешь исследовать. Я же не могу, чтобы профессоры расстроенными ходили. Будет у тебя сегодня подарок, — улыбнулся я, доставая батареи и две свои схемы репликации.

— Ого! Ценные схемы. Откуда?

— Моё. Так и таскал. И торгашам тоже не говори.

— Хастрам скажем. Если честно украдено, то на такую добычу они не претендуют. Всё равно пользоваться они не смогут и ко мне побегут.

Перегрузили прибор и засунули батареи и схемы репликации. Мужик всё равно не знает, что было в крипторе. Агей провёл ладонью и пафосно произнёс:

— О, как и было! Словно и вовсе не заглядывали.

Я искренне возмутился:

— Как это не заглядывали? Очень даже и заглядывали, — и самым наглым образом сдёрнул пару рационов, вытащил кофе и хапнул коробку с патронами для Дефендера. — Мы же потратились? Всё честно. А то если отдадим как есть, тогда точно не поверят.

Мне в ответ улыбнулись.

Самое главное мы сделали — это спасли человека. За живого колониста земляне платили немаленький выкуп, передавая торговцам боекомплект к Суворовым, некоторые приборы вроде биноклей с ночным видением или охранных систем. Ценились объемные датчики, которые здесь работали не хуже рун, и если в привычном понимании жулики могли мудрить с охранными системами из звёздной крови, то электроника местным была не под силу. Сама капсула тоже представляла собой большую ценность. Потом сюда придет экспедиция, её разберут и передадут в земную колонию. В пластстали и электронике земляне очень нуждались и взамен неплохо расплачиваясь с Хастрами, но самое главное было — вытащить человека, а это и была самая основная проблема, с которой мы успешно справились.

Железяки хищникам не нужны, а вот будь место приземления подальше, а мы — без Найтволка, колониста бы наверняка сожрали или переломали кости, поиграв им вместо мяча.

Общаться с мужиком было бесполезно. Мне говорили, что невменяемое состояние длится до недели, а некоторые и на протяжении трех-четырех месяцев вспомнить ничего не могут.

Обратный путь занял два дня. Вначале мы удалились от каменных завалов в более спокойное место, и командир отправил всех спать, определив вахты по минимуму. Не спавшие всю ночь парни валились с ног. Потом шли до вечера. Ещё одна ночёвка, добрались до города, сдали спасенного, и — по домам.

Как только пришёл домой, мне на шею повисла Склизкая, а потом щупала и осматривала, проверяя на предмет ранений.

— С Кусем охотился? Он хвастался, что опять тавров сожрали.

— Это как? — удивился я.

— Он во сне приходил и рассказал, — буднично, как само собой разумеющееся, произнесла рыбообразная, а потом носилась по дому, готовя скромный ужин из двухсот блюд на восемнадцать перемен.

Пришлось тормознуть хозяюшку, ограничив лепёшками и парой видов рыбы, а то она всегда так много готовила, что мы полквартала излишками еды подкармливали. Прямо сегодня решил не расспрашивать, но тему для разговора наметил. Волк тоже ко мне во сне приходил, и я до этого знал, что он перебрался поближе. Но у нас связь через симбионта, а как Склизкая это делает с такими подробностями?

А утром пришёл Шторм. Торговцы готовили небольшой быстроходный корабль: запланирована интересная экспедиция на дальние острова. Товар не сильно габаритный, но ценный, и если я хочу… Я захотел не раздумывая, а оставить дома засуетившуюся Склизкую даже не пробовали.

После пятидневного перехода на тауро мы оказались в просторной бухте, заполненной кораблями. Одно-, двух-, трёх- и даже пятимачтовые корабли стояли, плыли, раскинув косые паруса, словно крылья птиц, или болтались на якоре на солидном удалении от берега. Размер, цвет и варианты тоже были самыми разными: от крошечных одномачтовых лодок до огромных пятимачтовых пузанов, стоящих под погрузкой.

С нами были ещё пятеро парней из Людей Моря, которых Хастры передали в управление моему капитану, а остальную команду мы должны были нанять на месте. Зашли в трёхэтажное строение, которое служило гостиницей, складом и местом кормления местных работников. Зал был большой, уставлен столами и отделён стойкой, за которой горел очаг. На нём жарили мясо, рыбу и неизвестных мне морских животных.

— Что за ветер принёс моего друга? Неужели решил поменять уютный дом на дереве на морской ветер? — проорал крепыш, бросаясь к нам из-за огромной стойки, где раздавали еду и обнял Шторма.

— А ты почему ещё не в брюхе глубинного румбла? Я теперь опять морской бродяга, но только я тебе потом расскажу, а пока притащи нам чего пожрать, да побольше! — тепло обнял в ответ подошедшего.

Места здесь тихие, спокойные, по-домашнему уютные. Пока мы сидели за столом, нас постоянно задирали, напрашиваясь на местные поединки. Суть заключалась в том, чтобы забить противника пощёчинами до бессознательного состояния. Здесь дрались на оплеухах просто так либо на деньги, либо для того, чтобы выяснить, кто здесь папочка. Или и сами забыли почему: после стольких ударов по лицу разве упомнишь? Можно было обойтись и без рукоприкладства. Достаточно просто не реагировать. Никто не подойдёт и не перевернёт твою тарелку с супом, не ударит, потому что просто это может сделать, но задирать не перестанут. Если не хочешь вступать в разговор, то можно не спеша доесть и под позорные возгласы и улюлюканье покинуть заведение.

Я спокойно ел, с интересом выслушивал перлы местных аборигенов, придумывающих самые затейливые оскорбления и подначки. И смотрел по сторонам. Не знаю, почему по задумке местных небожителей на кораблях нужны были именно такие огромные матросы, но все без исключения, включая подростков и женщин, были очень крупного телосложения. Я вначале думал, что просто Шторм на Палубе был огромным здоровяком. Такое случается, когда кто-то намного крупнее остальных, а оказалось, что целый народ создан словно для того, чтобы облачаться в абордажную броню и идти в десант. Им даже мышечные усиления надо доращивать совсем немного, а многие бы смогли в одиночку управиться с ротным плазмомётом. Шторм гигантом среди местных не выглядел.

Он посматривал по сторонам и размышлял, задумчиво жуя. За спиной у нас сидела компания со взрослым мужчиной-Восходящим и парнями помоложе. Все они активно жестикулировали и генерировали несвязные и наивные гадости, на которые только способны местные аборигены, озвучивая, разумеется, в моем направлении. К Шторму лезли по минимуму, а вот я выдался на редкость удачной мишенью.

— Хитрый Гарпун. Лучшего лоцмана не найти. Он тут все мели перед островами знает. Где только не был! Забрать бы его к нам, только в обычное плавание не пойдёт. Очень он переборчивый, только если в кости вахту проиграет по пьяному делу, или совсем необычное плавание.

— Значит, он нам подходит?

— Конечно, подходит. Нам всё равно команду набирать.

— Тогда давай сделаем честно, — и я придвинулся к уху и шепнул свои соображения.

Шторм разулыбался. Он по факту являлся сейчас не Восходящим, потому что в руке не было гвоздя, но мой морской волк готовился умирать, и чтобы в последние секунды суметь выхватить Смертник или подло пырнуть топором, вложил немало усилений в тело. Интерфейса Восхождения не было, но все атрибуты усиления тела и навыки работали отлично. И я поступал относительно честно. Я тоже — не Восходящий, ведь мой симбионт не торчит шляпкой в руке, и Восходящие меня не видят, пока я им этого сам не скажу или не открою рунную скрижаль.

Обычно спиртное приносили крепкие здоровенные бабищи и сбитые девки, снующие повсюду, но я лично пошел к стойке, взял кувшин и нагло подсел за стол к Гарпуну и парням.

— Я набираю команду на корабль. Я и Шторм, а вы все против нас двоих? Здесь и сейчас. Бутыль останется у вас. А если проиграете, то пойдёте ко мне в команду на один рейс. Я не торгаш. Плачу так, как положено. Нам нужен лоцман, и парней твоих беру.