Он знал, куда бежать, как уклониться, и даже точно знал, как, кувыркаясь колесами, будет биться об землю повозка, сделанная как дом из массивных бревен и металла телега. Как, разрываемые упряжью, будут умирать покалеченные тауро, падать, ломая ноги и позвоночники, мычать в предсмертной агонии, но ни одно человеческое тело уже не было в силах уйти с траектории полёта походной телеги, подхваченной ударной волной.

Последнее, что увидел Брам, — это приближающийся к лицу борт, обитый металлом. Свет выключили.

Всё, что находилось в радиусе трёхсот метров от главного шатра, снесло до ровного каменного основания, а дальше царил хаос из мешанины деревяшек, тел, железа, тлеющих углей, пылающих пожаров и ревущих в предсмертной агонии животных. Ещё в полукилометре от эпицентра взрыва можно было найти чудом выживших, кричащих и истекающих кровью из ушей и рта, с выбитыми глазами и поломанными костями.

А над долиной высоко в небо подымался дымный гриб взрыва, извещавший о том, что кочевой лагерь изгоев прекратил свое существование.

Склизкая ушла в воду, заметив вспышку резкого света, пробивающуюся через доски крышки колодца, а затем оттуда полыхнуло огненной светящейся бурей, и в воду полетели камни из разрушенного ограждения, оставляя пятно света, затянутое пылью и дымом, над которым пронеслась огненная струя. Сердце сжалось, но как только огонь сменился на пыль, а страшный грохот утих, она вцепилась в старинные камни борта колодца и словно кошка полезла вверх.

Вокруг стонали, взывали о помощи. Валялись изломанные трупы людей и животных, обломки телег и рванина от шатров, везде горело и дымило, и никто не обратил внимание на бегущую к реке почти обнажённую молодую девушку из племени Народа Воды.

Лампочка с красного поменяла цвет на зелёный, включилось внутреннее освещение. Та же древняя капсула.

Ударил рукой по страхующим ремням. Перегнуться! Схватить коробку из-под ложемента! Ну же, ещё секунда, две… пока руки давили на боковые защёлки, выхватить криптор, — некогда надевать, ремешок в зубы, Дефендер в руку! Хорошо, что догадались зарядить магазин, но не взвели. В экстрамерности пружины не садятся, можно было оставить взведённым, с досланным патроном и без предохранителя, а так это ещё две секунды, нож в руку и напружиниться, готовясь убивать всех тех, кто придёт за тобой.

Секунда, ещё одна… пять… минута… На этот раз крышку никто не открывал. Словно повинуясь моему желанию, симбионты подхватили модуль управления, и капсула открылась. Создатели спасательной капсулы озаботились многим, но почему-то не поставили самой простой камеры внешнего обзора. Я осторожно выглянул. Враг мог притаиться, ожидая, пока я сам вылезу, ведь не у всех есть Восходящий, который может силой мышц оторвать с креплений кусок пластстали. Приподнялся, осматривая окрестность сквозь прицел. Свет игг-древа встретил меня знакомым добрым теплым сиянием. День шёл на убыль, а световое пятно стремительно уменьшалось.

Ещё немного понаблюдав, я сплюнул криптор на колени, положил нож на край капсулы и, не выпуская пистолет из руки, надел браслет на запястье. Словно издеваясь, интерфейс дополненной реальности показал знакомый кустарник с переспелыми плодами. Пьяный тыквенник — не содержит звёздную кровь. Капсула стояла прямо посреди куста, и переспелые плоды размером с небольшую вытянутую тыкву висели на расстоянии вытянутой руки. Игг-древо стремительно гасло, уступая место свету иглы, а я сорвал перезрелый плод ярко-синего цвета. Он были уже на последней стадии зрелости, и из-под оторванного хвостика зашипела пенка. Очень удобно: и вино, и сразу бутылка, осталось только не смущаться пить из горла. Чудный мир, где игристые напитки растут прямо на деревьях, причем сразу в таре.

Было немного зябко. Меня кинуло практически на границу ночи. Было весьма холодно, по небольшой речушке проплывали льдинки, приносимые течением со стороны ночных земель. Флора была узнаваема, но пореже и помельче. Очень напоминало небогатую растениями природу моей Претории с её скудной растительностью. Даже пьяный тыквенник — какой-то карликовый, с плодами вполовину тех, которые мы пили со Склизкой, но с таким же отличным вкусом и наверняка большей долей спиртного.

Совсем недалеко возвышался заснеженный горный массив. Оставалось выяснить, как обстоят дела под сугробами и ледяными шапками. На моей планете именно там водились самые страшные и злобные хищники, основу жизни которых составлял каннибализм и агрессивность. Они и представляли самую большую опасность и могли легко порвать человека даже в тяжёлой планетарной броне.

Рассмотрел себя, используя полированную плоскость мачете. На мне — синий комбинезон специалиста, чуть смуглая кожа, но вполне европейская внешность. Пожалуй, только нос непривычно большой, который попадал в поле зрения, если скосить глаза, а так вполне себе нормальное тело.

Симбионт уже вовсю пыхтел, проращивая недостающие нервные окончания, соединяя позвоночный столб дополнительными связками пилотского импланта и раскидывая целую сеть дополнительных нервов для управления внешним электронным оборудованием. Это уже капитанская часть симбионта. Кусок сублимированного мяса, вытащенный из пайка, и перебродивший сок сладкого плода с изрядной долей алкоголя отлично подходили к обстановке.

Я жевал и напевал песню. И тут затухающий свет игг-древа на мгновение обжёг кожу и ослепил глаза, по волосам прошли искры и больно засаднили открытые участки кожи. Что? Опять?.. Я на пару мгновений снова стал тёмной тварью, а затем свет снова стал добрым и привычным. Моя рожа расплылась в улыбке. Да, нет, не может быть… Это не мог быть Кусь. Я находился очень далеко. Очень-очень далеко.

Через десять минут, как свет древа окончательно угас, я увидел на интерфейсе симбиотического управления красную точку. Вначале она была далеко, обходила меня по кругу, а потом, что-то решив, бросилась ко мне напролом. Из редкого подлеска вывалилась зверюга и, увидев меня, рванулась, но через долю секунды поменяла своё мнение. Зверь подпрыгнул на месте и осторожно начал подходить, а красный маркер сменился на зелёный, обозначая союзника. Наверное, действительно тогда, на корабле, я хватанул изрядный кусок азура, что теперь теневые твари принимают меня за своего и радостно принимают в стаю. Конечно, это не был мой Кусь. Животина вдвое больше моего волчары, огромные клыки, пасть размером с обхват моих рук и веса под тонну. Всё тело было покрыто клочковатой шерстью и язвами, из которых сочились капельки белёсой жидкости. Больше всего он напоминал енота или медведя, только которого полностью охватил лишай.

Зверь подошёл и внимательно меня обнюхал. От предложенного куска мясного сублимата зверюга не отказалась и начала жевать, а потом плюхнула задницу, усевшись рядом и внимательно за мной наблюдая. Я пил и пел, а медведь, стараясь подражать моему пению, утробно рычал, оглашая округу низким инфразвуковым ореолом.

Неожиданно под столь увлекательное занятие, как попойка с теневым медведем, меня отвлекло сообщение. «Восходящий Архераил, нейротрансформация завершена». Первое, что сделал, — посмотрел на карту. С моим кругом меня разделяло не так много. Между этим и предыдущим — всего тройка игг-древ и зоны чёрных земель, если по прямой. Теперь хотелось бы понимать, где обитают местные племена, самобытные особенности и как сориентироваться? Я оказался всего в нескольких кругах от своего, что по космическим меркам недалеко. Связь между некоторыми кругами существовала, но есть ли связь конкретно с этим кругом и надо ли мне возвращаться? По времени, любезно предоставленному имплантом, прошло всего пять древо-дней.

— Да, немало деньков минуло, — обратился я к зверюге, который вместе с моей песней перестал выть и внимательно смотрел на меня своими пятью парами глаз.

Я показал в воздухе указательным пальцем, рассматривая три пары глаз спереди и две пары глаз по бокам морды.

— Отличный у тебя обзор, почти на триста шестьдесят градусов. Для хищника — прекрасная тема.