Возле лестницы стояла Наталья.

Обеспокоенная задержкой сожителя, она поднялась наверх.

Капитан спросил:

— Ты что тут делаешь, Наталья?

— Ничего! Тебя долго нет, вот и, поднялась напомнить, что у меня все готово.

— И давно ты здесь?

— Если вопрос касается твоего разговора по рации с каким-то Бекмуразом, то я прекрасно понимаю, что это связано с твоей работой. Как и то, что сам ты назывался Вальтером, дорогой мой разведчик! Можешь не волноваться. В твои служебные дела я никогда не вмешивалась и вмешиваться не собираюсь. Считай, что я ничего не видела и ничего не слышала! Так пойдем лучше вниз?

Там все уже, наверное, остыло!

Марков подошел к женщине:

— Ты сделала правильные выводы, Наташа. Но в следующий раз, прошу тебя, пусть и невольно, не слушай мои переговоры, особенно если я их, как ты заметила, скрываю от всех. В них я называю кодовые имена наших агентов, а это совершенно секретная информация! За разглашение которой можно серьезно пострадать. Договорились?

— Конечно же, милый!

— Вот и хорошо. Иди, я сейчас спущусь, только сделаю еще один звонок командованию, а ты тем временем подогрей завтрак.

— Я жду тебя, Рома!

Наталья спустилась вниз.

Капитан выругался про себя — черт! И как же он не заметил ее присутствия? Судя по ее словам, она слышала весь разговор. Вот овца! Можешь, говорит, считать, что ничего она не слышала. Я-то могу, но будешь ли ты молчать, дорогая? В этом гарантии не даст никто. Придется докладывать боссу о проколе. Проколе дилетанта, но никак не профессионала, каковым считал себя Марков.

И нетрудно догадаться, какова будет реакция генерала.

Но и не доложить нельзя! Если допустить распространение одних только слухов, даже в очень ограниченном кругу людей, каковым может стать небольшой преподавательский коллектив, то жизнь его, капитана Маркова, не будет стоить и гроша ломаного.

Снизу вновь позвала Наташа:

— Ты еще не закончил. Рома?

— Иду, Наташенька!

Надо держать себя как можно естественней. Ведь у него на самом деле такая работа. Не придать внешне никакого значения тому, что узнала сожительница. До вечера!

Когда по сложившимся обстоятельствам последует решение босса.

Он спустился на первый этаж, умылся, сел за стол на кухне. Наталья присела рядом.

— Отдохнуть бы тебе надо, Рома. Опять ночь бессонной была?

— Да нет, поспал часа четыре. Что сделаешь? Работа наша такая! Но сегодня приду раньше, часов в пять.

— Ой! А у нас, как назло, собрание родительское в школе на пять часов назначено.

— Ничего, Наташа, я дождусь тебя и ужин приготовлю сам, занимайся своими делами, не волнуйся.

— Я не задержусь. Ром! От силы часа на полтора!

— Хорошо!

Марков закончил завтрак, отодвинул пустую тарелку, достал сигареты, закурил.

Что-то в поведении Натальи было необычно. Она не убрала, как всегда, сразу же посуду, тут же принимаясь по обыкновению мыть ее, лишь переставила со стола на мойку. И продолжала сидеть напротив сожителя. Капитан почувствовал неладное, неужели она все же что-то заподозрила? Роман спросил:

— Ты мне хочешь сказать что-то особенное, Наташа?

Женщина опустила глаза, потом резко подняла их, и в ее взгляде отразилось тревожное ожидание.

— Роман, — она теребила края передника, — понимаешь, я… беременна. Рома!

Марков закашлялся. Столь неожиданной и неприятной была для него еще и эта новость. Что же за день сегодня такой? С трудом капитан взял себя в руки, произнес сразу охрипшим голосом:

— Извини, Наташа! Но все так неожиданно.

— Это ты меня извини, дорогой. Нужно было как-то подготовить тебя, а я, дура, выбрала тоже момент, извини.

— Нет, нет, все правильно, но ты уверена в том, что сказала?

— Да! Уже пятую неделю. Вчера у врача была. Он подтвердил то, что я жду ребенка. Ты рад, Рома?

— Ну о чем ты спрашиваешь? Рад ли я? Больше того, я счастлив! Иди ко мне, родная!

Наталья пересела к Маркову на колени, тот обнял ее.

— Это же прекрасно, Наташа! У нас маленький, крохотный, НАШ, ребенок!

— Только, Рома, нам расписаться надо! Нельзя ребенку так: и мать, и отец есть, а семьи нет.

— Конечно, милая! Ты извини, мне пора, но вечером отметим это событие, заодно и решим, как отношения наши быстро оформить. Или свадьбу закатать, или все тихо, через часть сделать.

— Ой! Только не свадьбу, все вокруг и так считают нас мужем и женой.

— Вот и решим, любимая! Обо всем договоримся.

А пока, ты уж прости, мне пора. И помни, о моих переговорах в мансарде НИКОМУ ни слова. Иначе нас не совместная жизнь ждет, а разные камеры в разных тюрьмах. За разглашение служебной тайны посадят нас запросто!

— Ну что ты. Рома! Даже не думай об этом! Я умею хранить тайны!

.

— Вот и хорошо. Тогда я пошел, и я спокоен?

— Конечно, любимый!

Наталья поднялась с колен капитана, проводила его до машины, дождалась, пока он отъехал. Затем вернулась в дом, счастливая тем, что все у нее складывается хорошо. Хороший дом, хорошая работа, хороший муж, а скоро будет и малыш, маленький такой, весь в папу. Что еще женщине надо? На разговор будущего мужа в мансарде она на самом деле особого внимания не обратила.

А капитан, повернув машину за поворот, резко остановился, так что напугал какую-то старушку, шедшую по тротуару. Но до старухи ли было Маркову? Он с силой ударил ладонями о руль, выругался про себя.

Вот гадина! Мало того, что застукала его на сеансе связи, она еще и беременна! Просил же, остерегайся, чтоб никаких детей, сучка! Что наделала! Влюбилась, дура безмозглая, семью ей завести захотелось! Ребеночка, видишь ли, сучаре, захотелось! Все планы под корень рубит, тварь! Как теперь боссу докладывать, а ведь тот предупреждал, никаких долговременных связей с бабами.

А тут и ребенок, да еще роспись ей подавай! Какая, на хер, роспись, если у него сын в школу в Москве пошел, а законная жена постоянно в Ставрополь для встречи с ним приезжает. А теперь что? Ну не сука? Что наделала?

Марков был в ярости и страхе перед начальником Ох и отдерет его, Маркова, генерал! Как шлюху поимеет по-всякому! Так подставиться! Осчастливила, мразь! Хорошо, что еще родни у нее не осталось. Подняли бы шум! Ладно. Надо успокоиться. Ничего уже не изменишь, пусть босс и решает, что делать, в конце концов, он, капитан Марков, не виноват, что эта овца не подмылась вовремя. А вот насчет связи с Бекмуразом? За это самому одно место мылить надо! Хорошо, что информация о колонне Антонова ушла вовремя!

Капитан взглянул на часы. 11.50, можно ехать на рынок, в парикмахерскую Гиви, получить подтверждение, что колонна капитана отработана, и свое обычное для таких случаев вознаграждение в три тысячи баксов. А потом можно выходить и на связь с боссом, а будет орать, намекнуть, что Маркову известно, как он с его Людмилой отдыхает в загородной резиденции! Хотя нет, этого делать нельзя, себе дороже выйдет! Лучше уж получить причитающееся и на этом тему закрыть. Ничего серьезного генерал ему не сделает, во-первых, Люда не даст, Марков ей все же муж, а во-вторых, нужен он еще Константину Георгиевичу. И с Натальей пусть он решает! Да и исполнить его волю найдется кому! Марков завел автомобиль и поехал на рынок, где его ждало второе неприятное, если не сказать больше, известие: колонна Антонова в квадрат А-1 не вышла, даже не приблизилась к нему, о чем сообщили наблюдатели Бекмураза, выставленные на всем протяжении маршрута. К месту подготовленной бандитами засады. И это было уже серьезней! Что же на самом деле сегодня происходит? Куда делся этот строптивый капитан со своей колонной? Ничего не понятно, черт бы его побрал!

Капитан Антонов между тем остановил колонну, пройдя всего тридцать километров. Он объявил привал, которому было и не место, и не время. Но командир всегда прав, колонна встала. Решению капитана очень удивился молодой лейтенант Соколов, также проинструктированный своим командованием и ожидавший, что марш по крайней мере до обеда будет беспрерывным. Он спрыгнул с боевой машины и подошел к Сергею: