— Степан Гаврилович, вам придется завтра еще разок сюда заглянуть. Но не сомневайтесь, деньги мы вам полностью вернем. У молодого человека память хорошая. Он быстро вспомнит, где потерял шестьдесят три рубля и тридцать три копейки.

Жучков ушел, с сожалением взглянув на Вовку. В дверях он задержался.

— А может, он правда потерял?

— Наше учреждение такое, товарищ Жучков, что именно мы и обнаруживаем всяческие пропажи.

Теперь Вовка остался в милиции с глазу на глаз с капитаном.

«Я заболел», — думал Вовка. Его мутило. Наверняка был жар. Но здесь его не пожалеют. Здесь ему не поверят. Деньги он выронил где-нибудь на дороге. Как их теперь найти?

— Ну? — спросил капитан. Голос у него был скрипучий.

Возка молчал.

— Кто твои родители?

— Нету. Я живу у тети.

— Кто она?

— Тетя Варя.

— Чем занимается?

— Она ничем не занимается. Ее муж — дядя Саша, — он занимается.

— Чем же?

— Он работает на турбазе.

— В какой должности?

— Он заместитель директора.

— Александр Петрович Киржа, что ли?

— Да.

Капитан внимательно посмотрел на Вовку.

— Интересно…

Потом крикнул:

— Васильев!

Усатый милиционер прибежал из коридора и козырнул.

— Отправляйтесь в дом замдиректора туристской базы Александра Петровича Киржа. Там спрятаны деньги, похищенные у гражданина Жучкова, отдыхающего на турбазе. Мальчик вам покажет, где они лежат. После чего вместе с мальчиком, не спуская с него глаз, возвращайтесь обратно.

Усатый опять козырнул.

— Давай! Вперед иди!

Вовка медленно спускался с крыльца. Он хотел поискать сверток. Но милиционер повел его берегом реки. Так было короче.

— Дядя, нам нужно идти прежней дорогой, я там обронил…

— Давай! Давай! Разговорился еще у меня!

Пришли к дому. Тети Вари все еще не было. Хоть в этом Вовке повезло.

— Где спрятал деньги?

— Они лежали на крыше… вот на сарайчике, в досках… Но я их оттуда взял!

Усатый милиционер полез на крышу. Он расшвырял доски, поцарапался, чуть не провалился в курятник. Слез злой и грязный.

— Где деньги?

— Честное слово, я потерял.

— Думай внимательно над моим вопросом: где деньги?

Вовка не стал отвечать. Хотят — верят, не хотят — не верят. Пусть будет, что будет. Он беззвучно плакал и вытирал слезы рукавом.

— Ладно, не разжалобишь! — Усатый размазал пальцем кровоточащую царапину на щеке. — Следуй обратно в милицию!

…Отправив Вовку искать деньги, капитан зашел к начальнику районного отдела милиции.

Начальник был занят — что-то читал и вычеркивал толстым красным карандашом. Он махнул рукой:

— Потом, потом, позже!

Но капитан не ушел.

— Насчет Киржа, товарищ майор…

Эта фамилия не могла не заинтересовать начальника.

Месяц назад на турбазе одна за другой стали обнаруживаться мелкие кражи. То пропадет у туриста фотоаппарат, то у девушки новые чулки или часы. Александр Петрович Киржа попросил милицию вмешаться и отыскать вора. Но сделать это было трудно: турбаза живет как большой вокзал, сотни новичков прибывают сюда каждую неделю, сотни людей уходят через перевал к морю. Следователь ничего не добился. А три дня назад, когда у молодого кинорежиссера пропал шерстяной свитер, состоялся неприятный для работников милиции разговор в кабинете одного руководящего товарища. При этом Александр Петрович Киржа вел себя не очень тактично и в присутствии начальства предъявил районному отделу милиции много упреков. Теперь же вот, оказывается, несовершеннолетний племянник товарища Киржа уличен в хищении довольно крупной суммы у научного работника, проводящего свой отпуск на той же турбазе. Получается интересно: Александр Петрович изо всех сил порицает милицию, а тем временем именно его племянничек обчищает туристов!

— Ты не очень, не очень, — предостерег начальник, — ты не натягивай, не подгоняй. Внимательно разберись, что там к чему. Со всей объективностью.

— Конечно, не нашли? — сказал капитан, когда усатый, открыв дверь, протолкнул Вовку в комнату, перегороженную барьером.

— Никак нет, товарищ капитан! Упорствует!

— Ясно. Садись, Владимир Агапитов. Будем с тобой разговаривать начистоту. А ты, Васильев, иди пока. Понадобишься — я позову.

Усатый пристукнул каблуками и удалился.

— Я не хочу тебя допрашивать. Просто давай с тобой побеседуем по-человечески. Хочешь? Мужской разговор, а?

Вовка чувствовал, что нужно быть осторожным. О чем разговаривать? Пусть его отпустят, он поищет потерянные деньги.

Он выдавил на лице мучительное подобие улыбки.

— Ну, рассказывай, как живешь? Как учишься?

— Обыкновенно…

— Двоек-троек хватает, а?

— Есть.

— Ну, а дома, в семье? Тетя Варя тебя не обижает?

— С чего это она будет обижать?

— Это, положим, верно. Ну, а дядя Саша?

— Нет.

— Я ведь только из-за сочувствия к тебе интересуюсь. По работе, как ты сам понимаешь, мне это совершенно не нужно.

Конечно, Вовка это понимал.

— Небось туда не ходи, это не делай, на турбазу, к примеру, не суйся… Притесняет, наверно, дядя Саша племянничка!

— Ничего он мне не говорит. На турбазу я хожу когда угодно.

— Ну, только лишь в кино, наверно…

— И в походы тоже. Меня дядя Саша очень часто к группе пристраивает.

— Вот здорово! Сам пристраивает? Но ведь у тебя ничего нет, что требуется для походов.

— А что требуется?

— Не знаю, я не ходил. Бинокль, надо полагать, фотоаппарат, теплые какие-нибудь вещи.

— Мне туристы дают. И, когда не в походе, а здесь, тоже дают. Они мне доверяют. Я в любую палатку могу войти и взять на время что понравится. Они мне ничего не скажут.

— И ты берешь?

— Нет, я не беру. Но могу.

— У туристов много хороших вещей?

— У них есть.

— А что тебе особенно по душе?

Вовка опять почувствовал опасность. Лучше промолчать.

— Часы, например, встречаются хорошие?

— Есть.

— Ты больше золотые любишь?

— Не знаю.

— Да ты со мной совершенно не стесняйся, голубчик. Что ты приуныл? У нас прямой, откровенный разговор. Ты не жмись.

— Ничуть я не жмусь.

— Ну, а свитера, знаешь, такие толстые, шерстяные, особой такой крупной вязки, еще иногда они бывают с оленями на груди… Такие вещи тебе нравятся?

— Нет, такие вещи мне не нравятся, — решительно сказал Вовка.

— Почему?

— Потому что они не мои.

— Но ты хотел бы, чтоб они были твоими?

Вовка усмехнулся. Кто не хотел бы! Но почему-то он чувствовал — нужно отвечать не то, что думаешь. И все-таки врать было стыдно. Он бессильно передернул плечами:

— Хотел бы…

Капитан поднялся.

— Теперь, молодой человек, ты посиди немного и подожди. Работа есть работа. Я скоро вернусь, и мы с тобой еще потолкуем.

На стене стучали ходики. Уже было около шести. Тетя Варя, наверное, давно пообедала, а Вовкину долю борща отлила в мисочку. Она не беспокоится, потому что Вовка не один раз возвращался поздно. Пельмени остыли, лежат на сковороде. Здесь, конечно, никому нет дела, что он голодный. Велосипед, может быть, уже продали. Если бы Вовка нашел и сдал деньги, все в конце концов обошлось бы. Ну, покричит дядя Саша, в школе узнают…

Вот бы сейчас заснуть мертвым сном — ведь бывает, наверно, такой мертвый сон на целую неделю! И все неприятности, что должны случиться, пусть за это время начнутся и кончатся. Ты проснулся — и все уже позади…

Или еще проще — вернуть бы ту минуту, когда он увидел бумажник. Он бы не стал его раскрывать, послал бы к черту Юрку, деньги на конфеты и пиво не тратил — на кой ему, в самом деле, пиво и конфеты! И даже о велосипеде не мечтал бы. Ведь это чужие деньги. Он взял их без спроса. Как он мог на это решиться?

Вошел веселый капитан, включил свет над письменным столом, Вовка потер кулаком глаза.

— Ты не заснул тут? Я немного задержался, ты уж не сердись. Придвинься поближе к свету, вот прочитай и подпиши.