Ход событий в последующее время, и особенно то, что нам стало известно о визите Молотова в Берлин в ноябре 1940 года, убедило меня в том, что без интереса Германии и Финляндии, проявившегося в заключении соглашения о сквозной транспортировке, Финляндия уже осенью 1940 года снова могла бы стать жертвой нападения, отразить которое страна была бы не в состоянии.

Соглашение, правда, вызвало протест английского правительства, но в частном порядке нам всё же намекнули, что понимают вынужденность этого шага. Той же точки зрения придерживалось и правительство США.

Эта инициатива Германии предоставила Финляндии возможность передышки после непрерывного нажима, продолжавшегося целых полгода; некоторое время мы теперь могли отдохнуть от требований русских. Центральным вопросом осени и зимы была проблема никелевых рудников. Финляндия, будучи западным правовым государством, не считала возможным нарушить права никелевого концерна и односторонне денонсировать договор, заключённый в 1934 году, а Советский Союз всё время угрожал прибегнуть к силе, если вопрос не будет быстро решён в соответствии с его требованиями. Когда летом 1941 года началась война, проблема всё ещё оставалась нерешённой.

Информация о том, что в начале ноября нарком иностранных дел посетил Берлин, вызвала в Финляндии огромное беспокойство. Многое указывало на то, что наша страна снова станет объектом торга между этими двумя великими державами. Мы понимали, что война будет затяжной, и чем дольше она будет продолжаться, тем больше Германия будет зависеть от своего могучего союзника и от поставок товаров из России.

То обстоятельство, что нам не удалось получить надёжной информации о переговорах в Берлине, тоже усилило наше беспокойство. Руководство нашего министерства иностранных дел, правда, отметило, что отношение Германии к Финляндии стало более положительным, но эта точка зрения основывалась на чистых предположениях.

Из тех документов о сотрудничестве Германии и Советского Союза, которые опубликовал в Вашингтоне госдепартамент, становится ясным, что финский вопрос являлся центральным объектом переговоров в Берлине осенью 1940 года. Соглашение предыдущего года, по Молотову, можно было считать выполненным, за исключением одного пункта — Финляндии! Советское правительство считало своим долгом «окончательно решить и организовать проблему Финляндии». Новых соглашений для этого не требуется, поскольку Финляндия в соответствии с уже имеющимися соглашениями включена в сферу влияния СССР.

Гитлер заявил, что по этому вопросу расхождений нет и что интересы Германии в Финляндии не политические, но он боится, что, если между Советским.Союзом и Финляндией вспыхнет новый конфликт, Швеция поспешит на помощь Финляндии. В этом случае можно предположить, что Швеция и Финляндия предоставят Англии, да, пожалуй, и США, возможность создания военно-воздушных баз на своей территории, а это заставит Германию предпринять контрмеры. Такое развитие не было бы в интересах Германии, поскольку она зависима от финского никеля и финской древесины. Не может ли Советский Союз подождать месяцев шесть или год перед тем, как получит свободу действий в отношении Финляндии?

Молотов на это ответил, что он не может понять, почему Советский Союз должен откладывать выполнение своих планов. Вопрос же не идёт о войне в регионе Балтийского моря, а лишь о Финляндии в свете соглашения предыдущего года. Немецким войскам следовало бы уйти с территории Финляндии.

К единству не пришли. Берлинская встреча в ноябре 1940 года, как выяснилось позднее, была решающим шагом в направлении окончательного разрыва отношений между Германией и Советским Союзом.

Отрывочные сведения о переговорах дошли до правительства Финляндии разными путями много месяцев спустя. Это свидетельствовало, что между Финляндией и Германией не было никаких доверительных отношений. Только после визита министра Шнурре в Хельсинки в конце мая 1941 года наше правительство получило полную картину этих переговоров. Однако недостаток точных сведений не содействовал снижению беспокойства, вызванного требованиями и намерениями Советского Союза.

19 декабря произошла смена караула на руководящем государственном посту. Президент Каллио, который был болен ещё до войны, отошёл в сторону после того, как огромные и тяжёлые обязанности окончательно подорвали его здоровье. Будучи главой государства, он ревностно выполнял свой долг.

В преклонные годы он возложил на себя бремя ответственности за всю страну, когда, выполняя тяжёлую обязанность, утвердил своей подписью полномочия делегации, выезжавшей в Москву, на заключение того мира, который вынудил многих наших граждан покинуть свои дома и земли.

В августе того же года президента Каллио хватил удар, повлиявший на его речь и повредивший его правую руку. Когда он сообщил о своём решении передать руль управления государством в другие руки, на 19 декабря назначили выборы нового президента.

Советский Союз в этой связи вмешался во внутренние дела Финляндии способом, привлёкшим к себе внимание, заявив, что, если кто-либо из упомянутых в списке четырёх лиц будет избран президентом, это будут рассматривать как недружественный акт в отношении Советского Союза.

Выборы состоялись, и президентом был избран Ристо Рюти.

В конце 1940 года отношение СССР к Финляндии дало повод для новых труднообъяснимых трений.

Чтобы ускорить строительство железной дороги в Салла, русские снова прибегли к нажиму. Закончить строительство в срок оказалось невозможным, поскольку работникам мешали технические трудности и нехватка строительных материалов. Несмотря на то, что существовали ясно доказуемые форс-мажорные обстоятельства, Финляндию обвинили в сознательном затягивании строительства.

В декабре 1940 года советское правительство обрушило на нас новое предложение, касавшееся сотрудничества Финляндии и Швеции. В конце октября министр иностранных дел Гюнтер заявил, что правительство Швеции готово изучить не только предложение о военном союзе, но и проект государственного союза Финляндии и Швеции, при условии, что Финляндия не будет планировать войны из мести. 15 октября правительство выступило с разъяснением, что наша страна не вынашивает никаких агрессивных планов и что правительство готово к переговорам в рамках Московского договора. В декабре 1940 года СССР дважды категорично и угрожающе выступил против плана создания такого союза.

На пороге 1941 года советское правительство приступило к привлёкшему внимание мероприятию, денонсировав торговое соглашение и прекратив поставки товаров, утверждая, что Финляндия не выполняет обязательств, предусмотренных соглашением. В той ситуации со снабжением такой ход нанёс удар Финляндии по самому чувствительному месту. Связи со странами по берегам Балтики были прерваны, площадь полей в стране сократилась на 11 процентов, и из-за плохих погодных условий урожай оказался меньше нормального примерно на 30 процентов. Приостановка импорта из Советского Союза в тех условиях угрожала вызвать серьёзный кризис, особенно в снабжении зерном и горючими материалами.

В итоге мы были вынуждены обратиться к вспомогательным источникам в Германии. Это обстоятельство, естественно, дало немцам возможность для оказания на нас политического давления. Хотя нормы хлеба были снижены до минимума, всё же для их поддержания на этом уровне требовалось ежегодно ввозить 250 000 тонн зерна, количество, которое могла нам поставить только Германия. Так же обстояло дело с каменным углём, бензином, кожей, текстилем, резиной и некоторыми другими товарами, которые были необходимы не для прямого потребления, а для использования в промышленности. Если бы производство остановилось, возросли бы безработица и хаос в экономике. В какой степени Финляндия оказалась зависимой от поставок немецких товаров, показывает уже тот факт, что 90 процентов всего импорта страны шло из Германии. Таков был результат торговой политики Советского Союза, которую нельзя назвать иначе как недальновидной, хотя она и находилась в полном соответствии с отношением русских к Финляндии вообще.