Трудно себе представить, чтобы в октябре мог выдаться такой прекрасный денек. Осень 1783 года расцветила Коннектикут поистине великолепными красками. Невысокие горы полыхали красным, желтым и оранжевым, ярко контрастирующим с чистой лазурью неба. Осенний воздух был свеж и прохладен, и Александр Бовизаж, пробираясь между деревьями верхом на отличном скакуне, чувствовал себя превосходно. Он пребывал в радостном возбуждении уже около месяца — с тех самых пор, как в Париже был подписан мирный договор. Последние девять лет войны казались долгими, иногда даже непереносимо долгими, но теперь, после победы, стало очевидно, что вся эта кровавая трагедия была не напрасной. Высокой ценой досталась победа, но Америка наконец-то получила долгожданную независимость.

Слава Богу, вот уже два года, как британцы сложили оружие перед генералом Вашингтоном в Йорктауне. После этого военные действия прекратились, лишь время от времени происходили эпизодические стычки, и большая часть солдат давно получила возможность вернуться домой, к своим семьям.

Алекс вспомнил, чем была в последние два года его жизнь, и невольно поморщился. За все время войны он лишь изредка принимал участие в военных действиях как солдат. Особая роль, отведенная ему, вполне соответствовала его происхождению и способностям. Алекс был тайным агентом и разведчиком, и на его долю выпадали самые сложные и большей частью опасные задания. После Йорктауна он тоже получил возможность вернуться домой и лишь периодически занимался своей опасной работой, но стоило ему хоть немного войти в колею нормальной жизни, как тут же снова приходилось срываться с места.

Обычно, отправляя его на очередное задание, старший офицер говорил:

— Вы непревзойденный мастер своего дела, Бовизаж. Никому, кроме вас, не удалось бы выполнить такое — похитить план и при этом не попасться.

Алекс сознавал, что, несмотря на все ужасы воины, его работа имеет несомненную прелесть. Он бродил по болотам Южной Каролины вместе с Френсисом Морионом, плавал капитаном на каперском судне, пил коньяк с Вашингтоном и Лафайетом на берегах Гудзона. Работа требовала от Алекса напряжения ума и изобретательности, а постоянный риск действовал возбуждающе. Не заскучает ли он, когда упорядочится его жизнь?

Цветное пятно под деревом, чуть сбоку от тропинки, неожиданно привлекло внимание Алекса. Он мягко осадил коня по кличке Жан, спешился, вернулся назад и увидел узел с бельем, наскоро увязанным кем-то в кусок темно-зеленого шелка. Ткань оказалась на удивление чистой, хорошего качества и совсем новой. Алекс присел на корточки. Под ним расстилался ковер из шуршащих осенних листьев. Собравшись развязать узел, он вдруг услышал откуда-то слева приглушенный стон. Алекс насторожился, поднял голову, и на его красивом лице отразилась тревога. Вскочив на ноги, он оставил узел и легко и бесшумно, как кот, устремился туда, откуда донесся звук. Вскоре Алекс понял, что стонет человек, лежащий футах в двадцати пяти от него возле старого дуба, и тихо двинулся вперед, на всякий случай, достав из-за пояса пистолет. Ему показалось, что под деревом распростерся юноша в непомерно широких серых бриджах, свободной белой блузе и зеленой треуголке, почти целиком закрывающей его голову. Алекс приблизился к нему. Увидев, что юноша неподвижен, он сунул пистолет за пояс и опустился на колени перед незнакомцем. От изумления темные брови Алекса взметнулись вверх: под свободной блузой явно вырисовывались две выпуклости. Он осторожно прикоснулся к одной из них — так и есть, под его рукой была нежная, прекрасной формы грудь, не стесненная корсетом.

— Что за чертовщина! — Алекс склонился над лицом девушки, сдернул треуголку и невольно присвистнул — по ковру из пожухлых листьев рассыпались роскошные блестящие волосы золотисто-медного цвета. Да уж не грезит ли он? Этой девушке, прекрасной, как ангел, было на вид лет восемнадцать, не больше. Ее закрытые глаза окаймляли густые длинные ресницы. Взгляд Алекса скользнул по небольшому аккуратному носику и задержался на губах — самых очаровательных, какие он когда-либо видел.

— Прелесть! — прошептал Алекс и осторожно приподнял голову девушки. Едва осознавая, что делает, он провел загорелым пальцем по щеке незнакомки, тронул шелковистую прядь волос, потом приподнял маленький подбородок и прильнул к губам, раздвинул ИХ языком и внезапно почувствовал, как они едва заметно затрепетали. Вздрогнув, Алекс отпрянул от девушки. «Да кем ты себя возомнил, — подумал он, — прекрасным принцем?» Алекс усмехнулся. Интересно, во что он ввязался на этот раз?

Девушке казалось, будто она падает с большой высоты, но при этом, коснувшись земли, ощутила лишь слабый толчок, медленно открыла глаза и увидела перед собой на редкость красивое лицо: смуглое, худое, с прямым носом, обрамленное черными, как вороново крыло волосами, зачесанными назад и стянутыми на затылке кожаной тесемкой. Даже борода не могла скрыть чарующей мягкой полуулыбки незнакомца и ослепительного контраста белых зубов с загорелой кожей. Сверкающие ярко-бирюзовые глаза удерживали взгляд девушки помимо ее воли.

Алекс же увидел прекрасные карие глаза с золотистыми искорками. Боже, да она просто восхитительна!

— Миледи, буду вам очень благодарен, если вы объясните, почему оказались в столь неожиданном месте. Признаюсь, мое любопытство растет с каждой минутой.

Девушка попыталась сесть, и Алекс помог ей приподняться. Вдруг она почувствовала пульсирующую боль в правой части головы. Осторожно подняв руку, она с опаской потрогала больное место и нащупала большую шишку. Алекс бережно раздвинул ее роскошные волосы, внимательно осмотрел опухоль и нахмурился, заметив засохшую кровь.

— Ну-ка расскажите мне, что здесь произошло. Как вас зовут, кто вы и откуда? — От волнения его низкий глубокий голос звучал глухо.

Девушка прикрыла глаза, словно пытаясь собраться с мыслями, медленно опустила руку, потом посмотрела на Алекса взором, затуманенным слезами.

— Я… Ой, сэр, кажется, я ничего не помню. Ничего, даже своего имени!

Расспросы ни на шаг не приблизили Алекса к разгадке. Он предположил, что девушка, должно быть, скакала на лошади и упала, ударившись головой о землю. Возможно, ее лошадь чего-то испугалась. Так или иначе, лошадь исчезла, а перед Алексом была раненая и потерявшая память девушка-полуребенок, одетая как мальчик.

Он прислонил незнакомку спиной к стволу дуба и принес ей узел. Исследуя содержимое узла из зеленого шелка, девушка поглядывала на расхаживающего взад-вперед Алекса. В его движениях чувствовались скрытая сила и природная грация, которые восхищали ее. Желтовато-коричневые бриджи плотно облегали стройные ноги, и при каждом шаге мужчины она видела, как играют его мускулы. Тускло поблескивающие кожаные сапоги доходили ему до колен. Через распахнутый ворот льняной рубашки была видна широкая грудь, покрытая темными вьющимися волосами.

Внезапный вопрос девушки заставил Алекса остановиться.

— Сэр, а вы не пират? Может, вы сошли на берег, чтобы закопать свои сокровища?

Черные брови взметнулись вверх, потом Алекс запрокинул голову и искренне расхохотался:

— Боже, с чего вы это взяли?

— Ну… по-моему, вы очень похожи на пирата: у вас такой смелый бесшабашный вид… и к тому же довольно бесстыжий. — Увидев усмешку Алекса, девушка поспешно добавила: — О, простите, мне не стоило этого говорить.

Алекс опустился на землю рядом с незнакомкой и сжал ее небольшую нежную ручку своими крепкими загорелыми руками.

— Не думайте об этом, cherie. Я восхищен вашим простодушием. Признаться, я и смеялся-то отчасти потому, что вы почти угадали: пиратом был мой отец — первоклассный французский морской разбойник. Если бы не война я, вероятно, пошел бы по его стопам. — Несмотря на ироническую улыбку, бирюзовые глаза Алекса светились теплотой. Внезапно они потемнели — Алекс подумал о предстоящих ему заботах. Указав рукой на одежду, разложенную на куске зеленого шелка, он спросил: