Словно бы в молодого барона вселился один из богов древности. Один из тех самых повелителей огня, живших, как говорили их предки, прямо на солнце. Этот культ давно мёртв — уничтожен ещё в глубине веков. Но даже они, простые холопы, до сих пор почитают пламя как нечто священное, а профессии, связанные с огнём, мнят почётными. Кузнечное дело, выжигание угля, готовка пищи — такая работа считалась невероятной удачей в жизни. Возможно было что-то ещё, но в голову Люсиль больше ничего не приходило.

И вот теперь она почти полночи думала, как же быть дальше. Как ей воспринимать свою судьбу и себя саму? С одной стороны, ей не стать порядочной супругой — она уже потеряла свою чистоту. А с другой… Так она и думала, поглаживая предмет своих размещений по голове, пока Вальтер вдруг не проснулся, напугав её своим колючим взглядом.

Так что Люсиль поспешила побыстрее одеться, да заняться своими прямыми обязанностями, пока борон не посчитал её поведение чем-то из ряда вон выходящим.

Сам же Вальтер сел, потянул руки, повращал головой, слез с кровати и нацепил штаны, да пошёл сразу на улицу к огромной бочке с дождевой водой, стоявшей под скатом крыши. Ему почему-то вдруг захотелось поплескаться в холодной воде всласть, вытереться насухо жёстким полотенцем, а потом пройтись босиком по недавно скошенной траве! Откуда что берётся?

Закончив с водными процедурами, он ещё минут двадцать с задумчивым видом расхаживал по своему двору. Найденные вчера книги учёта дали куда более полное представление об экономике и местных расценках, и позволили лучше понять какие потребуются инвестиции для исполнения его планов. И вот теперь Вальтер прикидывал каких мастеров ему придётся привлечь, дабы исполнить задуманное. В его баронстве явно не было печника, кузнечным делом тоже никто не баловался. А ещё требовались: каменщик, бондарь, плотник, и лучше всего не в единственном числе. Агрономом и технологом-животноводом он и сам побудет, да ещё и получше многих местных! Но всё это следовало откуда-то брать…

— Нужно провести ревизию земель и людей. Займусь-ка я соседними деревнями.

Приняв решение о выезде по своим владениям, барон Кёнинг отправился в дом дабы позавтракать да собраться в дорогу.

Глава 5

Взобравшись в седло своей понурой кобылки, молодой барон мельком оглядел двор, приказал открыть ворота и пустив лошадь рысью отправился на обход своих владений. Вальтер хотел лично увидеть где ему предстоит воплощать свои планы в жизнь и какие люди ему в этом будут помогать. А людей для его планов потребуется великое множество! Ибо именно человеческая воля и труд меняют миры. Не технологии, не идеология, не деньги и уж тем более не моральные принципы, а труд людей! И раз уж волею высших сил древний ифрит попал в тело смертного, став частью этого мира, он не мог не попытаться выковать новых людей, способных стать величайшей силой на этой планете, а после и за её пределами.

Зачем ему это было нужно? Сложный вопрос. Получив память сразу двух смертных, он мог видеть любой вопрос сразу с трёх сторон: обычного дворянина, человека из далёкого будущего, если судить только о социальном строе, и собственно самой древней сущности. И если для него как дворянина в этом мире и его устройстве не было ничего неправильного, и многие вещи воспринимались как само собой разумеющееся, то для экономиста из другого мира рабовладение, социальное расслоение, бесправие низов, жуткие социальные и санитарные условия жизни, засилье кумовства и повальная коррупция в министерствах империи казались дикостью! Но как будто и этого мало, древняя сущность в нём видела к чему всё это в будущем приведёт. Объединив опыт всех трёх своих сущностей Вальтер Кёнинг знал, что недалёк тот день, когда начнётся социальный взрыв. Денежные мешки, лишённые реальной власти и дворянских титулов, как и в той, другой истории начнут тайную войну против империй по всему миру. Технический прогресс уже начался, и бег его неумолим, и те, кто оседлают эту волну, встанет на вершине мира. Пока ещё древние чародеи способны с ним тягаться, сдерживая рост силы простых людей, но пройдёт ещё лет тридцать-сорок и их способности будут выглядеть блекло по сравнению с килограммами взрывчатки под их высокородными задницами. А значит опять будет передел мира, гражданские войны, бунты, и большие деньги снова победят, постепенно, поколение за поколением, превращая людей в свой скот. Люди станут придатком к нулям и единицам, сменив откровенное рабство на бессмысленное существование. И барон Кёнинг был против такого финала!

О нет, люди были способна на большее!

— Господин барон, господин барон! — вдруг рядом с его кобылой возникла нестриженная голова, бегущая рядом. И судя по всему эта голова принадлежала Марку.

— Чего тебе, Марк?

— А вы далеко? Можно с вами?

— Это ещё зачем?

— Так помочь! Мы же ж ваши… эти… помошики! — немного неправильный выговор слов был присущ многим сельским жителям. Мало того, что от региона к региону имелись свои особенности диалекта. Так ещё и неверное произношение править было некому в силу скудного образования самих селян.

— Сидеть в селе и не рыпаться. Отъедайтесь пока, да сил набирайтесь. Слушайте что люди говорят, много ли недовольных и чем именно недовольны. А за мной ходить не сметь! Уразумел?

— Но как же это? Я с вами пойти хотел…

— Марк, — чуть повысив голос, твёрдо, но спокойно произнёс Вальтер. Даже лошадь свою остановил, взглянув в глаза пареньку, — Ответь мне на один вопрос, кто я для тебя?

— Вы мой господин… барон Вальтер Кёнинг. Ну… это… хозяин наш и земли здешней.

— Так вот, Марк. Ежели ты решил изменить свою жизнь, подняться много выше бесправного землепашца и служить мне лично, забудь о слове «хочу». Если я отдал приказ, исполнить его надлежит чётко и в срок. Уразумел теперь?

— Уразумел, господин борон. Всё сделаем, — чуть погрустневший Марк замер неподвижно, проводив взглядом отъехавшего всадника. Он раньше никогда не задумывался над такими вопросами, однако слова барон Кёнинга упали в благодатную почву. Жизнь свою Марк считал беспросветной тоской.

Но вспомнив сегодняшние завтрак и обед, он подумал о скором ужине и вновь сильно повеселел. Ел он теперь вдвое против прежнего! Да ещё и с мясом! Чем не начало новой жизни? Ради такого стоит постараться, чтобы в будущем изменить свою судьбу к лучшему!

— Надо Рико найти и передать приказы Владыки!

Вальтер, выехав за пределы селения, уже не видел, как паренёк умчался куда-то за мелкий перелесок, колосившийся посреди деревеньки.

Его путь лежал сперва к самому дальнему отсюда поселению, состоявшему всего из десяти семей, ютившихся у самой реки. Рыба да речные раки — вот был основной их вид деятельности. Они даже поля не держали, ибо слишком много было в земле серы, отчего урожай был бы никчёмный.

К сожалению речка эта проходила недалеко от вулкана и пепельной пустыни, из-за чего были нередки визиты сикертов — мелких бесеня́т, воровавших скот, птицу и даже детей. Мелкие трусливые хищники, любившие охотиться в одиночку на чужой территории. Обычно они нападали только когда была полная уверенность в успехе, и сильно не любили делиться друг с другом — попросту говоря были жадны и эгоистичны по своей природе без меры.

Зачем там жили люди? Почему не поселились где-то подальше от опасной местности? Вопрос одновременно и простой, и сложный. Всё дело в технологии земледелия в первую очередь. Далеко от рек и речушек люди не селились — ведь река это и вода, и рыба, и транспортная артерия. Дорог нет. Собирательством заниматься нельзя — бывшие хозяева ввели запрет на эту деятельность. Рубить лес и распахивать новые площади тоже нельзя! Да и урожайность будет невысока вдали от реки… А земли по эту сторону берега, что принадлежали их господину раньше, были уже заняты — вот и пришлось селиться на этом участке тем, кто был посмелее, да у кого навыки ловли рыбы и раков имелись. Делиться же знаниями семьи с кем-то посторонним в эти времена, как и тысячу лет назад, было не принято! Так что и распространение знаний зачастую напрочь отсутствовало, а порой и вовсе технологии терялись со смертью мастера. Типичный родоплеменной строй во всей красе. Даром что империя. Вот и жили люди: растили птицу, овощи немного, меняли рыбу на корнеплоды и зерно, да не роптали особо.