Камень и стекло. Они вырастают из жесткой земли. Давят на плечи. Устремляются ввысь – к далекому бело-серому равнодушному небу, не знающему солнца. И никого вокруг – если не прислушиваться и не видеть.

Он только недавно обрел слух и зрение. До этого мало чем отличался от этих скал, что поменяли одних хозяев на других и даже не обратили внимания на это. Или не скал… Тогда чего? Кажется, они звались зданиями. А твердыня под ногами – асфальтом. А… да какая, в конце концов, теперь разница?!

Еще вчера он был мелкой тварью, выбирающейся на свет с наступлением утра и к ночи вновь забирающейся в какую-нибудь дыру потемнее. С сумерками приходит туман, а туман это всегда смерть.

Теперь же он стал Хозяином. Не таким, как остальные, но это только пока. В конце концов, он ведь способный. Ему всегда и все говорили об этом. Все?.. Все – это такие же, как он, Хозяева. Других уже не вспомнить.

Он закрывает обычные полуслепые глаза, а открывает всевидящие. Он может почувствовать малейшее колебание жизни или движения – оставшегося от того, что живым уже не является. Он способен увидеть ложноножки, растущие прямо из ближайшего ствола дерева, оболочку, роящуюся в груде мусора за три квартала отсюда. Ее он даже мог бы без труда подманить. Он ведь Хозяин! И действительно. Пусть тащится сюда, интересно, что она обнаружила.

Хочется есть…

Другие Хозяева не нуждаются в пище. Их кормит Свет или живые слуги, которые приходят из ниоткуда – из-за границы, имя которой скрывают четыре ничего не означающие буквы – МКАД. Но он еще только рождается, и Свет пока не принял его полностью. Поэтому по-прежнему приходится искать пищу и охотиться. Теперь это проще, конечно.

Оболочка подчинилась легко и целеустремленно направилась в нужном направлении. Если бы он захотел, то вполне заставил бы ее даже немного побегать. Что-то тащит, а за ней следит минотавр; если не вмешаться – нападет. Но он ведь Хозяин и вмешается. Пусть кровожадное существо пока слишком сложно устроено для подчинения, но заставить его отступить вполне по силам.

А теперь – вперед. Сегодня дышится на редкость легко, и хочется немного пошалить. Быть может, создать чего-нибудь или, наоборот, разрушить.

Нечто странное врывается в упорядоченное течение мыслей. Оно выглядит серебряной спиралью с синими звездами, устремляющимися ввысь. Воздух колышется вокруг него иссиня-черной вуалью. Это красиво и притягательно. Завораживающему зрелищу почти невозможно противиться!..

Он делает шаг, второй, третий, потом бежит не разбирая дороги и останавливается, разочарованно разглядывая слугу. Обычного, слишком высокого и худого, чтобы оказаться Хозяином. Он мало чем отличался бы от оболочки, если б не эта спираль. У оболочек, если смотреть на них правильно, внутри пусто. Они сродни стеклу и камню, только ходить умеют. Напасть вполне способны тоже, но лишь в том случае, когда разрушаются – чтобы продлить существование.

Где, кстати?..

Приманенная оболочка идет в правильном направлении, что-то несет. Возможно, поесть сегодня все-таки удастся. Минотавр убрался. Путь свободен, а живая радуга над пещерой вряд ли способна причинить вред. Оболочки могут беспрепятственно проходить там, куда заказан путь живым – даже Хозяевам.

Слуга считает, будто, затаившись в небольшой пещерке, способен хоть кого-нибудь обмануть. Как бы не так. Его видно по теплу, испускаемому слабым телом, да и по вибрациям, которые способен породить только думающий организм. К нему уже подбирается с одной стороны тараканище, а леший – с другой. Пожалуй, существ удалось бы отозвать, только интересно, чем может окончиться их охота? Чем сильнее Хозяин, тем сообразительнее должен быть слуга. Слабаки не нужны никому.

Есть… Как же хочется есть! Где эта оболочка, чтоб она пропала?! Пропала? Нет, идет и ногами шаркает.

Напали. Вернее, попытались. Одновременно с двух сторон. Тьма колыхнулась и стала расти. Вспышка. Что-то ударило в лешего и… Конец ему. Не существует. Даже оболочки не осталось. Еще – очередь вспышек, и нет тараканища.

Слуга силен, и он… тоже видит? Нет, быть того не может. Слишком длинный, слишком… взрослый. Да, кажется, это называется именно так, хотя он и не помнит, что такое возраст. Но такой слуга может оказаться полезен. Сможет достать поесть!

Открыться?..

Вспышки все еще плясали на внутренней стороне век, только из ослепительно-светлых превратились в темные. Они, пожалуй, пугали. Но слуга ведь не будет пытаться убить его. Хозяева пленяют одним своим видом. Слуга не уйдет. Он подчинится… подчи…

– Вы-хо-ди, – достигло ушей. Вначале он не понял этого бесполезного карканья, но после троекратного повторения звуки неожиданно преобразовались в слова. И страх опалил сознание.

Почему? Он ведь давно ничего не боялся. Это раньше он трясся, теперь – Хозяин.

– Ну! – У слуг не может быть столь властных интонаций. Внутри все обрывается от одного звучания этого голоса. Слуги не говорят напрямую. Но этот, похоже, не такой, как все.

Он сделал робкий, почти неосознанный шаг. Неужели он приблизился настолько, что слуга увидел? Это ошибка – он еще не понимает почему, но осознает.

– Замер! – Этому голосу, похоже, нельзя не подчиниться.

Он встал. Да кто здесь на самом деле слуга и Хозяин?! Длинный не должен издавать этих звуков, он обязан замереть и взирать с покорностью и подчинением. А Хозяин не должен понимать… речь? Как же давно он не слышал человеческих слов. Слов? Человеческих?..

– Попробуешь снова – убью.

Длина фразы увеличилась. Фразы?.. Не одно слово, а три. Но он понял. Нужно не делать чего-то. Но чего?..

Хозяин. Он Хозяин! Значит, следует потянуться, не приближаясь. Погладить эту спираль.

Так… Голод сбивает, не позволяет сосредоточиться.

Вспышка над виском и правым плечом.

– Считай последним предупреждением.

Ах вот оно что. Слуга не хочет быть поглаженным. Странный. Обычно хотят. Все. Даже оболочки, только к ним не прикасаются, а используют принести-унести. Вот, кстати, доковыляла. Попробовать натравить на слугу?.. В сказках обычно герой проходит через три испытания. Тараканище победил. Лешего – тоже. Теперь…

– Отзови. – Очень спокойно, но властно, так, что внутри все холодеет и замирает. А потом странный слуга швыряет какой-то предмет под ноги оболочке, и та начинает гореть. Огниво. Этих камней очень много на пепелищах.

Нет! Оболочка полыхает вместе с принесенным. Вместе с едой!

– Нет! – Это была еда. Это можно есть… было.

И словно гром средь ясного неба, хотя когда оно было ясным в последний раз – уже не припомнить:

– Так ты не разучился говорить?..

А что он делал все это время, интересно?! Молчал?..

– Йа овоил… – Рот открывается, из него льются звуки, слуга ждет и, кажется, не понимает. Проходит какое-то время, пока удается вспомнить, что этого мало, а необходимо еще и шевелить языком. Слуга терпеливо ждет и хмурится. Кажется, хочет пристрелить. Пристрелить?.. Да, похоже, это называется именно так.

– Я не расслышал.

Потому что ты слуга, а я Хозяин! Надо сосредоточиться, надо потянуться и погладить эту… спираль. Надо. Но еды нет. Она сгорела.

А потом камень пола… скала… асфальт почему-то начинает приближаться. Удается подставить руки, чтобы не получить по носу. Больно рукам, но лицу было бы много хуже.

– Есть… еда… хочу…

– Что?

Слуга научился слышать или Хозяин – говорить?.. Не важно. Все не важно. Глаза закрываются…

– Парень?.. Эй!..

Дэн вскакивает на постели. Окно открыто, и занавески убраны. В него смотрит полная, упитанная луна, вероятно, именно она и навевает кошмары. И страхи… И воспоминания. В чистом темном небе висят звезды. Говорили ему: для избавления от неприятных снов надо смотреть на звезды. Кто? Кажется, Лола. Вот только от воспоминаний не уйдешь, это не выдуманное чудовище, а вполне реальное. Увы.