Денис снова кивнул. Ворон фыркнул:

– А сам как думаешь?

И удостоился тяжелого взгляда, которого либо не заметил вовсе, либо решил не придавать значения.

– Ворон пришел забрать тебя в Зону, – начал Стаф. – Я против, но поделать ничего не могу. Решать тебе.

Дэн кивнул в третий раз и увидел, как скривился его спаситель. Похоже, он на полном серьезе решил, будто недоэмионик онемел.

– Мальчишка у тебя совсем разучился разговаривать? – обратился он к Стафу.

– Нет, – опередил ответ Стафа Денис. Что-то подсказывало, лидер может ответить утвердительно на этот вопрос, и тогда Ворон просто встанет и уйдет, а Дэн так и будет стоять столбом и не решится произнести ни слова. – Не разучился.

– Вот и хорошо.

Повисла пауза. Лишь по истечении минуты Дэн сообразил, что все ждут его ответа. Вернее, нормального согласия. Кивки явно не удовлетворили ни Ворона, ни Стафа.

– Я иду в Зону, – сказал он как можно отчетливее и услышал, как Стаф скрипнул зубами.

– Недальновидное решение, – бросил он. – Но я вряд ли могу повлиять на него.

– Верно, – неизвестно с чем конкретно согласился Ворон. И обратился уже непосредственно к Денису: – Личные вещи имеются? У тебя полчаса.

Дэн покачал головой. Он не любил обрастать лишними вещами. Когда половину сознательной жизни провел в бараке, то к вещественной стороне жизни учишься относиться потребительски, а все дорогое носить в душе, а не в руках.

– В таком случае стаканчик-другой отменяются, – сказал Ворон, обращаясь к Стафу. – Время дорого.

Денис, казалось, и глазом не успел моргнуть, как оказался за дверью кабинета. А потом – на стоянке. Ворон указывал ему на дверь черного «хаммера», зачем-то переделанного из джипа в грузовик. Сделали это просто: оставили два сиденья в кабине, установили перегородку, срезали всю заднюю часть и установили борта. Получился квадратный монстр – иное название подобрать было бы сложно.

– Брони хватало только на такую кабину, – словно прочитав его мысли, пояснил Ворон. – Зато теперь по ней можно из танка бить, ничего не случится. А из джипа вышла неплохая камионета.

– Что?

– Самый популярный автомобиль у контрабандистов Латинской Америки, не знал? Все еще увлекаешься Средиземьем?

– Нет. Да, – коротко ответил Денис на первый и второй вопросы и отметил, что у так называемой камионеты еще и посадка много выше, чем у обычного «хаммера». – А зачем она такая?

– На ходу запрыгивать проще. – Ворон повел плечом. – Ты попробуй забраться в уже стартовавшую машину. Морока сплошная. Хорошо, если окна разбиты, в них можно нырнуть рыбкой. Но это же не наш вариант. В нашем – броня… – Он неполностью свел большой и указательный пальцы, оставив меж ними небольшой просвет. – Миллиметр… нет, все-таки три. Вот и получается, что тебе придется открыть дверь и только потом залезать. А ведь тот, кто за тобой гонится и палит при этом, ждать не будет.

Дэн предпочел не интересоваться, от кого Ворону приходилось убегать подобным способом. Вместо этого он перевел взгляд на машину и присвистнул от удивления:

– «Витринка»?..

– «Стеклорез», угу.

Это во сколько же обошлась Ворону такая броня?! Твердостью «витринка», внешне очень походившая на обыкновенное стекло, значительно превосходила алмаз, а по прочности – любую сталь. Нож из нее стоил огромных денег на черном рынке. Стаф однажды рассказывал, что солнцевские подарили своему лидеру на юбилей настоящий двуручный меч, лезвие которого было сделано из этого артефакта. И стоил такой подарок очень недешево.

– Зато при экстремальных нагрузках ломается с высокотемпературной вспышкой и взрывом, – размышляя, заметил он. – Так что в случае чего собственная защита вас и угробит.

– Прежде у меня бензобак рванет или какая-нибудь волновая гадость шандыбахнет, – усмехнулся Ворон. – «Витринка» только от пуль, но при очень уж сильном желании человека можно убить кучей иных разных способов.

Дэн кивнул и полез в кабину. В ней было на удивление спокойно и комфортно. Кожаные сиденья, торпеда из дорогого пластика. Деревянный руль. А еще пирамидка в «бардачке» – одинокая с золотистыми прожилками. Вторая – такая же – ждала своего часа в коробочке, обычными людьми используемой как пепельница или для складывания всякого мусора: шелухи от семечек, конфетных фантиков, грошовой мелочи… Грани не активированных пирамид сияли снежной белизной.

– Вижу, ты не потерял квалификацию, – заметил Ворон, садясь на водительское сиденье. Только теперь Дэн заметил, что камионета не имеет отверстия для ключа. Место скважины заняла кнопочная панель. Сталкер загородил ее рукой, ловко на ощупь набрал код, и машина ответила тихим низким урчанием. – В «бардачок» уже заглядывал?

– Мне показывали такой же артефакт, только почти разряженный.

– Тогда я не стану вызнавать у тебя подробностей, но очень резко поговорю со Стафом в следующий раз, – пообещал Ворон и принялся выруливать на дорогу.

По асфальту машина шла очень плавно. О наборе скорости свидетельствовала лишь быстрота пробегающих за окнами деревьев и фонарных столбов. Однако урчание мотора оставалось прежним, а подвеска скрадывала любые неровности.

– Зачем я вам понадобился? – спросил Денис.

Вообще-то он чувствовал себя несколько обиженным. Не так Дэн представлял себе эту встречу.

– Потерпи, скоро узнаешь. – Ворон держал руку на руле небрежно, словно она и не требовалась для управления машиной. Вторую положил на ручку переключения скоростей. Казалось, он здесь и не нужен в роли водителя. Камионета способна довезти куда надо и без какого-либо участия с его стороны. Но смотрел сталкер прямо перед собой, к Денису даже не обернулся. – Мы сейчас в центр. Там все объяснят доступнее. Заодно и глянешь, что да как.

– В какой центр?

– Узнаешь.

Вскоре за окнами замелькали чахлые деревца и заброшенные домики. Смотреть на разруху было особенно тоскливо и невыносимо. А спросить хотелось, и о многом. Однако самым важным казалось даже не то, где Ворон пропадал все это время, его соглашение со Стафом и положение в «Доверии» самого Дениса, а фраза, услышанная в кабинете.

– Когда я входил, вы…

– Ты, – поморщился сталкер, – и никак иначе. Будешь выкать – не сработаемся.

– Ты говорил о каком-то приборе…

– Я имел в виду тебя. – Тон был безразличным, и это говорило само за себя. И об отношении сталкера к некогда спасенному мальчишке. И о том, почему Ворон не появлялся в клане. И… Да мало ли о чем еще. Расспрашивать больше не хотелось, да и не обязаны люди отвечать приборам и монстрам.

Сказать, что он обиделся? На себя, скорее. Он слишком много навыдумывал и теперь расплачивался разочарованием за наивность. Вот и все. Ни о чем он выспрашивать не станет. Сам разберется. А что Ворон берет его в Зону, то это не просто так. Наверняка очередной схрон ищет. Денис поможет, естественно. Он все-таки благодарен за спасение и не собирается мстить за порушенные детские мечты, но на этом их пути разойдутся. И на этот раз – навсегда.

Он прикрыл глаза. Спать не хотелось, но так можно было создать хотя бы видимость занятости и не продолжать разговор. Искушение вылить на сталкера свою обиду и неудовлетворенность от жизни вообще было слишком велико.

Территория Академии представляла собой прямоугольник площадью, наверное, в гектар, если не больше. Серая бетонная стена метров пять в высоту, с вьющейся по углам и верху колючей проволокой, тянулась справа от машины уже довольно долго. Ворота были ржавыми, КПП покрашено ядовито-зеленой краской. А рядом с табличкой с официальным названием «Академия Исследований Аномальных Явлений» какой-то юморист приписал: «В этом здании раньше находился филиал знаменитого НИИ Химических Удобрений и Ядов, с тех пор так и живем». Естественно, заглавные буквы были должным образом выделены и подчеркнуты.

– Научники веселятся, – фыркнул Ворон. – Сразу видно, жизнь бьет ключом.

– И все – по голове. – Дэн поежился, представив, что сделал бы Стаф с автором подобного непотребства. А если б не нашел виновного, то досталось бы всем рядовым членам клана.