Российская интеллигенция, начиная с Василия Голицына, наперсника царицы Софьи, Радищева, декабристов, разночинцев, народников, легальных марксистов, звала народ к завоеванию справедливого и свободного мира, иные, как Герцен, не скрываясь, звали Русь к топору. Марксисты, не зная, в какой лагерь отнести интеллигенцию в классовом обществе, определили ее место как «прослойки». Но она оказалась, скорее, прокладкой. Ее использовали и выкинули. Алексей Толстой писал, что русская интеллигенция, выросшая в безмятежном лоне крепостного права, революции испугалась не то что до смерти, а прямо — до мозговой рвоты... Нельзя же так пугать людей! А? Посиживали в тиши сельской беседки, думали под пение птичек: а хорошо бы устроить так, чтобы все люди были счастливы... А когда приблизился тот, кого мечтали сделать счастливым, то пах он не розами, а немытыми портянками и мокрой сермягой, как протянул корявую руку на дружбу, шарахнулись от греха подальше. Российская интеллигенция предала столь любимый народ. Когда наступил победный час, то выяснилось, что ведать банком придется матросу Маркину, а управлять государством, заводами и фабриками — кухаркам. Пролетариат остался один на один с пирамидой проблем, не имея ни грамоты, ни опыта. А те, кто знал и мог, рванули за рубежи мятежной родины, посмеиваясь оттуда над неудачами и промахами новых правителей.

История повторяется. В конце XX века интеллигенция снова предала Россию, увлекши народ баснями о красивой жизни в «свободном мире», расчистив путь к власти авантюристам и грабителям, ибо сама не сумела найти курс и повернуть корабль в страну всеобщего счастья и благоденствия. Она лишь смогла раскачать его и пустить ко дну. Оказывается, управлять-то не могут. Зато умеют блюсти собственный интерес и разворовывать народные деньги. Сегодняшнее горе — на вашей совести, учители жизни. Прокладку использовали и выкинули. То, что барахтается на поверхности жизни — хамское, злобное и алчное, — уже и отдаленно не напоминает звавшихся «российскими интеллигентами». Я отделяю от этой своры полунищих учителей и часть врачей, пытающихся сохранить добрые традиции.

Мне когда-то попала в руки распечатка так называемого «завещания» бывшего шефа ЦРУ Аллена Даллеса, содержащего план разрушения Советского Союза. Развал СССР шел как раз по этому плану. Вслед за устранением от власти КПСС начался развал союза республик. Прошла волна беспорядков в Тбилиси, Баку, Вильнюсе, Риге. Пролилась первая кровь Горбачев сделал вид, что ничего не знал об этом. Но игра в «несознанку», как говорят блатные, была разоблачена. Первыми из СССР вышли прибалты. Другие республики заволновались и потребовали от президента Горбачева (он был уже в этой должности) искать пути сохранения единства. Но было поздно. На знаменитой сходке в Беловежской Пуще президенты Ельцин, Кравчук и Шушкевич объявили о выходе из Союза России, Украины и Белоруссии. Над будущим народов СССР была опущена черная пелена, наступила эпоха беспредела. Горбачева выставили из Кремля, как нашкодившего мальчишку. Союзное государство бесшумно, подобно карточному домику, развалилось. Совершилось предательство, равного которому не знает история.

К новой власти пришли так называемые демократы, выкидыши интеллигентской среды. И первое, чем занялись, принялись бесстыдно красть, красть и красть. Кругом расставили своих людей. Собчак уехал губернатором в Ленинград и вернул ему царское название Петербург, хотя область по-прежнему осталась ленинградской. В начальники московской милиции баллотировался врач-гинеколог, победил физик-теплотехник, но и тот не удержался — по пьянке потерял служебное удостоверение. В Москву зачастили эмиссары капитализма, плохо говорящие по-русски эмигранты или дети эмигрантов, эти требовали за свои бесполезные советы миллионных гонораров. Но авантюристов хватало и доморощенных. Прорвавшийся во власть Егор Гайдар провел финансовую реформу и росчерком пера превратил в нищих 185 миллионов жителей России — такого не смог сделать даже Сталин, изрядно потрепавший деревню. Второй реформатор — Чубайс — распродал за «ваучеры», то есть за копейки, крупнейшие предприятия России. Фабрики и заводы омертвели, колхозы развалились, а земля, бесценное и вечное богатство России, выставлена на торги. Проворные и бесстыдные «пацаны» взяли власть за горло, протянули бразды правления криминалу: «Рулите, в натуре и конкретно». Как чертики из бутылки, повыскакивали миллионеры — банкиры, владельцы концернов, таинственных закрытых акционерных обществ. Секрета не было — миллионные состояния в основе своей имеют «черные» деньги. Крали и крадут все — предприниматели, «физические лица», государственные деятели и правоохранители, чиновники всех рангов и мастей. Появился даже термин такой — «откат». Это означает, что если ты получаешь от государства энную сумму, то обязан «откатить» часть ее чиновнику, который принимал или готовил решение. Образовались крупные собственники, началась борьба за сферы влияния, ударили первые выстрелы наемных убийц. Общество начало бурно криминализироваться, мафия подбирала под себя не только беспомощный средний класс, но и богатеньких, активно внедрялась в органы управления и власти. Несколько тысяч богатых и 150 миллионов нищих. На улицы вывалило племя проституток. Телевидение срочно пристроилось к американскому стандарту — ушла на задворки русская музыка, исчезли отечественные фильмы, эфир заполнило громыхание поп-оркестров и истошный вой бездарных поп-звезд. Достоевский указал: красота спасет мир. Даешь красоту! Включаешь «черный ящик», и в глаза тебе лезут голые женские задницы или сиськи, а то и открытое совокупление полов. Другой стандарт — стрельба, кровь, насилие, дикий Голливуд. В литературный оборот густо пошла матерщина. Мерзость и грязь хлещут фонтаном с экрана одноглазого растлителя.

Вместо демократической России образовалось тоталитарное государство. Несмотря на наличие всех необходимых институтов власти, власти в России нет, нет закона ни наверху, ни внизу, и правды в ней не сыскать. Нет веры ни во что, нет и совести, само это слово вышло из употребления. Вместо серьезного анализа и изучения ошибок прошлого с экранов и страниц печати хлынуло осмеяние исторических деятелей, превращение истории в фарс, хамство и кривляние. Дураки представляют Россию миру, как страну дураков, карикатурно изображают бывших руководителей, не понимая, что унижение института власти откликнется неверием народа во властителей, особенно современных. Те, мол, побыли и ушли, и правду о них говорят или нет — поди проверь, а эти, вот они, живые, и творят в стране беззаконие и воровство, грабят Россию. Иначе откуда у них дворцы и миллиарды? Что, премьер Черномырдин стал миллиардером с зарплаты? А коммерческая деятельность ему запрещена законом. Значит, ворует, богатеет с «откатов». Народ России потерял веру и надежду на будущее, с безразличием смотрит на политические игрища.

Страх поселился под каждой крышей от Балтики до Тихого океана, от Белого моря до Черного, на улицах разбой и грабеж. Правоохранители — еще неизвестно, кого больше надо бояться, встретив ночью, хулигана или милиционера, потому что действия второго прикрыты законом. В стране более десяти лет идет необъявленная гражданская война, не считая Чеченской, которую, совестливо опуская глаза, назвали антитеррористической операцией. Армия разложилась и обессилела. Дело доблести и долга — служение Родине — превратилось в презираемую повинность. Ежегодно насильственная смерть уносит жизни сотни тысяч человек. То и дело в больших и малых городах, даже в Москве, террористы хватают заложников и взрывают дома. Разве это не война? Обывателю все равно, кто у него забирает жизнь — чужеземный фашист или «родной» киллер. Два миллиона беспризорников скитаются по стране. За решеткой ежегодно до миллиона заключенных, как в 1937—1938 годах. Людям месяцами не выдают зарплаты. По нерадению новой власти жителей десятков городов в Сибири и на Дальнем Востоке и даже вблизи Москвы суровыми зимами вымораживают, словно тараканов — дома не отапливаются, в них не подаются электроэнергия и вода. Такого история не помнит. Российский народ, стремясь к демократии, обрел тоталитарный режим, жестокий и безответственный.