Канг подступил ближе, но тут Корнелл попятился и сунул руку в карман.

— Оставайтесь-ка лучше на месте, — предупредил он Канга.

Чанг зажмурил глаза и приготовился. Сейчас прогремит взрыв, которого он уже не услышит.

Произошло что-то непонятное. Все заволновались. В зал ворвалось странное существо в грязной, изорванной больничной пижаме. Канг узнал Ходкисса, которого считал уже мёртвым. Он громко вскрикнул, когда, пробегая мимо, «покойник» вырвал у него из рук плащ и, не останавливаясь, помчался дальше, на ходу натягивая его поверх своих лохмотьев. Обежав весь зал, он вернулся к выходу и выскочил наружу.

Канг не сомневался, что Ходкисса уже нет в живых. Он сам читал в газете о несчастном случае на Портобелло-стрит. Значит, получается, что Корнеллу… под силу поставить на ноги мертвеца? Но это уже слишком! Есть ли предел дьявольской изворотливости этого человека, его власти над людьми и явлениями?

Канг вспомнил, чему его как-то учили отцы-миссионеры в воскресной католической школе, и, всхлипнув, потрясённый, упал на колени.

— Сдаюсь… — пробормотал он, в то время как ничего не понимающий Корнелл оторопело уставился на него. — Моя жизнь в ваших руках! Вы — сверхчеловек! Что могу сделать я, простой смертный?.. Вы — сам Антихрист! Наступает царство Тьмы…

Корнелл перевёл взгляд на Чанга, который лежал на паркете без чувств. Дожидаясь взрыва, он не заметил Ходкисса и лишь почувствовал, как повеял лёгкий ветерок, когда тот пробегал мимо. Чанг решил, что бомба взорвалась точно в намеченное время.

Так ничего и не поняв, не менее потрясённый Корнелл продолжал остолбенело пялиться на двух китайцев, когда в зал энергичной походкой вошёл старший инспектор Кроппер.

— Приветствую вас, молодой человек, — обратился он к Корнеллу. — Кажется, мы с вами уже где-то встречались. Что здесь происходит?

Люди Кроппера продолжали гнаться за Ходкиссом, а тот, путаясь в длинных полах старомодного плаща, уже не мог бежать так резво, как раньше. К тому же в кармане плаща болтался и больно колотил по ноге какой-то тяжёлый предмет.

Ходкисс забрался на стену, добежал до башни, нависшей над рекой, и оглянулся на своих преследователей. Выход оставался только один, и он, не раздумывая, прыгнул в радужные от маслянистых пятен воды Темзы. Набрав побольше воздуха, Ходкисс нырнул, кое-как освободился от плаща и пижамы и поплыл, стараясь оказаться как можно дальше от этого места.

Он инстинктивно держался поближе к берегу и плыл почти у самой стены набережной. Может, это его спасло, когда бомба взорвалась на дне реки. Высокий столб грязной воды взметнулся вверх.

— Всё… Теперь с ним покончено… — пробормотал один из полицейских, стоявший на стене башни. — Бедняга… Жуткая смерть! Наверняка его разнесло в клочья…

Вытащив из кармана форменный голубой платок, он вытер лицо от грязных брызг. Со стороны могло показаться, что он, словно плакальщица на похоронах, утёр слезы.

Полицейские ещё немного постояли, наблюдая, не всплывёт ли что-нибудь на поверхность, и пошли докладывать инспектору Кропперу.

Ходкисс плыл вдоль набережной, пока не решил, что теперь можно и выбраться из реки. Оказавшись на берегу, он огляделся по сторонам. Неподалёку в толстой каменной стене виднелись ворота, тоже ведущие в Тауэр. У ворот, спиной к Ходкиссу, стоял часовой в форме шотландского гвардейца.

Ходкисс понял, что ему наконец повезло. Ему нужна одежда, хоть какая-нибудь одежда. Инстинктивно пригнувшись, он начал подкрадываться к часовому.

— Мы во всем раскаиваемся, — бубнил «Конфуций», стараясь не глядеть на Корнелла. — Мы готовы порвать наши красные книжечки с портретом великого Мао и признаемся во всем… Мы шпионили, похищали людей, хранили оружие без разрешения властей, занимались другой деятельностью, направленной на подрыв вашего общественного строя…

«Иранские националисты!» — подумал Кроппер, но, приглядевшись повнимательней, понял свою ошибку.

— Шпионы… — пробормотал он как бы про себя. — Китайские шпионы… Ну-ну…

Про шпионов газеты пишут куда охотнее, чем про уголовников, пусть даже таких знаменитых, как Арнольд Ходкисс.

Когда его люди вернулись и доложили, что Ходкисс подорвался на бомбе, инспектор благодушно успокоил их:

— Ничего, ребята, у нас и здесь неплохой улов… Наденьте-ка браслеты этим красавчикам…

Обескураженный Корнелл пошёл вслед за ними, когда полицейские повели арестованных наружу.

— Я многим вам обязан, молодой человек, — обратился к нему Кроппер. — Вы поступили как настоящий гражданин, это и ваш успех. — Он озабоченно почесал кончик своего выдающегося носа. — Что бы я мог для вас сделать?..

Корнелл позволил инспектору пожать себе руку и растерянно произнёс:

— Да… как вам сказать, инспектор… Вчера я торопился кое-куда… по делам службы, — поспешно уточнил он, — ну, и ваши ребята подловили меня на парочке мелких нарушений…

— Можете не продолжать, юноша, — перебил его инспектор Кроппер и хитро подмигнул.

— Джерри! Дорогой Джерри! Как я рада, что с тобой ничего не случилось.

Корнелл оглянулся и увидел, что от входа к нему по дорожке бежит Ширли. Вытирая лысину большим клетчатым платком, за нею едва поспевал Рональд Фрей. Его лицо сияло.

Подбежав к Корнеллу, Ширли схватила его за руку.

— Джерри, я позвонила шефу, как ты просил, и рассказала ему все! Мистер Фрей сказал, что ты — храбрый парень, просто молодчина, но тебе может угрожать опасность, о которой ты даже не подозреваешь. Мы поспешили сюда, чтобы тебе помочь. Мистер Фрей услышал взрыв, и мы подумали… — Она нежно посмотрела в ошеломлённые глаза Корнелла. — Но я вижу, что беспокоиться было нечего. Ты взял их голыми руками!

Джерри откашлялся. Наконец он начал кое-что понимать и попытался перехватить инициативу.

— Да, но теперь уже все позади, — пробормотал он, с удивлением прислушиваясь к собственному голосу.

Фрей похлопал его по плечу.

— Ширли мне все рассказала. Значит, тебе пришлось уничтожить документы? Ты взял «Конфуция», а это один из самых опасных агентов противника! Тебя ждёт медаль, я обещаю!

— И прибавка к жалованью, сэр… десять гиней в неделю, — напомнил Джерри. Он уже совсем оправился от потрясений и в эту минуту был чем-то неуловимо похож на своего дядюшку Эдмонда.

— Безусловно, Джерри!

Корнелл не забывал и о деньгах, выданных Фреем. Если как-то попробовать оправдать их расход, большая часть этой кругленькой суммы останется у него в кармане.

А Рональд Фрей между тем поглядывал на них с Ширли, по-отечески улыбаясь.

— Эти деньги тебе пригодятся, когда ты женишься, Джерри, — он многозначительно подмигнул.

Джерри побледнел.

— Что? Женюсь?..

Он пытался убедить шефа, что ничего подобного не произойдёт, но тот лишь повторял, сладко щурясь:

— Свадьба… Медовый месяц… Ах, Джерри, как я тебе завидую!

— О да, милый! — с энтузиазмом подхватила Ширли. — У нас с тобой будет много детей, и мы всегда будем счастливы! Кого тебе больше хочется — мальчика или девочку?

— Девочку, — машинально ответил Джерри, не сопротивляясь, когда Ширли взяла его за руку и повела к выходу на улицу.

— У нас будет большая семья, — щебетала она. — Много маленьких Корнеллов, да, милый? А какое имя для мальчика тебе больше нравится? Мне — Эдмонд. Кажется, так зовут твоего дядюшку? Ах, дорогой, я умираю от желания поскорее с ним познакомиться!

Во взгляде Джерри на мгновение вспыхнула слабая искорка надежды, но, посмотрев на Ширли, на её маленький решительный рот, он понял, что даже все Корнеллы, Бенсоны и Фитцджеральды вместе взятые не смогут изменить её намерения.

Корнелл грустным взглядом проводил скованных наручниками Канга и Чанга и в последний раз оглянулся на Тауэр.

Когда они подходили к станции подземки, уже вечерело.

— Два билета до Ноттингемских ворот, пожалуйста, — попросила Ширли и, повернувшись к Корнеллу, пообещала: