Кот даже и не подумал засмеяться, а наоборот, на полном серьезе произнес:

— Между прочим, не так глупо, как тебе, Фома, кажется.

С этими словами он отрыл среди обширных своих запасов шоколадку и тоже запихнул ее в мой рюкзачок, назидательно добавив:

— Лучше предусмотреть, чем недосмотреть.

Я деликатно осведомился, помнит ли Макс, что перед ним все-таки не вьючный осел или какой-нибудь там «корабль пустыни», но он лишь рукой махнул. Мол, от одной лишней шоколадки еще ни один человек не надрывался.

Звонить в дверь Жанне нам не пришлось. Видимо, услыхав, как мы бесшумно выходим, она мигом выскочила на лестничную площадку и сразу вызвала лифт.

По дороге Жанна заметила мой рюкзак и высказалась в том смысле, что дурной пример заразителен. Понятно, она имела в виду Кота, который прибыл ко мне с полным походным снаряжением. Мы принялись друг над другом подтрунивать. Но шутки у нас выходили натужные, и смеялись мы словно бы по обязанности, отвлекая себя от того, что нам вскоре предстояло.

На улице мы заметили довольно много людей. Во дворе их тоже гуляло достаточно — кто с собаками, кто с детьми, а кто просто так. Но на дорожке к кладбищу по-прежнему, кроме нас, ни души.

— Видите, — тихо проговорила Жанна. — Даже в субботу сюда не ходят гулять.

— Вот уж поистине город мертвых, — глухо откликнулся Макси-Кот.

День с самого раннего утра выдался на редкость пасмурный. Небо до горизонта заволокла сплошная серая туча. Когда мы уже находились на полпути к кладбищу, зарядил мелкий холодный осенний дождь.

— Бр-р, — поежилась Жанна и натянула на голову капюшон.

Мы с Котом, за неимением капюшонов, надвинули по самые глаза козырьки бейсболок.

— Классная погода для эксперимента, — проворчал Макс.

«Какой эксперимент, такая и погода», — отметил про себя я, однако вслух ничего говорить не стал. Уже почти подойдя к воротам, мы вдруг увидели, как с другой стороны с нами поравнялась пожилая парочка.

— Смотрите, смотрите, — указала на них Жанна. — Значит, тут все же гуляют.

Старики, потоптавшись в воротах, вдруг резко развернулись и засеменили прочь от кладбища.

— Нет, все-таки не гуляют, — мрачным голосом констатировал Макси-Кот.

— Наверное, дождя испугались, — предположила Жанна.

Мы посмотрели вслед старичкам. Пожилая парочка, не оборачиваясь, уходила все дальше и дальше.

— Может, и дождя, — сказал я. — Но они так ушли… — Я задумался, подбирая слова, чтобы лучше выразить свои ощущения: — Понимаете, они так повернули обратно, будто в воротах им кто-то сказал: «Посторонним вход воспрещен».

— Федор, — хохотнула Жанна. — По-моему, у тебя и впрямь развивается паранойя. И чем дальше, тем больше.

Однако смех у нее опять вышел какой-то искусственный. И мне показалось, что стремительное и необъяснимое отступление старичков испугало ее не меньше, чем меня самого.

Макс тоже сейчас был далек от обычной своей жизнерадостности и брел вперед с таким угрюмым видом, словно ему по меньшей мере предстояло нелицеприятное объяснение с директором школы по поводу разбитого окна в директорском же кабинете.

Мне каждый шаг давался с трудом. Словно мы поднимались на гору. И, скажу честно, если бы какие-то не зависящие от нас обстоятельства помешали сегодняшнему эксперименту, я без всякого сожаления повернул бы назад.

Мы остановились возле кустов, где я вчера прятал часы.

— Доставай будильник, — скомандовал Кот. Я стянул с плеч рюкзак и, открыв, порылся внутри. Руки у меня дрожали.

— Чего ты там возишься, — поторопил друг. Я, наконец, нащупал будильник.

— Дай сюда, — выхватил его у меня из рук Макси-Кот.

Он тщательно сверил его со своими часами. Открыв крышку на задней панели, проверил, хорошо ли держатся батарейки. Встряхнул. Снова уставился на циферблат и, наконец, произнес:

— Все нормально, ходят. Время точное. Можешь прятать.

Я засунул будильник поглубже в заросли. У ворот мы чуть-чуть постояли. Затем, одновременно глубоко вздохнув, мы с Жанной подхватили Макси-Кота под руки и быстрым шагом устремились к склепу Князя Серебряного.

— Сегодня проводим чистый эксперимент, — не отрывал взгляда от часов Макс.

— А прошлый раз, значит, был грязный? — спросила Жанна.

— Грязней не бывает, — провозгласил Макси-Кот. — Сперва вы расхаживали вокруг склепа и отвлекали меня своей латынью.

— Это не наша латынь, — возразила Жанна. — А каких-то далеких предков Князя Серебряного. Если это вообще его предки.

— В данном конкретном случае совершенно неважно, его или не его предки и чья латынь, — назидательно пробубнил Макс. — Важно, что вы все время ходили, разговаривали, записывали. Потом еще Пирс твой, Жанка, сбежал. А я ведь не железный. Значит, постоянно отвлекался от наблюдения за часами.

— Тогда хоть сейчас не отвлекайся, — порекомендовала Жанна.

— О том и речь, — откликнулся Макси-Кот. — Значит, просто доходим до склепа, а потом тут же поворачиваем назад к воротам. И совершенно ни на что не отвлекаемся. Вопросы есть?

— Нет, господин генерал, — сказал я.

— Вы, господин генерал, так понятие все объясняете, — подхватила Жанна.

— И остроты ваши сейчас неуместны, — уставившись на циферблат, изрек мой старый друг. — Они, между прочим, тоже меня отвлекают.

— Молчим, молчим, — почтительно произнесла Жанна.

Дождь усилился. И небо еще сильней потемнело. Холодные струи секли наши лица и сиротливо стучались в надгробия и решетки могил. Идти молча стало просто невыносимо.

— Слушай, Кот, — первой не выдержала Жанна. — А у тебя часы водопроницаемые или водонепроницаемые?

Лицо Макса исказилось от ярости, даже кончик длинного носа побагровел.

— Отстань! Ведь просил не мешать! От внезапного его окрика Жанна вздрогнула и споткнулась.

— Что случилось? — по-прежнему не отводя глаз от часов, хмуро осведомился Макси-Кот.

— Случилось, что ты орешь, господин генерал, — огрызнулась Жанна.

— Больше, пожалуйста, не дрыгайтесь и не отвлекайте, — распорядился Макс.

Наконец мы достигли склепа, о чем не замедлили проинформировать нашего главного экспериментатора. Тот, видимо, и впрямь вообразив себя главнокомандующим, рявкнул:

— Кру-гом!

Совершив нехитрый маневр, мы повели Кота обратно. Я сделал интересное психологическое наблюдение: к выходу с кладбища ноги меня несли охотнее и проворнее, нежели от ворот вглубь. Жанна, кажется, испытывала схожие чувства. В результате Макси-Кот взмолился:

— Куда вы так несетесь? У меня, во-первых, часы перед глазами прыгают, а во-вторых, я в любую секунду могу упасть.

— Не боись, — успокоила Жанна, — мы тебя держим.

Впрочем, Кот так и не упал. Вскоре мы благополучно доставили его за пределы кладбища,

— Одиннадцать минут, — торжественно объявил он.

— Чего одиннадцать минут? — не поняли мы.

— Ну, тупые, — высокомерно протянул Макси-Кот. — Ходили мы одиннадцать минут.

— Так мало? — широко раскрыла зеленые глазищи Жанна.

— По моим часам выходит, что да, — с важностью изрек Макси-Кот. — А эксперимент на сей раз был совершенно чистым. Федька, лезь за своим будильником. Сейчас сверим для полной ясности.

Мысленно проклиная на чем свет стоит Макса, я полез в мокрый кустарник. Заросли немедленно показали, что деликатничать со мною не собираются. Какая-то зловредная ветка обрушила мне за шиворот целый водопад. Доложу вам, водичка была не теплая. Поэтому выпрыгнул я из кустов с громким воем.

Как ни странно, будильник оказался почти сухим. Мы сверили время. Тютелька-в-тютельку.

— В этот раз совсем ничего не пропало, — удивилась Жанна.

— Выходит, нам в те разы показалось? — посмотрел на нас Макси-Кот.

— Всем троим три раза подряд показалось? — спросил я.

— Вообще-то три раза подряд только мне показалось, — уточнила Жанна. — А вам с Котом — два.

— Какая разница, — заспорил Максим. — Факт остается фактом. Несколько раз время пропадало. А сегодня не пропало. И у меня возникает закономерный вопрос: почему?