Отступив в заросли. Карл смотрел на битву, разворачивающуюся внизу. Воины Дэйлза держались — они стояли твердо. О, слава богу! Они стояли! В горле застряло рыдание. Он прицелился в конного трубача, лук пропел, человек закачался в седле, пронзенный стрелой в плечо. Большей частью Карл стрелял наугад, в самую гущу людей, бурлящую по всему склону.

Совсем близко пролетело копье, вонзившись в землю рядом с ним. Повсюду шелестели стрелы, падали копья. У ланнов тоже были стрелки. Карл зарычал, широко расставил ноги и выстрелил.

Словно гром обрушился на голову, молния сверкнула во внезапно навалившейся тьме. Он упал на четвереньки, голова была чужой, она звенела и раскалывалась от боли. Он затряс ей, пытаясь прийти в себя.

— Карл! Карл!

Как сквозь туман, он увидел над собой взволнованное лицо Аула и неуверенно выпрямился, опираясь на юношу.

— Ничего страшного, — пробормотал он. — Камнем… но весь удар пришелся на шлем… — Череп гудел, но Карл нагнулся, чтобы подобрать свое оружие.

Битва то отступала, то вновь накатывалась, острый металл кромсал кольчуги и тела, гортанные крики, храп лошадей, вопли сумасшедшей боли, воздух потемнел от стрел и булыжников. Ральфа нигде не было видно — сердце Карла замерло, потом он заметил высокую фигуру отца. Он сражался пешим, прорубая себе путь сквозь ряды врагов. Видимо, коня под ним убили.

Лошадь! А где же конница ланнов? Карл похолодел, устремив взгляд на берег реки. Там виднелись только пустые палатки да голые деревья. Куда же подевались эти две тысячи конных дьяволов?

Словно в ответ на его мысленный вопрос раздались вопли рожков и крики. Он посмотрел налево и направо, и из души его вырвался стон. Они появились из леса, куда незаметно перед этим скрылись. Теперь всадники ланнов взбирались на холм, обходя конницу Дэйлза с флангов. Карл услышал нарастающий грохот копыт, увидел, как полетели копья и всадники пригнулись в седлах и закричали, когда враг ударил.

Казалось, от этого удара хрустнули даже его собственные кости. Копья скользили по щитам или вонзались в живые тела. Не имеющие достаточного опыта дэйлы отступили перед этим диким натиском. Выхватив мечи, всадники свистели, метались меж расстроенных рядов, рубили, лица их пылали!

Пехотинцы дэйлов сделали все, что могли, чтобы сдержать непрерывный натиск ланнов. Между тем их смешавшиеся ряды отступили, лошади топтали своих же, копья, посланные из тыла, поражали воинов в спины. Карл поискал стрелу, но они все кончились, выругался и вытащил меч, одновременно протиснув левую руку в ремни щита.

Прозвучали гонги ланнов, их трубы победно заревели, призывая людей наступать на клин дэйлов, который уже потерял очертания. Карл видел, как упал один из телохранителей, Ральф вскочил в освободившееся седло. До Карла донесся рык отца:

— Быстро строиться! Строиться!

Слишком поздно, стоном прозвучало в сознании Карла. Дэйлы были разбиты на флангах, разрезаны налетевшей конницей, и пехота ланнов прорвала их смешанные ряды. Теперь каждый был сам за себя.

Два вражеских всадника заметили небольшую группу стрелков в зарослях, опустили копья и помчались вперед. Карл видел, как они подпрыгивали в седлах, слышал, как под копытами дрожала земля, ясно различал раздутые ноздри жеребцов, пену на удилах, глаза ездоков, белые зубы на темных от прилипшей крови лицах. Он действовал не раздумывая и едва услышал свой собственный крик:

— Том, Аул, сбейте вон ту лошадь… по ногам ее…

Он выронил из рук меч. Острие копья было нацелено ему в грудь, он отшатнулся, и копье промелькнуло рядом. Он подпрыгнул, хватая поводья, как часто делал, чтобы остановить понесшую лошадь. Удар болью отозвался в мышцах. Он сжал зубы и уперся ногами в землю. Лошадь встала. Мелькнул нож Тома, перерезавший сухожилия. Животное дико заржало и где-то краешком сознания Карл пожалел эту невинную жертву человеческого безумия. Ланн потерял стремена, наскочил на копье Аула и грохнулся в лужу крови. Другая лошадь скакала без седока, ее хозяин вытянулся в траве, кто-то из дэйлов достал его стрелой.

Но дэйлы были окружены, загнаны в ловушку и отчаянно бились в сжимающемся кольце. Лаины сновали уже и среди них, резали, рубили, топтали конями своих врагов. Карл со своими спутниками стоял у зарослей и смотрел на весь этот ужас.

Начало смеркаться… Боже, неужели солнце заходит? Или… неужели битва шла так долго?

— Ко мне, дэйлы! Ко мне!

Громкий голос Ральфа перекрывал скрежет и вопли битвы. Ральф собрал остатки своей охраны вокруг последнего знамени Дэйлза, не успевшего еще пасть на покрасневшую от крови землю. Воины рубили и сбрасывали с коней наседавших на них ланнов. Вождь не переставал трубить в свой рог, даже когда отчаянные головы начинали пробиваться к своему вождю.

— Вперед! — орал Карл. — Все вместе! Держитесь друг друга! Мы должны туда пробиться!

Они вышли из зарослей, построившись в плотное каре, их было не более тридцати молодых стрелков и воинов с мечами наготове. Отряд ланнских пехотинцев выступил им навстречу. Карл наклонился, прикрыв тело щитом и глядя поверх него, наносил и отражал удары. Его атаковал воин, вооруженный мечом. Даже в сгустившихся сумерках Карл видел в его носу золотое кольцо.

Меч северянина заскрежетал по стали меча Карла. Карл сделал ответный выпад. Удар скользнул по шлему и щиту противника. Карл попытался достать острием ухмыляющееся лицо. Сыпавшиеся на него удары он почти не замечал. Надо было попробовать отскочить в сторону, резким ударрм выбить у противника клинок из рук, вытянуть свободную руку и ухватить за золотое кольцо.

Но в горячке боя Карл так и не заметил, как его противник исчез, теперь Карл бился уже с кем-то другим. Это была война, чудовищная мясорубка, где люди дрались с безымянными противниками, возникавшими ниоткуда и исчезавшими в никуда. Внезапно слева от него раздался боевой клич, к ним присоединилась еще одна небольшая группа дэйлов, и ланны куда-то пропали, словно растворились.

Перед ними мелькнуло знамя Ральфа. Они устремились к нему и присоединились к растущему кольцу воинов, окружавших своего вождя. Ланны бешено визжали, натыкаясь на эту стену из крутящейся стали — собаки, наскакивающие на стадо диких быков. Дэйлы еще немного продвинулись к Ральфу, потом еще.

Темнота сгущалась. Карл с трудом различал своих противников. От сухости в горле он хрипло и тяжко дышал.

Казалось, голос Ральфа звучал очень далеко:

— Все хорошо. Теперь мы расчистили себе путь!

Он вырвался из кольца, нанося удары направо и налево, и его люди, спотыкаясь, следовали за ним. Благодаря какому-то инстинкту они и под натиском врага держались близко друг к другу, но в такой темноте большего и не требовалось. Наноси удары, принимай на себя ответные и обрушивайся тяжестью своего тела на рвущихся в бой врагов.

Ральф и несколько человек из его охраны метались среди разрозненных остатков армии дэйлов, нанося сильные удары противнику, подбадривали криками своих воинов, удерживали их вместе и понемногу уводили в леса. Вскоре деревья сомкнулись за невероятно уставшими отступающими воинами, и они продолжали идти в кромешной темноте. На какое-то мгновение Карлом овладела дикая паника. Ему захотелось бросить все и бежать, бежать, бежать от этого места, от всей этой резни, но он услышал голос отца, и к нему снова вернулась прежняя уверенность. Он с грустью думал, что, если бы не Ральф, они обратились бы в паническое бегство, даже если бы им удалось вырваться из мешка, ланны преследовали бы их, как собаки преследуют оленей. Но вождь спас их. Он сплотил разбитую армию и…

Теперь бой кончился. Они медленно пробирались сквозь кусты и заросли деревьев, вниз по холму, в темноте, и ланны им не препятствовали.

Карл понимал, что их спасла ночь. В плотной темноте растущие повсюду деревья и кусты скрадывали их перемещение. В лесу дэйлы могли справиться с любой свалившейся на них неожданностью и, так или иначе, пробиться в безопасные места. Вождь ланнов, должно быть, это понял и отступил. Они были свободны.