— Пожалуйста, — добавила неожиданно Эми.

Ладно, почему бы и не выгулять ребенка.

— Отец знает о твоем желании? — спросил я для проформы.

— Я скоро иду в Академию и достаточно взрослая, чтобы не предупреждать его о своем желании погулять, — вздернула она носик. — В Конохе я давно гуляю, когда хочу и где хочу.

— Ах, в Конохе… — протянул я. — Это не в той ли Конохе, где минимум преступников? Где полно твоих родственников, а сама деревня постоянно охраняется? Не там ли, где все знают, кто такие Хьюга, и не хотят с ними связываться? Ну, кроме малолетних придурков.

Она даже не сразу ответила, замявшись на некоторое время.

— А сам–то? Как тогда ты здесь гуляешь?

— С охранником, — не стал я ей говорить о своем уровне умений.

— Вот и бери его, раз такой трусишка.

— Несомненно, но отца все же предупреди.

В ответ она набрала в грудь воздух, но, выдохнув, ответила явно не то, что хотела:

— Не понимаю тебя, что ты так привязался к этому разрешению?

— Просто мне жалко твоего отца, который будет волноваться, когда не найдет тебя.

— В отличие от Узумаки, мой клан обладает бьякуганом, и, если надо, отец моментально найдет меня, — ответила она гордо.

А вот насчет «моментально» сильно сомневаюсь.

— После чего кое–кому достанется. И это точно буду не я.

— С этим я как–нибудь разберусь.

— А, — устало махнул рукой. — Я передумал. У меня куча дел, и времени гулять совсем нет.

— Эй, постой, — сказала она мне в спину. — А как же чернила?

— Слуги купят, — не стал я даже оборачиваться. Довести и меня можно.

— Но Джиро–сан сказал те.. — окончание ее фразы оборвала закрывшаяся дверь.

Дети детьми, но меру тоже надо знать. А если ей просто поспорить хочется, пусть другого собеседника ищет.

Отец и дочь Хьюга покинули нас лишь через три недели, и для меня это время было довольно раздражающим. Мелкие придирки и такие же мелкие подставы заставляли постоянно хмуриться, но и палку она не перегибала, неизвестно каким органом чувствуя тот предел, после которого я взорвусь. Апогеем стало, когда девочка после короткого разговора со мной, неожиданно для меня, Джиро и Бакуро, просто разревелась, убежав за спину к своему отцу. Удивленный дед начал меня отчитывать, Хьюга–отец успокаивать дочь, параллельно убеждая старика, что все нормально, они, мол, всего лишь дети, сама дочь, словно почувствовав, что все получается, заревела с новой силой, а я, как дурак, стоял и смотрел на творившийся в комнате бедлам.

Когда все более–менее успокоилось, на вопрос взрослых, что произошло, я лишь пожал плечами.

— Конкретно ко мне клан Хьюга с заказами больше может не подходить.

На самом деле я не был столь категоричен, но надо же было как–то… встряхнуть их. А то я по умолчанию оказываюсь виноват.

— И что это значит? — спросил дед. — Мы всего лишь хотели узнать… я так понимаю, ты утверждаешь, что ничем не обижал девочку?

— Обижал? — изобразил я удивление. — Вы простите, Хьюга–сан, если мои слова прозвучат грубо, но я вашу дочь вообще стараюсь избегать. Хотел бы нагрубить, нашел бы место поукромней.

— Я так понимаю, — начал осторожно Бакуро, — что какой–то конфликт все же был. Могу я узнать, в чем он выражался?

На этих словах Эми особо выразительно шмыгнула носом.

— У меня никаких конфликтов с вашей дочерью нет. — ответил я ему. — Точнее не было. Просто не сошлись характерами.

— Ну а сейчас–то что произошло? — вновь спросил Джиро.

Можно, конечно, было бы все объяснить, и даже выставить девочку полной злодейкой, но какой в этом смысл? Мне даже не хотелось, чтобы она здесь и сейчас начала объясняться, ибо мне, волей–неволей, придется отвечать. А уж ставить в щекотливое положение Хьюгу–старшего, заставляя его оправдываться… Слишком мал профит.

— Не знаю. Думаю, Эми–тян сама все объяснит. Когда успокоится. С моей стороны, я ни в чем не виноват, но давайте вернемся к этому вопросу скажем завтра.

На том и порешили. А на следующий день Хьюга Бакуро сам подошел ко мне и извинился за дочь, в то время как Эми подозрительно осторожно сидела на стуле. Неудивительно — извинения, принесённые мне, чисто его инициатива, мог бы и не делать этого. А вот перед дедом он извиниться за бедлам, устроенный дочерью, обязан был. Ну, и получила девчонка за двойные поклоны отца. То ли она плохо продумала, что будет говорить, то ли вообще рассчитывала, что я растеряюсь и возьму всю вину на себя. Но случилось то, что случилось — не прокатило.

Перед возвращением домой Бакуро, вроде как польстив моим умениям нынешним и будущим, заявил, что обязательно купит универсальный тренировочный костюм, который, он уверен в этом, я сумею создать. Этакая попытка уточнить мое нежелание работать с Хьюга. Само собой, разочаровывать его не стал. Обрывать такие связи из–за какой–то шмакодявки и ее дурацких действий я был не намерен.

— Доку–сан, — поклонился я вошедшему в магазин мужчине. — Давненько вас не было. За новым заказом или купить готовой продукции?

— Здравствуй, Шигеру–кун, — кивнул шиноби Конохи. — И то, и другое. Джиро–сан свободен?

— Увы, — развел я руками. — Прямо сейчас он отсутствует в городе, но, возможно, я смогу вам помочь? Смею надеяться, в фуиндзюцу я разбираюсь неплохо.

— Тут скорей экономическая составляющая, — усмехнулся Доку. — Если ты готов принять большой заказ, могу и с тобой все обсудить.

Понятно. Большой заказ — много времени. Если у нас есть другие, можем и не успеть их выполнить. Или, к примеру, я могу не знать, выгодно ли это экономически. Что лучше, десять сложных, но дорогих печатей, или сотня простых, но дешевле.

— Что именно вас интересует? — поинтересовался я, продолжая улыбаться рабочей улыбкой.

— Прежде всего, — начал он, — печати барьера. Двести штук «Футатсо но йосо». Сотню «стопарей», то есть обездвиживающих печатей я имел ввиду, тоже что попроще. «Пуресу–бан» думаю подойдет. Десяток «стопарей» получше… — задумался он, выбирая печать.

— Могу предложить «Сейшин но рютсу». Гарантировано обездвиживает джоунина «А» ранга. Применяется так же, как и «Пуресу–бан», только принцип работы другой.

— Минусы? — заинтересовался мужчина.

— Те, у кого много «инь» чакры, избавляются от печати за пару минут. Но… — качнул я головой, — пара минут у вас будет даже в этом случае. Ну, и общую разнообразность способностей шиноби тоже нельзя не учитывать.

— Ну, это как обычно, — кивнул Доку. — Тогда пусть будет десяток «Сейшин но рютсу». Дальше у нас идет пятьдесят печатей для запечатывания людей, тысяча шоковых и тысяча сигнальных. М–м–м… — замялся он. — Печати с техниками вы продаете?

Это одна из тех вещей, которыми славился клан Узумаки. Далеко не каждый мог создать печать, воспроизводящую ту или иную технику. Палочка–выручалочка для многих людей. Обладать пусть и суррогатной, но той техникой, элементом которой ты не можешь овладеть, никогда не лишне. Да вот беда, клана красноволосых больше, вроде как, нет, а способны ли конкретно мы с дедом на создание таких вещей, Доку не знает. Зато он, похоже, знает, что клан Узумаки не продавал такие печати направо и налево.

— Для шиноби Конохи, — изобразил я неуверенность. — Но вы должны понимать, что это дорого и непросто. По трудозатратам они себя не окупают.

— Жизнь дороже, — пожал плечами повеселевший мужчина. — Мне совсем не помешает пара таких печатей с техниками элемента Ветра.

— Но только С-ранга, Доку–сан. Все, что выше, скажем так, слишком долго делать.

— На большее и не рассчитывал, — кивнул мужчина.

— Что ж, что именно вас интересует?

— Шар и Лезвия. Хотя бы по паре печатей с этими техниками.

— По паре, — задумался я. — Скажите, Доку–сан, вы ведь не только для себя все это заказываете?

— Конечно, один я бы все это не потянул, — вздохнул мужчина.

— Тогда, как вы смотрите на десяток того и другого?

— В чем подвох? — насторожился шиноби.