— Не стоит меня опускать к своему уровню, — я игриво его толкаю, и он обвивает пальцами моё запястье, прижимая меня к себе.

— Ты опустилась до моего уровня с тех самых пор, как впервые попросила трахнуть тебя, — Джуд отстраняется от моей шеи и смеётся. Как же мне хочется ему врезать.

— В одну минуту ты порядочная женщина, — отвечаю я, — а в следующую тебя сбивает с ног преступник. Потом, прежде чем ты это осознаешь, ты уже чертовски погрязла в крови. Ты ужасно влияешь на людей.

Он смеётся.

— Ты не лучше, потому что именно из-за тебя я стал мягким.

— Скажи это мертвецу, у которого торчит столб от моего забора в груди, — я слышу слабый звук из коридора и наклоняю голову в сторону, прислушиваясь. Кайла. Вздохнув, я отталкиваюсь от Джуда, подползая к краю кровати. Он шлёпает меня по заднице, и я вскрикиваю.

— Я схожу, — говорит он.

Я толкаю его в грудь, и он падает обратно на матрас.

— Нет, я пойду, — поднявшись на ноги, я наклоняюсь над ним и быстро целую его. — Она опьянеет от одного твоего дыхание в её сторону, — я ухмыляюсь Джуду и иду к двери, дёргая халат со спинки стула.

Кайла знает, когда выбрать подходящий момент.

3

Джуд

Волны разбиваются об гниющую древесину пирса. А я жду. Достаю сигареты из кармана, зажигаю одну из них и сильно затягиваюсь, позволяя дыму слететь с моих губ, пока я наблюдаю за бирюзовыми водами. Звук приближающейся моторной лодки гремит в воздухе. Я делаю ещё одну затяжку, наблюдая, как старик-кубинец стирает пот со лба, направляя лодку к пирсу. Она ударяется о борт пирса, и мужчина встаёт, бросая мне верёвку. Я зажимаю сигарету между зубами, ловя верёвку и обвив её вокруг одного из деревянных столбов.

— Hola, mi amigo. Tienes un paquete para tu. (Привет, друг. У меня для тебя тут подарок.)

Я прищуриваюсь.

— Fucking hablo Inglés. (Чёрт возьми, я говорю по-английски.)

— Сумка, у меня есть сумка для тебя, — говорит он, наклоняясь, сидя на краю лодки, когда вытаскивает кожаную банковскую сумку и передаёт её мне.

Я расстёгиваю молнию, считая деньги, прежде чем выпустить ещё одну затяжку дыма и бросить сигарету в воду. Кивнув кубинцу, я отвязываю верёвку и бросаю её в лодку, прежде чем вернуться обратно на пирс.

Пересекая горячий песок, я иду вверх по склону к бару. Мелодии Боба Марли звучат через открытые двери, и я берусь за деревянные перила, поднимаясь на крыльцо. Приятный ветерок дует на меня, когда я захожу внутрь.

Лысеющая задница Пепе стоит за стойкой, вытирая прилавок, и поёт под музыку. Сняв банковскую сумку с плеча, я иду прямо к стойке и кладу ту на неё. Пепе поднимает голову и улыбается, скользя тряпкой по стойке бара.

— Буэно тардес, сеньор, — говорит он, наклоняясь, чтобы открыть сейф под стойкой. — Габриэль снаружи.

— Спасибо, Пепе.

Я прохожу мимо нескольких столиков и открываю двери, ведущие во внутренний двор. Габриэль сидит за столом прямо у выхода, потягивает пиво и смотрит на голубую воду. Вряд ли он сейчас выглядит как босс картеля. Он так хорошо сочетается с туристами, местными жителями. И разве это не круто? Смешиваться. Я вытаскиваю стул и сажусь за металлический стол напротив него.

— Мне нравится, как ты преобразил это место, амиго, — говорит он, улыбаясь.

— Оно как раз подходящее для пьяниц, — смеюсь я. — И это достаточно хорошее прикрытие для отмывания денег, — он кивает и делает ещё один глоток пива.

Какое-то время мы сидим в тишине, оба погружаемся в безмятежную обстановку, но мой разум продолжает возвращаться к прошлой ночи. Парню Хесуса. Я не хотел вдаваться в подробности с Гейбом прошлой ночью. И в аду ни за что бы я не поднял его перед Тор за ужином…

— Гейб, — говорю я, откидываясь на спинку стула и доставая сигареты из кармана. — Ты узнал больше о том, почему этот парень был в моем саду? — я закуриваю сигарету и смотрю на него.

— Ну, Лопесу не нужен предлог, чтобы попытаться убить меня, — он складывает руки за голову и пожимает плечами. — Тебе же это известно.

— Да, конечно, я понимаю это. Но почему, чёрт возьми, он был у меня дома? — я выдыхаю дым. — Ты сказал, что он уже там был, когда ты пришёл. Какого чёрта он там делал, Гейб?

На какой-то момент меня пронзает паника. Что если картель действительно хочет меня даже спустя столько времени? Джуд Пирсон мёртв для всех намерений и целей. Я использую псевдоним с любым деловым дерьмом, с которым я сталкиваюсь — с любым, с кем я общаюсь, кроме Гейба, — но я не глупый. Я знаю, какие у них связи.

— Доминго? — спрашиваю я.

Габриэль наклоняет голову в сторону.

— Они послали бы намного больше людей, чем одного парня, если бы знали о Доминго.

Я барабаню пальцами по столу, мои нервы на пределе, словно петарды.

— Тогда что за дела?

— Хороший вопрос, ми амиго. Ты же знаешь, как всё это работает. Убить меня — вот временная цель. Я умру, и кто-то другой займёт моё место, но деньги… их просто отрежут, и ты понесёшь большой ущерб, — парень берёт своё пиво.

— Так, ты хочешь сказать, что они хотят, чтобы умер я только потому, что отмываю твои грёбаные деньги? — я провожу рукой по волосам. — Ты, должно быть, пиздец как шутишь.

— Ах, — лёгкая ухмылка появляется на его губах, — никто не делает того, что делаешь ты.

— Существует ещё много тех, кто занимается отмыванием денег.

Гейб смеётся.

— Но нет тебе равных. Тебя невозможно отследить, ты словно призрак.

— Ну, я же мёртв, как ни как.

— Точно, — отвечает он с улыбкой. — Тебя не существует, и поэтому моих денег тоже не существует. Федералы, должно быть, гадят на себя, пытаясь их найти, — он ухмыляется. — Теперь у меня не так много проблем с федералами, но Лопес… он в Хуаресе. Они так далеко отсюда в его дыре, но он чувствует их каждый раз, когда делает дерьмо.

— Слушай, — стону я, — единственная причина, по которой я предложил отмывать твои грязные деньги, была защита, так как Федералы просто подставили меня и кинули…

— И посмотрите, господа, на нас сейчас, амигос, — хихикает он и поднимает своё пиво в воздух для тоста.

Я смотрю на парня без удивления.

— Но если это дерьмо будет угрожать моей чертовой жизни, Гейб…

— Думаю, он просто разведывал обстановку, — машет он мне рукой в воздухе. — Теперь он мёртв, поэтому он не сообщит ни о каком дерьме Лопесу. Я разберусь с этим.

— Тебе лучше его убить, — предупреждаю я.

— У меня есть парень, — Габриэль берёт сигарету из пачки на столе, помещает её между губ и подкуривает. — Он хорош. Малец сделает беспорядок, чтобы послать чёткое сообщение.

— Я не могу иметь дело с этим дерьмом.

— Ты слишком беспокоишься, дружище, — он улыбается, выдыхая густой дым.

— Ты сломал мой забор об члена картеля, и я не должен беспокоиться?

Габриэль закатывает свои чёртовы глаза в ответ.

— Не из-за чего. Это несущественно. Лопес — это проблема, и я с ней разберусь.

— Несущественно… — качаю головой. — Господи, Гейб!

Женщина в коротком платье выходит в патио с напитком в руке. Она переводит свой взгляд с меня на Габриэля, и улыбается, кусая губу. Я смотрю на часы и отталкиваюсь с кресла, указывая на Гейба.

— Клянусь Богом, ты мне нравишься, но ты должен держать свой дерьмовый картельный бизнес за пределами моего дома.

Он отмахивается от меня, его глаза теперь устремлены на задницу женщины.

— Увидимся сегодня днём, — произносит он, когда я направляюсь к ступенькам со стороны внутреннего дворика. — Эй, чолита, — я слышу, как он свистит женщине, и просто качаю головой.

У меня такое дерьмовое чувство, словно этот небольшой инцидент с забором только что вызвал цепную реакцию полного пиздеца. Может быть, я просто старею. Я стал лишком далёк от кровопролития и крови, которая когда-то присутствовала в моей жизни. Не знаю, но я просто не могу развеять это зловещее облако, нависшее над моей головой.

4

Тор