Бабе Нюре приходилось верить - она занимала жилплощадь в аккурат под прокурорскими апартаментами, и в таких делах разбиралась как никто. Будучи героиней ещё гражданской войны, она сопливой девчонкой воевала в армии Буденного. Злые языки толковали, что она обслуживала в обозе весь личный состав командования легендарного эскадрона, да и после революции продолжала победное шествие по кроватями партийного актива, долгое время сожительствуя с главой местного НКВД. Советская власть по достоинству оценила её заслуги, увешав иссохшую грудь орденами, дав персональную пенсию и четырехкомнатную квартиру. Девяностолетняя бабка курила Беломор, любила водочку и на давление жаловалась из кокетства.

Мадам Дружинина её откровениями пренебрегать не стала и возмущенно нажала на бывшего мужа. Тот уже дальше морочить ей голову не смог и вскоре подъехавший к дому грузовик увез из квартиры кое-что из мебели, ковры, да предмет особой любви обманутой Полины - ящики с хрусталем.

Раиса по исчезнувшему добру убиваться не стала и к восемнадцати годам родила своему законнику ещё одну девочку и теперь уже никто не смог бы её изгнать из прокурорского рая.

Семья прокурора была по всем меркам состоятельной, и понятно, что пронюхав об этом обстоятельстве, молоденькую женщину постоянно доставали с поборами сначала в детском саду, а потом и в школе. Причем её прокурора ничуть не боялись, зная, что сам он берет взятки, и не снившиеся нищим учителям!

Мадам-прокурорша, образование корой насчитывало девять, да ещё и законченных практически экстерном классов, побаивалась учителей. И это сразу же почуяла известная всему городу наглая стервятница учительница младших классов - Луиза Карповна Кручинина. Она печально ославилась в свое время тем, чтобы была застигнута за кражей ложек в хозяйственном магазине. С тех пор учительница подворовывала, где только можно, не стесняясь ничем. Например, могла вытащить из портфеля ребенка учебники, с тем, чтобы потом их продать в конце года другому ученику. Отливала из банок с краской для ремонта почти половину на собственные нужды, а как-то объявила в классе сбор денег на зимние сапоги для своей дочери.

Периодически родители её учеников получали записочки от «второй мамы»: «принесите банку малинового варенья», «вы должны принести килограмм сала», а как-то (от автора: реальная история, имевшая место быть с её знакомой!) «предоставьте литр самогона»!

Мне рассказывали по секрету, что когда сортировали документы вновь прибывших первоклашек по классам, она так вцепилась в папку Лёвушки Дружинина (старшенького отпрыска Раечки), что отнять её можно было только с руками.

И началось! Она третировала Раечку, как только ей в голову приходило. Весь дневник был исписан записями вроде «100 рублей на занавески» или «50 рублей на обложку журнала», «150 рублей на оформление классного уголка», а как-то даже « 200 рублей на солому»

- Какую солому, Людмила? - со слезами на глазах вопрошала меня Раечка, - это школа или конюшня?

- Пожалуйся мужу! - посоветовала я,- пусть прокурор выясняет, каких таких коней собирается выращивать за счет первоклассников хитроумная Луиза.

Но Раечка только стыдливо мялась. И только впоследствии я узнала, что в ответ на её жалобы, тот раздраженно твердил:

- А Полина все решала сама, понимая, что у меня и без этих мелочей голова пухнет! Не лезь ко мне со всякой ерундой!

Полина работала главбухом в местном пищеторге, и отличалась тем, что когда она открывала рот, чтобы выразить недовольство, автоматически включалась сигнализация. Куда уж было Раечке до предшественницы!

Но сегодня и без того не маленькие глаза прокурорши были обалдело вытаращены.

Я заглянула в записку. Она была предельно лаконична: «Постирать!»

- Что постирать? - не поняла я.

И Раечка втащила с лестничной клетки объемный узел.

- Левка едва его допёр из школы! Ему друзья помогли!

- Хорошие дети,- буркнула я, споро развязывая узлы большого платка,- настоящие тимуровцы!

В свертке оказался женский трикотажный костюм - юбка на подкладке и тяжелый пиджак, и две шерстяные, изрядно замусоленные кофты!

- М-да,- фыркнула за спиной довольная Алка,- не пойму только, почему она ещё грязных трусов не доложила до кучи? Побоялась, что дети резинки на рогатки пустят?

Раечка отчаянно разревелась. Вот тебе и русский вариант «Богатые тоже плачут!»

- Всё! - решительно натянула я пальто,- хватит рыдать! Пойдем!

- Куда?

- К Луизе!

Слезы у моей соседки мгновенно высохли, и она опасливо втянула голову в плечи.

- А вдруг она потом всё на Левушке выместит? Знаешь, как меня моя первая учительница гнобила - била по голове линейкой, выгоняла из класса, заставляла часами стоять в углу!

Так вот откуда у её страха ноги растут!

- Если ты и это спустишь с рук - увидишь Луизу в собственном доме в домашних тапочках! А Левочку завтра же переведешь в другой класс!

- А что, так можно? - опасливо осведомилась глупышка.

- Рая, очнись, у тебя муж - прокурор! И пусть толку от него в этой истории - чуть, посторонним об этом знать не надо! Завтра же и директору пригрозишь, что иначе она будет иметь дело с твоим супругом!

Раечка сбегала домой, чтобы одеться и мы, волоча с собой узел, отправились домой к наглой бабе. Кручинина жила в доме барачного типа в окружении кучи соседей и покосившихся сараюшек, среди которых мы с большим трудом смогли найти её крылечко.

На наш стук долго никто не открывал, хотя окна светились.

- Может, поставим узел на порог и уйдем? - предложила трясущаяся от страха Раечка.

- Ни в коем случае, - сразу же отмела я подобный вариант развития событий, - иначе она потом обвинит нас в воровстве, и заставит оплатить тройную стоимость этих никчемных тряпок!

И мы вновь изо всех сил забарабанили в дверь. Наконец, она скрипнула, и Луиза Карповна осторожно высунула нос на улицу. На её увешанной бигуди головке, чалмой был намотан пестрый платок, из-за чего она выглядела, как карлик, которому пришили голову великана.

- Раиса Георгиевна? - брюзгливо поджала она губы,- почему вы мешаете мне отдыхать? Неужели ваши дела не могут подождать до завтра?

Рая так и обмерла, что-то беззвучно шепча губами - бедная жертва системы образования! Но у меня таких комплексов не было, и я смело выступила из темноты и бросила под ноги ведьмы от просвещения её узел.

- Возьмите!

- А, - закряхтела та в болезненной улыбке,- постирали? А то у меня радикулит!

- А у Раисы Георгиевны трое детей и муж, который был очень возмущен, увидев этот сверток! - рявкнула я, - и мы доводим до вашего сведения, что господин Дружинин желает перевести своего сына в параллельный класс! Иначе всем этим запискам будет дан ход, и на радикулит вы будете жаловаться тюремному врачу! Может, он вам заодно и постирает, и полы помоет!

- И соломы купит! - это уже набралась духу Раечка,- зачем вам солома?

Грымза озадаченно крутила головой из стороны в сторону, видимо, отказываясь воспринимать происходящее.

- Для кружка «Умелые руки»!

Рая была выходцем из крестьянской среды и прекрасно ориентировалась в ценах на сено и солому.

- В классе 24 человека - это сколько же соломы можно купить на такие деньги? Вы что, решили открыть ферму и учить детей доить коров?

- Я попросила спонсорскую помощь,- нервно огрызнулась Луиза Карповна,- что для вас 200 рублей?

- Столько же, сколько и для всех! Мы деньги не печатаем!

Предвидя, что разговор может вылиться в безобразную свару, я поторопилась пропихнуть узел через порог и попрощаться:

- Ну, не будем вам мешать лечить радикулит!

Но не тут-то было - Раечка не захотела так быстро расставаться со своим заклятым врагом, опасаясь, что наутро у неё пропадет кураж и она уже ничего не сможет высказать своей кровопийце.

- Вы хотите сказать, что на деньги моей семьи оплачивались шторы, зимние сапоги вашей дочери, магнитофон, раздаточный материал, линолеум?