А кто спас его во время шторма?!
Барону даже пригрезилось, что его морской друг принят в члены Клуба знаменитых капитанов и председательствует на очередной встрече…
На этот раз неистощимая фантазия Карла Фридриха Иеронима была не столь фантастична. Ведь наш наездник на дельфине не знал, что был Таффи!.. Он работал в морской биологической станции в Пойнт-Мэгу в Соединенных Штатах.
Дельфин Таффи был избран почетным членом ассоциации почтовых работников. В его обязанности входила доставка почты в подводный дом на глубине 60 метров, охрана ученых-аквалангистов от акул, работа с автоматическими приборами на дне океана. Но вот однажды на страницах газеты в траурной рамке появился некролог: «После тяжелой и продолжительной болезни перестало биться сердце одного из наших товарищей. Он бескорыстно и верно служил науке и даже своей смертью приоткрыл еще одну незнакомую страницу. Таффи погиб в расцвете творческих сил. Вскрытие показало, что он умер от инфекции, которая прежде не считалась опасной для дельфинов. Отныне все дельфины, участвующие в научных исследованиях, будут подвергаться вакцинации против этой инфекции».
Мюнхаузен знал, что эти животные славятся своим дружелюбием и расположением к людям. Но он не знал, что человек задумался о том, как бы приспособить дельфина к военной службе как живую подводную лодку, управляемую приборами акустического или радиолокационного наведения. Вряд ли в человеческом мозгу когда-либо рождалась более дьявольская и кощунственная идея. Эта работа ведется под руководством некоего джентльмена, не будем называть его имени, из военного ведомства одной заокеанской державы…
Французский исследователь Жан Кусто, узнав об этих экспериментах, был вне себя от негодования: «Не успеет человек открыть у кого-нибудь разум, как тут же пытается подчинить его собственной глупости!»
Раздумья наездника на дельфине были прерваны все более сгущавшимся туманом. Карл не на шутку встревожился, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть в молочной мгле… Эта погода ничуть не обескуражила Томаса. Дельфин плыл, не снижая скорости, как будто кто-то ему указывал точный курс. Правда, Мюнхаузен был уверен, что они сбились с намеченного маршрута.
Такой туман часто обволакивал океан в районе, где ледяное Лабрадорское течение встречается с теплым Гольфстримом. Холодный воздух, сталкиваясь с влажным тропическим, порождает постоянно действующую фабрику туманов, своеобразную «кухню ненастья» в северных широтах.
Неожиданно дельфин круто развернулся, чуть не сбросив пассажира со своей спины, и остановился. Из тумана вынырнул корпус какого-то корабля…
– Эй, на борту! – закричал Мюнхаузен. Ответа не последовало. Тогда он воскликнул еще раз. – Эй, на борту!.. Есть кто-нибудь?..
Но никто не ответил на его крик. Стояла мертвая тишина. Полз густой туман.
Тогда барон, тепло попрощавшись с Томасом и пожелав ему счастливого плавания в цирк «Атлантос», уцепившись за веревочный штормтрап, стал взбираться на борт загадочного судна. Свежий ветер разорвал туман на клочья, и поборник истины успел прочитать в образовавшемся просвете над обрывком лязгающей якорной цепи название корабля – «Синяя птица»…
На борту «Летучего голландца» в музее морских катастроф царило молчание. Экспонаты этого необыкновенного музея хранили навсегда погребенные тайны и загадки трагедий, разыгранных в океане на протяжении многих столетий.
Артур Грэй пристально глядел на картину «Гибель «Синей птицы», на порыжевший спасательный круг с тем же названием и еще раз перечитывал записку на клочке позеленевшей бумаги в рамке из красного дерева – «… января 17… пошел семьдесят третий день… во льдах… Вчера погас… Надежды на спасение нет. Прощайте…»
Казалось, что капитан галиота «Секрет» пытался проникнуть в тайну «Синей птицы»… «Картина неизвестного художника?.. Спасательный круг с обрывками гнилой веревки?.. Последняя записка?.. Что же случилось?..»
Грэй терялся в самых различных догадках. Ему приходили в голову самые невероятные истории, происшествия, случаи… Единственное, что ему не пришло на ум, – это появление Мюнхаузена на борту самой «Синей птицы».
Как раз в этот момент в салон вбежал Тартарен с подзорной трубой в руке и в треугольной шляпе, надетой «а-ля Наполеон». Обычно пунцовые щеки толстяка на этот раз своей бледностью поразили знаменитых капитанов.
От быстрого бега толстяк так запыхался, что не мог произнести ни одного слова. Он был не то испуган, не то чем-то поражен.
– Что случилось?.. – спросил капитан Немо.
– Да говорите же наконец!.. – нетерпеливо воскликнул Дик Сэнд.
– Я… я… не верю своим глазам, – невнятно пробормотал Тартарен. – Вы должны убедиться сами. Прошу вас! Сейчас же! Немедленно! На палубу! Скорее!.. – и бросился к дверям.
Дик Сэнд стремглав устремился за ним.
Любимец Тараскона и пятнадцатилетний капитан, столкнувшись в узком дверном проеме, застряли в нем. И если бы Робинзон Крузо силой не вытолкнул их на палубу, они бы еще долго препирались в дверях, обвиняя друг друга в неловкости.
Быстро простучали сапоги капитанов по трапу…
Вдогонку неслись нетерпеливые возгласы: «В чем дело?.. Ну, что там?.. Корабль-призрак?..»
– Хуже!.. – крикнул Тартарен, вбегая на капитанский мостик. – По правому борту… в десяти кабельтовых… Шхуна!.. Идет острым курсом бейдевинд левого галса!..
– Что же в этом особенного? – усмехнулся капитан Немо.
– Ничего особенного! – запальчиво воскликнул Тартарен. – Если бы это не был корабль знаменитого английского пирата сэра Френсиса Дрейка!
– Не может быть! – изумился Дик Сэнд.
– Может! – взвизгнул Тартарен, сорвав голос. – Прошу убедиться! – и протянул подзорную трубу Лемюэлю Гулливеру. – К оружию, капитаны! Открыть пушечные порты! Приготовить абордажные топоры!..
Лемюэль Гулливер, поглядев в подзорную трубу, подтвердил мнение тарасконца:
– К сожалению, Тартарен прав. Было бы лучше, если бы мы встретились в океане с кораблем-призраком. По правому борту действительно «Золотая лань» – шхуна Френсиса Дрейка! Пирата, водрузившего английский флаг «Юнион Джек» на побережье, в районе Сан-Франциско, и возведенного за эту заслугу в рыцарское звание королевой Англии Елизаветой Первой.
– Из пиратов в сэры! – улыбнулся капитан галиота «Секрет».
– Почему вы смеетесь, Артур Грэй? – взорвался Тартарен. – Может быть, вам кажется, что это корабль-призрак?
– Нисколько! Это судно… точная копия пиратской шхуны Френсиса Дрейка «Золотая лань»!
– Копия?! – расхохотался тарасконец. – Ну, знаете ли…
– Да! Копия!.. И выстроена в Дартмуте для американских заказчиков за миллион долларов! Шхуна отвалила от берегов Англии и следует по тому же самому курсу, который в свое время держал пират ее величества королевы Елизаветы Английской!
– Откуда вам это известно, капитан Грэй?
– Из газет, дорогой Тартарен. Мы с вами сходим со страниц после закрытия библиотеки. А я еще выбираю время, чтобы заглянуть в читальный зал и просмотреть свежие газеты и журналы. Ваша тревога, Тартарен, была напрасной!
Капитаны молча провожали задумчивыми взглядами «Золотую лань». Вскоре судно исчезло в тумане.
Долгое молчание прервал Лемюэль Гулливер:
– Достопочтенные друзья, не думаете ли вы, что поиски кораблей-призраков в наши времена бессмысленны?.. Тем более что «летучим голландцам» и кораблям-призракам была объявлена беспощадная война. Дрейфующие пароходы, барки, шхуны без руля и ветрил представляют большую угрозу и нередко бывают причиной гибели кораблей. В океан были направлены броненосцы и крейсера. Началась международная охота за кораблями, блуждающими по морям без команды… Вряд ли мы встретим на нашем пути корабль-призрак.
– Что вы предлагаете? – спросил Немо. – Изменить курс? Вернуться в Торонто?..
– А затем, услыхав крик петуха – «свистать всех наверх»? Объявить тревогу? И занять свои места на книжных полках?.. Так, что ли?.. И вернуться ни с чем?.. – довольно сердито высказал свое мнение Грэй.
